Финверсия >> Александр Абрамов, РАНХиГС: «Наши инвесторы слишком рано попробовали крови»

Александр Абрамов, заведующий Лабораторией анализа институтов и финансовых рынков РАНХиГС, в интервью порталу Finversia.ru рассказал, почему в России не развивается индустрия коллективных инвестиций, о неустойчивости модели Robinhood и почему, однажды попробовав кофе, перейти на цикорий будет крайне сложно.

– Александр, не успел бум частных инвесторов состояться, как случилось первое охлаждение. И вы написали об этом пару дней назад в своём блоге – о том, что инвесторы впали в спячку ввиду отсутствия ясных перспектив рынка. А аналитики тем временем предсказывали новое ралли на фоне «пакета Байдена»...

– Пока трудно говорить, является ли это долгосрочным трендом. Но в течение нескольких дней объём торгов заметно упал, это отметили и СМИ. Как мне кажется, причина в том, что немного подвели «герои нашего времени». Ведь понятно, какие бумаги любит новый молодой частный инвестор. Это, в основном, bigtech. Но когда пришло время коррекции, в «героях нашего времени» разочаровались. Конфета оказалась не такой сладкой. Хотя вроде бы люди получили чек на $1,4 тысячи, но почему-то не отнесли его на биржу, как весной 2020 года.

– Назовём эту ситуацию межсезоньем. Не добавит ли она очков профессиональному управлению? Индустрии коллективных инвестиций?

– Это зависит от того, что предложит рынок. Известна статистика, что в прошлом году в США на биржу пришли 10 млн новичков, многие из них – под влиянием игровых технологий. Те же клиенты Robinhood. Они, во многом, пришли не потому, что верят в акции, а потому что прикольно. Станут ли они серьезнее? Не уверен, что в массе своей нынешняя коррекция их образумит. Любопытно, что Robinhood недавно подал заявления в SEC на IPO. Они начали осторожные шаги в сторону сберегательной модели, начали добавлять в свою продуктовую линейку консервативные классические продукты. Изменили сайт, стали налаживать колл-центр. От этого будет зависеть судьба его клиентов. Модель Robinhood я считаю неустойчивой и временной. Знаете, это как есть в таблице Менделеева элементы, которые быстро распадаются. Я не исключаю, что они станут похожими на Charles Schwab, Fidelity и других ведущих американских брокеров. Более технологичными, возможно, будут. Но это длительный процесс, и я не уверен, что они осилят дорогу. Ведь его основатели – они же из высокочастотной торговли, они из другого теста, что называется.

– Вы совершенно правильно отметили игровой момент. Я тоже про это не раз писал, что элемент геймификации очень близок поколению миллениалов – основной массе новых инвесторов. У них это в крови. А в коллективных инвестициях игровой момент, наверное, сложно придумать…

– Вы послушайте, что говорят новым инвесторам?! «Акции всегда растут!», «Баффет – это отстой», «Фундаментальные показатели не определяют стоимость акций», «Акции – это как коллекционные товары, а их стоимость определяется только тем, верим мы в них или не верим». Это попытка создать новую идеологию. Содержательно она довольно убогая. Но это как раз и срабатывает – в абсурд ведь легче поверить… А умное читать сложно. И эта новая идеология просто так не выветрится. Мне приходит в голову сравнение с советскими гостиницами. Когда пришло новое время, старый персонал в новые гостиницы старались не брать. Как бы такое не случилось и с миллениалами. Как бы они себе не изуродовали жизнь. Ведь их также могут однажды не взять в новую жизнь. От игровой зависимости избавиться очень сложно, многие там останутся.

– Давайте перейдём от американских миллениалов к российским. Наши молодые люди сильно отличаются от своих западных сверстников? По установкам в инвестировании, по ценностям?

– Мне кажется, что много общего есть. У наших просто меньше денег, меньше выбора. Я бы отметил следующую особенность: наши новички-инвесторы рано попробовали крови. Вот раньше, когда брокеры агитировали приходить на биржу, новичкам предлагали покупать российские бумаги – «поддержи отечественное» и так далее. Но в последние пару лет новички стали приходить сразу на Санкт-Петербургскую биржу и сразу покупать иностранные бумаги. И сегодня объём сделок с иностранными бумагами превысил объем сделок с российскими – 60 на 40! Они попали сразу в хорошее общество. Знаете, если вы привыкли пить кофе, то вам потом будет очень сложно перейти на цикорий. И регуляторам будет сложно. Потому что регуляторы начнут обязательно вводить ограничения, а наши брокеры начнут раскручивать клиентов на свои маржинальные продукты и другие хитро устроенные продукты. Но, человек, который однажды купил глобальный и отлично диверсифицированный ETF, потом вряд ли пойдёт покупать наш ПИФ. То же самое и с акциями. Я надеюсь, что это заставит и регуляторов, и профучастников предлагать клиентам хорошие продукты. Не то, что они хотели изначально, а то что людям нужно, что людям приносит выгоду.

– Да, уж завышенная планка в хорошем смысле. И нашим брокерам теперь придётся этим стандартам соответствовать. Потому что история нашей ПИФ-индустрии – это история её медленного умирания. По причинам завышенных комиссий, непрозрачности и так далее. Как лечить эти болезни?

– Я и романтик, и прагматик. Взаимные фонды стали лучшей инновацией за 100 лет развития финансового рынка. Инновацией, которая сделала рынки рискованных активов относительно безопасными. И ведь у нас произошло тоже самое. 25 лет назад, когда ПИФы только-только появились. По крайней мере, так, как это было прописано в законе. Известно, что китайцы делали свою индустрию похожей на нашу, взяли наш опыт. Другое дело, что за 25 лет ПИФы так и остались взрослыми мальчиками в коротких штанишках. В чём причина? Когда-то я 2 книги написал на эту тему. С 2010-х годов мы национализировали наш фондовый рынок. Идейно национализировали.

Ведь как раньше развивался рынок? Это был бизнес частных агрессивных инвесторов. Собственник занимался своими инвестициями, искал инвестиционную ренту. Но с формированием объединенной биржи всё изменилось. Пришло государство и заявило: «Рынок будет развиваться не так, как хотите вы, профучастники, а как хотим мы». Кто пришёл на смену? Либо чиновники из разных ведомств, в том числе из ЦБ, Минфина, либо менеджеры из брокерских компаний. И мы видим, как собственники перестали заниматься бизнесом. А бизнесом стали заниматься наёмные менеджеры, но ведь они совершенно не настроены внедрять инновации. Не заинтересованы. И регулятору совсем не нужны инновации – ему нужен стабильный управляемый рынок. Это ведь происходит не только с биржей, но и со всеми сегментами нашего финансового рынка. Другая история случилась с Тинькофф Банком. Он ведь получил брокерскую лицензию всего пару лет назад, но уже стал лидером по привлечённым инвесторам. Это даже круче, чем экспоненциальный рост. И вот посмотрите, как собственник смог сделать свой банк лидером в инновациях. Рискнул достичь инновационной ренты, пошёл напролом, не особо согласовывая и спрашивая. Взял и реализовал. И если бы так все делали, то рынок был бы совсем другим сейчас. Я говорю конкретно про рынок коллективных инвестиций. В мире во взаимных фондах сейчас находится под управлением около $60 трлн. Каждые 10 лет рынок удваивается, бурно развивается везде, кроме России. А в России инновационное разрушение перестало работать – согласно Йозефу Шумпетеру. Это главная проблема. Я сомневаюсь, что регулятор сможет что-то поправить. Там люди сидят из другого теста, с другой ментальностью. Если мы хотим развития, нам нужно восстанавливать идеологию нулевых. Но, боюсь, к этому никто сейчас не готов. В этом я прагматик, реалист.

– Не так давно Роман Горюнов, глава РТС, говорил, что с приходом частных инвесторов рынок стал менее волатильным. Новички не склонны паниковать, стали более ответственно подходить. Налицо рост финансовой грамотности. Может нам и не нужны никакие формы коллективных инвестиций? В тоже время руководители ЦБ как мантру повторяют про развития индустрии коллективных инвестиций…

– Я бы на их месте делал тоже самое. За время пандемии появилось несколько хороших научных работ, как работают рынки на долгосрочных временных отрезках. Пришло новых 10 млн инвесторов, по теории 90% проиграют рынку – простой рыночной доходности. Всего 5-6% эмитентов ответственны за рост индексов. Но заранее мы не можем определить, какие это эмитенты. В такой ситуации единственное разумное поведение – использование широкой диверсификации. И важно, чтобы люди могли купить уже готовый портфель. Я не опровергаю Романа Горюнова, но уверен, что рано или поздно должен случится сдвиг в сторону коллективных инвестиций. Взять Китай. Раньше китайские инвесторы обсуждали, какие акции покупать, а сейчас – обсуждают, какие фонды покупать. Это нормальный тренд. Если мы хотим сохранить часть тех, кто недавно пришёл на рынок, нужно дать им возможность выбирать и покупать фонды. Должен быть выбор, но сейчас его нет. Выбор есть только у квалифицированного инвестора, которому доступны глобальные ETF. Жаль, но мы в России не сможем создать такие фонды. Мы не сможем их догнать – время потеряно. Мировая индустрия ушла вперёд. Главное не предлагать нашему инвестору цикорий, ведь он уже знает вкус кофе.

– Но, допустив сюда иностранные ETF, можно ведь убить нашу индустрию – те же БПИФы.

– Очень тонкая грань. Победит тот, кто сумеет пройти между Сциллой и Харибдой. Не надо бояться ETF. Мне очень нравится такой проект, как Acorns – приложение для микроинвестиций. Там, кстати, работают два нобелевских лауреата. У них 7 млн розничных клиентов. Главная их услуга – робоэдвайзинг, они помогают создавать портфели из ETF. Вот на что нужно ориентироваться, а не на Robinhood. Не надо бояться допускать сюда ETF. И волноваться за нашу индустрию не стоит. Наоборот, у них будет возможность дополнять глобальные активы нашими российскими ценными бумагами. И рабочие места сохраняться. Посмотрите на опыт Санкт-Петербургской биржи. Многие инвесторы пришли на рынок только благодаря этой бирже – только потому, что у людей появилась возможность купить, условный Apple или Microsoft. И все комиссии остаются в России. Нужно уметь локализовать иностранные продукты. Это даст большой импульс и для развития нашего внутреннего бизнеса.

– Александр, спасибо огромное. В заключении дайте, пожалуйста, свой прогноз по развитию рынка.

– Я предполагаю, что будет активно развиваться индустрия БПИФов. Не вижу, что классические фонды будут меняться, в том числе технологически. Что будет с розницей? Многие радуются тому, что сегодня 50% объёма торгов дают розничные инвесторы. Но я бы посмотрел на ситуацию иначе: это даёт улучшение конкуренции? Московская биржа занимает 28 место среди всех ликвидных площадок. Для того, чтобы повысить ликвидность, нужно, чтобы работало 3 колеса: розница, институциональные инвесторы и, наконец, нерезиденты. Институциональных инвесторов у нас, практически, нет. Из-за заморозки пенсионных накоплений каждый год мы теряем 1 трлн рублей. 8 лет мы живём в условии заморозки пенсионных накоплений. Получается, с инвестиционным доходом мы потеряли 10-12 трлн рублей. Мне хотелось бы, чтобы доля розничных инвесторов снижалась в России. Но не за счёт того, что они бы начали уходить с рынка. А за счёт того, что на рынок стали бы приходить институциональные инвесторы.

Федор Чайка
Finversia.ru