1. Регулятивная политика на финансовом рынке

Алексей Тимофеев: - Дорогие друзья, разрешите поприветствовать вас от имени Национальной ассоциации участников фондового рынка на нашей очередной конференции на Урале. Спасибо Уралу за его гостеприимство, в очередной раз принимает нас, для нас радость собираться здесь. Для НАУФОР важно раз в полгода обсуждать повестку дня актуальную - что происходит, что нужно сделать. Это та частота, которая позволяет нам быть адекватными в том, что мы делаем как саморегулируемая организация, в наших отношениях с Центральным банком. Для нас это отличная возможность узнать от наших коллег в Центральном банке, что происходит у них, что они думают о том, что будет в ближайшее время, в отдаленной перспективе, сверить часы, договориться о многом. И я, честно говоря, обнаружил, что эта конференция еще и место мозговых атак. Я, например, вчера только был свидетелем нескольких решений, которые могут оказаться значимыми для рынка. Я видел, как они принимались, обсуждались, казалось бы, на ходу. Я ушел рано спать, а мозговая атака еще продолжалась, и она продолжится сегодня. И это самая, может быть, незначительная часть этой конференции, ее формальная часть, этот зал, где мы собрались, бездна всего происходит в кулуарах, это отлично. Это одно из мест, где степень интеллектуальности и качества решений является весьма высокой. Для меня это очень большой комплимент как организатора конференции. Спасибо вам за то, что так получилось.

Я собираюсь... Кого мы обманываем, я бы, наверное, предложил, мы все хотим услышать мнение регулятора, и как раз с регулятора и начать, с выступления Владимира. Вот подход, который я предлагаю, который бы мы на нашей конференции использовали.

Володя, расскажи о регуляторной повестке. Она очевидна и в значительной степени определяется происходящими на рынке изменениями, а мы постараемся поговорить о том, что, мы думаем, на рынке происходит с точки зрения его институционального развития, развития инфраструктуры, попробовать эту регуляторную повестку на происходящее на финансовом рынке наложить, что ли.

Я буду полноценным участником, ну мне куда деваться от самого себя, не только модератором, но и участником этой панели. Я бы на что хотел обратить внимание, прежде чем мои замечательные спикеры начнут высказываться. Массовый приток розничного инвестора - это уже общее место в том, с чего начинаются все конференции на финансовом рынке. Не пришла ли пора сделать фокус на институциональных инвесторах, добиться того же самого успеха, которого мы добились с привлечением интереса к финансовому рынку розничного инвестора в деле активизации и инвестора институционального.

Вряд ли завершается, идет, но как будто бы снизила свою резкость дискуссия о категоризации инвесторов, и это все является частью дискуссии о методах и мерах защиты этого все более массового инвестора на фондовом рынке.

Технические решения, которые... Я бы хотел об этом поговорить, и у нас с Аней будет повод обратить внимание на маленькую технологическую революцию, которой мы совместными усилиями добились в деле пополнения счетов брокерских и управляющих. Это тоже, наверное, будет предметом обсуждения здесь, на фондовом рынке. Регулирование брокерской, дилерской деятельности, активность саморегулируемых организаций в борьбе с мисселингом, новые продукты, новые сервисы, которые предлагают площадки, представители которых здесь присутствуют.

Ну, а пока давайте начнем с... Володя, могу ли я предложить тебе начать твое выступление, а мы подхватим и продолжим. Спасибо большое.

Владимир Чистюхин: - Доброе утро, уважаемые коллеги! У нас не было как такового приветственного слова, и если можно, я буквально одну минуту уделю именно этому.

Мне кажется, что на сегодняшний день НАУФОР является полноценным партнером как для участников финансового рынка, так и для Центрального банка, для регулятора. С этой точки зрения проект саморегулирования полностью реализовался. Мы можем говорить, конечно, об огромном потенциале, о развитии, но одновременно с этим еще раз хотелось бы повторить, что на сегодняшний день НАУФОР является нашим полноценным контрагентом, именно через эту площадку мы обсуждаем огромное количество инициатив в сфере финансового рынка, в сфере рынка ценных бумаг, фондового рынка. И в этом, конечно, очень большая заслуга Алексея Тимофеева, его команды. Он умудряется находить общий язык и с регулятором, и с рынком. Это всегда очень непросто, и тем ценнее эти усилия. Я хотел бы действительно коллег поблагодарить за это. Потому что вот такое модерирование, отстаивание интересов участников рынка это дорого стоит, это непростая работа, мы это осознаем.

И, конечно, такого рода конференции, которые традиционно организуются НАУФОР, они привносят свой очень важный вклад. Вряд ли можно говорить, что мы на них знакомимся, давно все уже познакомлены, но одновременно с этим именно на таких площадках обсуждаются наиболее проблемные и болевые точки, обсуждаются новые дороги для развития профучастников финансового рынка, для развития индустрии. И очень хотелось бы, чтобы, соответственно, эти площадки, существующие не только в Москве, но и в других регионах, они продолжали свое существование.

Алексей, спасибо в вашем лице всей НАУФОР за все те усилия, которые делаются.

Теперь про регулятивную политику. Огромный скол задач, огромный ранжир. И надо понимать, что регулирование действительно исходит из тех изменений, той ситуации, которая сложилась в последние годы. Здесь тенденция достаточно устойчивая, тенденция последних двух-трех лет не изменилась, мы наблюдаем достаточно резкий рост клиентской базы профучастников рынка ценных бумаг, в первую очередь за счет прихода розничного инвестора. И эта тенденция, на нее накладывается другая, - это одновременное сокращение самих про профессиональных участников финансового рынка.

На начало октября 2019 года мы имеем примерно 300 брокерских лицензий, 200 с небольшим лицензий доверительных управляющих, чуть меньше 300 лицензий депозитариев, чуть меньше 300 лицензий управляющих компаний, ну и совсем мало - 27 лицензий спецдепозитариев.

С 2015 года по октябрь 2019 года общее количество участников рынка ценных бумаг, у которых отозваны лицензии, составило 636. Это большая цифра, то есть большое количество участников ушло с рынка. И что очень важно, на сегодняшний день практически половина аннулированных лицензий (не за весь период времени, а за последний год приблизительно) - это лицензии, которые аннулируются на основании добровольного волеизъявления участника.

Можно, конечно, было бы в упрощенном варианте объяснить это только тем, что возрастает регулятивное и надзорное бремя, но практика показывает, что далеко не всегда это так. Речь идет, в том числе, и об ограниченных возможностях ряда компаний осуществлять инвестиции в обеспечение своих процессов, в деятельности, во внедрение новых технологий, соответственно, в создание новых продуктов. И понятно, что в этом смысле наибольшие проблемы испытывают мелкие и, так скажем, компании между мелкими и средними.

Мы провели анализ относительно рентабельности компаний и увидели, что в 2019 году медианное значение рентабельности крупных и средних профучастников рынка ценных бумаг превышает 20%, в то время как рентабельность малых компаний составляет порядка 1%. Но, с другой стороны, мы видим, что именно малые компании и те, которые приближаются к средним, они наиболее адаптивны к внедрению новых продуктов и технологий. Поэтому тот вопрос, который неоднократно ставило рыночное сообщество о продолжении дискуссии по пропорциональному регулированию надзора, он не закрыт. Но другое дело, конечно, что нужно будет находить какие-то серьезные практические инструменты, которые, с одной стороны, позволяют снизить издержки мелких участников рынка, регулятивные и надзорные, и в принципе на ведение бизнеса. Это очень важно. Если убрать регулирование и надзор, и на ведение бизнеса нужны серьезные издержки. Но с другой стороны, купировать те риски, которые возникают перед ними в рамках их деятельности. То есть ты можешь получить некое облегченное регулирование, облегченный надзор, но понятно, что и уровень твоих рисков должен быть ограничен в масштабе. Это очень важно.

Поэтому мы на эту тему продолжаем думать, готовы с коллегами с рынка обсуждать какие-то практические дальнейшие предложения по изменению данной ситуации.

Теперь с точки зрения регулирования. Наверное, начну с такого главного базового посыла, он заключается в следующем - мы начали с коллегами обсуждать вопрос об определенной, ну не хочется говорить «полной заморозке», подморозке многих наших инициатив, связанных с регулированием, надзором, деятельности, рисков профессиональных участников не только рынка ценных бумаг, но в принципе финансового рынка. Почему? Потому что на сегодняшний день мы наблюдаем примерно вот пятилетку позади очень больших изменений, реализацию огромного количества инициатив, но при этом нам очень важно найти время для того, чтобы оценить - насколько прочна, удобна, эргономична та конструкция, которую мы построили, насколько в ней удобно жить, перед тем, как настраивать новые этажи, расширять дополнительные секции и т.д.

Нам кажется, что накопилась некая критическая масса для того, чтобы мы на сегодняшний день попробовали остановиться и посмотреть, что мы сделали, оценить те гэпы, которые возникли в рамках применения наших регулятивных правил, надзорных правил. На сегодняшний день многие участники могут сказать, что останавливаться нельзя, надо создавать все лучшее, убирая все плохое. Но практика показывает, что ресурс ограничен, и мы, наверное, постоянно создавая что-то новое, точно так же порождаем риски его некачественного использования.

Вот для меня показательна та же самая история инвестиционного консультирования, когда идея была очень хорошая, она начала воплощаться, но когда воплотилась на практике, возникло большое количество проблем, которые мы сегодня решаем. Вот, в принципе, по большому счету, нам надо осмыслить очень многие вещи.

На чем мы хотим сосредоточиться: Первое - мы хотим переосмыслить отчетность - раз. Насколько все то, что мы сделали в рамках внедрения МСФО, оно сегодня полноценно работает. Я напомню, мы хотели сделать финансовую отчетность на основе МСФО неким ядром нашей информации получаемой и вокруг нее построить надзорную отчетность. Тем не менее, практика показывает, что не все виды отчетности мы используем полноценно, и, вполне возможно, что-то можно сократить либо уменьшить периодичность.

Далее. Мы выпускаем каждый год очень большое количество нормативных актов. В принципе, Центральный банк, если брать вообще все направления нашей деятельности, выпускает свыше 400 актов в год. Это очень много. Это не только новые акты, это и изменения, конечно же, по всем направлениям деятельности: где-то это хозяйственные акты, где-то это акты, которые касаются нашей внутренней деятельности, но, тем не менее, это очень большое количество нормативных актов. Я считаю, что в наших силах несколько умерить наши собственные аппетиты и даже, прошу прощения, если рынок говорит - вот что что-то надо принимать. Иногда надо просто остановиться и посмотреть, что и как работает, перед тем, как начинать это править.

Дальше. Мы планируем оптимизировать стандарт надзора. Мы очень гордились тем, что мы сделали этот базовый документ для некредитных финансовых организаций, который, в принципе, описал процедуры дистанционного надзора, взаимодействия между разными этапами надзора, между разными подразделениями. Но одновременно с этим стало понятно, что ряд процедур, которые там прописаны, они не так эффективны, как нам хотелось бы. Вполне возможно, что они тяжелы и несут дополнительную надзорную нагрузку как для и тех, кто надзирает, так и для самих поднадзорных. И, соответственно, вполне возможно имеет смысл сосредоточиться на более сутевых вещах, что-то исключив.

Мы понимаем, что нами сформулирована на несколько лет вперед законодательная повестка и будем очень осторожно относиться к введению новых вопросов. Я не могу сказать, что это означает, что мы заморозим законодательную деятельность, нет, но давайте хотя бы реализуем то, что уже давно находится в пайплайне. Поверьте мне, таких законопроектов очень большое количество.

При этом очень хотелось бы, чтобы все то, о чем я говорил, чтобы мы дали друг другу подышать приблизительно в течение 2020 года. А, соответственно, в 2021-м посмотрим, что мы будем реализовывать дальше. Ну, вот тут сразу предложение: «Давайте побольше». Можно и побольше, посмотрим, как пойдет. Может, так дышать понравится, что займемся этим на регулярной основе.

Теперь про то, что все-таки будет двигаться, то, что находится в высокой степени готовности, и нам кажется, что это надо завершить.

Совершенствование брокерской деятельности. Вы знаете, что проект принят в середине 2019 года в первом чтении, ожидаем второго чтения. Были достаточно серьезные дискуссии, связанные с регулированием интернализации и подходом к предоставлению информации о ценах и расходах. Нам кажется, что в настоящее время мы достигли с рынком некого баланса, и поэтому надеюсь, что до конца этого года законопроект может быть рассмотрен. Не углубляюсь дальше, я думаю, все уже достаточно знакомы, мы неоднократно это обсуждали.

Второй проект в сфере рынка ценных бумаг - это упрощенная идентификация, соответственно, связан с держателями реестров и с инвестсоветниками. Ну, по большому счету, понятно, что это некие специфически институты, которые как минимум заслуживают права на упрощенную идентификацию, а в каких-то случаях они вообще, наверное, могли бы быть исключены из-под действия 115-ФЗ. Точно так же закон принят в первом чтении. Мы, соответственно, ведем консультации с Росфинмониторингом на тему того, каким образом подвести его ко второму чтению. Там есть ряд серьезных вещей, которые надо пройти, в том числе, ну я бы так сказал, некая «международная оценка», аналог международной оценки по этому вопросу, но, тем не менее, надеемся, что тоже этот закон будет двигаться. Вот два таких базовых закона. Очень важно, что то, что касается темы сегрегации и дилерской деятельности, я не думаю, что мы в 2020 году это все примем, вполне возможно перенесем на 2021 год. Система и так неплохо работает. Вот давайте сначала завершим одно и потом займемся другим. Делать все вместе - это не очень эффективная трата нашего ресурса.

Мы, наконец-то, приняли изменения в 156-й закон об управляющих компаниях, наконец, произошли те существенные изменения, о которых мы неоднократно говорили, какие-то уже вступили в силу, какие-то только предполагаются к вступлению. Там и выделение имущества в натуре, некие послабления для квальных фондов, ну и т.д. Единственное, вот точно о чем я хочу сказать, мы приняли этот закон, теперь мы разрабатываем определенное количество нормативных актов для того, чтобы этот закон нормально заработал. То есть я к тому, что любое законодательное какое-то изменение, оно тут же порождает изменение подзаконной практики, и часто это не одно какое-то изменение, а их достаточное количество, что тоже, конечно, напрягает рынок в контексте новых правил. Но мы пока вроде бы в графике, я не помню, сколько точно, там порядка то ли пяти нормативных актов, то ли что-то в этом духе, но, в общем, мы их делаем, думаю, здесь все будет нормально.

Мы также планируем принять (делаю несколько шагов в сторону, но важная история, которая находится рядом с управляющими компаниями) законодательство о санации НПФ и гарантировании негосударственного пенсионного обеспечения. В рамках дискуссии был поставлен вопрос о так называемых ИИСах третьего типа распространения, ну фактически допуск управляющих компаний к пенсионной системе. Я сразу хочу сказать: точно так же по ранее заявленному: нам хотелось бы, чтобы вначале были, в принципе, решены базовые вопросы с изменением негосударственного пенсионного обеспечения, ну или о сближении системы ОПС с системой ПО и после этого, соответственно, мы готовы думать о том, как туда допустить неких дополнительных участников. Иначе, боюсь, это может нас в рамках дискуссии увести очень далеко.

Категоризация инвесторов. Ну, как было сказано в одном бессмертном произведении: «Лед тронулся, господа присяжные заседатели», соответственно, дискуссия вышла на новый виток. Ну, я бы так сказал: это точно произошла подвижка к позиции рынка, но вряд ли это сегодня позиция рынка, но подвижка произошла.

Что базово изменилось? От четырех групп инвесторов мы перешли к двум группам - просто квалы и просто неквалы, то есть фактически вернулись в текущее состояние, и это, наверное, очень положительный момент. Идет обсуждение того, кто же может считаться квалами, это тоже, как всегда, такой важный элемент, - ну, и там, соответственно, опыт работы два года (одно из), определенное имущество (и опыт работы тоже не весь, а в определенных областях, вот надо его правильно только описать), финансовые активы на сумму свыше 10 млн рублей либо опыт совершения сделок с инструментом (там тоже должна какая-то периодичность быть, соответственно, не то что один раз в жизни и то не ты, а твоя бабушка, а, соответственно, что-то надо делать с этим инструментом), опыт работы в должности, которая требует согласования с Банком России (тут тоже есть вопросы - все ли подходит, но, тем не менее, пока так), ну либо аттестация, сертификат, установленный базовым стандартом СРО. Такая общая позиция. Я знаю, что дискуссии тоже на эту тему ведутся. Вместо теста и экзамена остался пока только тест. Тоже вроде бы плюс, хорошая штука.

Что без тестирования для неквалов? Эмиссионные ценные бумаги в котировальных списках, облигации, которые допущены к организованным торгам, но вне котировальных списков, но с определенным рейтингом (соответственно, уровень устанавливает Центральный банк), паи открытых интервальных фондов (которые не ограничены никак) и что-то иное, что может быть установлено нормативным актом Банка России.

Что важно? Что сохраняется правило «последнего слова», но оно такое очень жесткое: каждый раз после отрицательного тестирования перед каждым поручением, и еще не более 50 тысяч рублей. Ну, то есть такая вот история. Значит, надо, чтобы отказали, не прошел тестирование, потом подал поручение, соответственно, 50 тыс. рублей, и так до бесконечности.

Ну и, наконец, переходные положения - то, что физические лица остаются квалами в течение двух лет по тем инструментам, по которым признаны квалами. Юридические лица навсегда остаются квалами, а физические - в течение двух лет. Это те предложения, которые сегодня сделаны. Я думаю, что коллеги выскажутся, насколько они их устраивают. Знаю, что ведутся достаточно серьезные дискуссии.

Но, более того, сейчас ведь еще обсуждается не только этот проект, то есть это уже есть некий текст, большая публичная дискуссия и еще готовится тема, связанная с совершенствованием правил продаж, так называемая Концепция раскрытия информации о сложных финансовых инструментах. И там речь идет о том, чтобы по сложным финансовым продуктам в рамках неких стандартных, я бы сказал, в стандартной документации раскрывалась информация, что это за продукт, какие у него риски, какие правила использования и т.д. Пока идет внутренняя дискуссия, но я понимаю, что через какое-то время он тоже будет готов к публичному освещению.

И буквально два слова про инвестсоветников. Я очень рад, что к моменту нашей конференции две саморегулируемые организации, которые представляли весь рынок, и Центральный банк Российской Федерации в рамках Комитета по стандартам нашли в себе силы все-таки в начале октября этого года согласовать базовый стандарт по инвестсоветникам. Сейчас он находится на утверждении в Банке России. Ну, соответственно, наверное, главная история, которая там решается, хотя я тоже готов услышать некие иные подходы, главная история, которая… попытка решить в этом стандарте - это отделить инвестконсультирование, индивидуальную инвестиционную рекомендацию от всего остального, что профучастники делают с клиентами: как они с ними разговаривают, что-то им предлагают, обсуждают. Вот где индивидуальная инвестконсультация, а где нет.

Но я очень рад, что рынок нашел в себе силы остановиться пока в этих стремлениях, это очень такой компромиссный базовый стандарт. Мне кажется, как я уже говорил раньше, нам надо немножко пожить в этой практике, уж простите меня, может быть, получить несколько решений судов по каким-то направлениям, чтобы понимать, где у нас проблемы. Пока мы (ну, это, может, и неплохо) дуем на воду и пытаемся урегулировать то, что, в общем, еще никак не выстрелило. Ну, ответ - это тоже, возможно, неплохо.

В любом случае думаю, что вскорости базовый стандарт будет утвержден и, соответственно, инвестконсультирование еще получит большее признание. Хотя, когда мы говорили о квалах/неквалах, там пока инвестконсультанты не входят все-таки в число тех, кто могут тестировать неквалов, и, таким образом, получается, что они пока не получили некого должного признания.

Наверное, я на этом остановлюсь и буду готов, соответственно, отвечать на вопросы. Спасибо. (Аплодисменты)

Алексей Тимофеев: - Сразу несколько вещей, которые на самом деле заслуживают аплодисментов, на это хочу обратить внимание. Первое. Заморозка - отличная новость. Если это будет, правда…

Владимир Чистюхин: - Заморозим, Алексей.

Алексей Тимофеев: - Сделайте одолжение, заморозьте нас. Фокус заключается в том, что мы часто не можем… у нас нет времени для того, чтобы убедиться в том, что сделанное было сделано правильно или неправильно, это смешивается с какими-то другими инициативами и ими перекрывается. И существует еще какой-то юридический, какой-то правопорядок требует отработки каких-то норм в судах, например. Мы часто не завершаем логические процессы наших регулятивных усилий. Если темп регулятивных изменений будет снижен, уйдет вот эта регуляторная горячка, нам всем станет легче. Очень многие просто ломают ноги на бегу, пытаясь привести себя в соответствие с очередными требованиями.

Владимир Чистюхин: - Простите, это Алексей просто читал мои черновики и сейчас идет точно по ним, вот сейчас то, что он говорит.

Алексей Тимофеев: - Это говорит о том, как близки наши с регулятором мысли, и это…И да, я читал его черновики, да. (Смех в зале).

Спасибо, это отличная новость. Не знаю, обратили внимание или нет, Володя, по-моему, просто не решился… Да, пусть это, может быть, не так, не сразу же, мы согласны тем, что первыми должны быть найдены решения для существующих схем пенсионного обеспечения, но ИИСы третьего типа - это большая новость.

Это то, что мы просили от Центрального банка как еще одна схема пенсионного обеспечения. Если это реализуется, то мы, я уверен, увидим успешный продукт, который и создаст, с одной стороны, другую картину издержек, прозрачности отношений с клиентами в пенсионном обеспечении, создаст конкуренцию для негосударственных пенсионных фондов, возвратит в негосударственное пенсионное обеспечение конкуренцию, которая там исчезает. Пожалуйста, позвольте нам это сделать.

Кстати говоря, если НПФы могут обходиться без управляющих компаний, управляющие компании могут продемонстрировать, как могут обходиться без НПФов. Дайте нам такую возможность.

Третье. Категоризация - отлично. Я хочу сказать о том, что способность идти навстречу индустрии делает честь ее регулятору, делает честь всему рынку, рынку, на котором индустрия и регулятор способны договариваться. Я думаю, что мы являемся свидетелями очень большого продвижения навстречу индустрии со стороны Центрального банка. Детали нам предстоит еще узнать, но это очень похоже, если это будет именно в тех чертах, в которых было заявлено, и реализовано, это очень похоже на то, на чем мы можем договориться.

После того, как мы договоримся об этих основных вопросах, дискуссионных до сих пор вопросах, останется три, на мой взгляд, вопроса, и я предлагаю моим спикерам потом согласиться с этим или, Рома, предложить свое, но, мне кажется, останется три вопроса с этим законопроектом: что именно такое ... тестирование - это раз, второе - это место инвестиционного советника в этом процессе (давайте еще раз это обсудим). Я так думаю, что и категоризацию и тестирование он должен иметь право проводить, а брокер может отказаться от ..... тестирования, если доверяет и готов принять на себя ответственность за выполнение поручения, данного на основе инвестиционной рекомендации инвестиционного советника. И третье - нужно избежать регуляторного арбитража между различными продуктами.

Мы пока не можем найти хорошую схему в этом смысле (я говорю о страховых продуктах и прочих структурных продуктах). И в этом смысле, например, новость о том, что ИСЖ будут страховаться (вот она, буквально вчерашняя, РБК), АСВ причем, - это еще один камешек, который создает регуляторный арбитраж между различными видами структурных продуктов. Да, ИСЖ получат новое дыхание, они будут маркетироваться как застрахованные АСВ, - не совсем то, чего бы нам хотелось, особенно на фоне отношения, которое к ИСЖ сформировалось. Нам нужно найти общий подход ко всем структурным продуктам и к ИСЖ тоже среди прочих продуктов, с тем, чтобы ИСЖ не стали бы вновь злоупотреблять уже по новым причинам, просто потому что прочие структурные продукты регулируются более жестко. А следующий год и год за ним я думаю, что будет годом структурных продуктов на фондовом рынке тоже.

Что еще? Дам я кому-нибудь слово. Может быть, Аня, ты возьмешь следующее слово?

Анна Кузнецова: - Всем добрый день! С чего начать? С розничных инвесторов, с квалификации, с коллективных инвесторов?

Алексей Тимофеев: - С розничных инвесторов.

Анна Кузнецова: - Ну, хорошо, с розничных инвесторов. Ну, смотрите: 3 млн физических лиц уникальных открыли счета, фактически 2 млн из них открыли за последние 5 лет. Больше миллиона индивидуальных инвестиционных счетов. Если посмотреть на историю нашего рынка, то это очень много, потому что мы долгое время смотрели, сравнивали себя с другими странами и видели, что у нас клиентов меньше 1%. Сейчас - это 2%. Тем не менее, нам есть куда расти. В Таиланде - 3, в Малайзии - 6, в Южной Корее - 10, про развитые рынки я даже не говорю.

С точки зрения денег - это 5 трлн, или 13% сбережений. Для нас это много, потому что за последние 5 лет эти цифры существенно увеличились. Если мы посмотрим на другие страны, Южная Корея - 22, Германия - 24, Бразилия - 34, Америку с Канадой даже не привожу в пример. И вроде бы огромный потенциал роста. Вот приток, который случился за последние 5 лет, на мой взгляд, он состоит из трех как бы ступеней, которые нас привели к этому успеху.

Ступень первая - мы превзошли себя и простили идентификацию и вход клиента на рынок.

Ступень вторая - у нас щедрые налоговые стимулы: и индивидуальные инвестиционные счета, и льготы на долгосрочное владение и выравнивание налогообложения по купону и по облигациям.

Появились три этих камня. Как отреагировала на них индустрия? Индустрия сама упростила вход, появились удобные для клиента мобильные приложения, которые во многом объясняют клиенту продукт, индустрия сама вложилась в продвижение этих продуктов. Вот кажется, что с этим трендом мы еще какое-то время поживем, хотя пространство для улучшения уже сложившейся конъюнктуры у нас тоже есть - это линейка продуктов. Но сегодня парадоксальная ситуация: 5 трлн денег физических лиц уже инвестированы в акции (это только в акции), при этом 30 трлн находятся на депозитах. А вся индустрия, например, пенсионного фонда - это резервы и накопления - 4,2 трлн примерно, у страховых компаний активов в управлении 1,5 трлн. И при этом у нас недостаток инструментов для инвестирования. Вот реально, ликвидных инструментов недостаточно.

Бизнес на рынок не очень готов выходить, в лучшем случае фикстынком. То есть вроде бы и деньги есть, и эмитенты есть, с каждым годом при отсутствии IPO и SPO, ну, SPO, хорошо, есть, при отсутствии IPO у нас пайплайн все больше и больше, а новых имен на рынке нет. И поэтому с этими гэпами нам предстоит поработать.

Если мы говорим о «физиках», ну, конечно, всячески приветствуется третий тип ИИС. Мне кажется, что можно и со вторым типом поработать. Сегодня инвесторы в основном выбирают первый тип. На рынок идут розничные инвесторы, совсем ритейловые инвесторы, снижается средний счет. Соответственно, второй тип ИИСа не очень эффективно поработал. Я бы на самом деле поговорила об увеличении суммы, которая может быть зачислена на второй тип ИИСа.

Соответственно, мне бы очень хотелось, чтобы вот эти три составляющих, которые индустрия в целом и регулятор продемонстрировали для розничных инвесторов, мы могли бы повторить в индустрии коллективных инвесторов - как пенсионных фондов, так и страховых компаний, так и доверительного управления. Что приятно и о чем сегодня, наверное, особенно хочется сказать, - это в рамках диджитализации, так скажем, всей страны на прошлой неделе был преодолен последний, я бы сказала, барьер, связанный с заведением денег на рынок.

Понятно, что у многих банков эта проблема была решена, банк самостоятельно управляет клиентскими деньгами и с депозита клиент достаточно быстро может завести деньги на брокерский счет или на счет управляющей компании и приобрести тот или иной продукт. Такая возможность открылась для брокеров. Хотела бы похвалить НАУФОР, похвалить НСПК, который пошел навстречу, и в этом продукте появилась возможность фактически по QR-коду мгновенно физическому лицу и, что самое главное, недорого по сравнению с карточным переводом или переводом через платежную систему Банка России, завести денежные средства.

На этой неделе у нас появился пресс-релиз, первым брокером был брокер БКС. Но я рассчитываю, что в ближайшие полгода количество этих сервисов, количество банков, которые их предоставляют, расширится, и вот эту последнюю, не хочется говорить «милю», потому что это не миля, это полмили, мы тоже преодолели. Вот я за копипейст всего, что сделано в рознице, в других индустриях. Потому что те самые 30 трлн, находящиеся на депозитах, сегодня, при текущей конъюнктуре, выглядят размещенными для физического лица не очень эффективно и не очень оптимально.

Алексей Тимофеев: - Я просто сейчас воспользуюсь и злоупотреблю опять своим правом, я просто хотел обратить внимание - это, вообще говоря, революция - то, что случилось на прошлой неделе. И в ближайшее время мы увидим, насколько важным это было. На наш взгляд, это было не менее важно, чем упрощенная идентификация и возможность дистанционного заключения договоров для брокеров и управляющих. Новая система пополнения брокерских счетов и счетов управляющих быстро, мгновенно, дешево, из разных банков в разные группы, без потери конверсии. Мы надеемся, что индустрия должным образом оценит возможности, которые мы создали вместе с «Московской биржей», вместе с НСПК в рамках системы быстрых платежей. Это отличный пример того, зачем она была нужна. Мы, может быть, одни из первопроходцев, сумевших стать бенефициарами (я имею в виду индустрию брокеров и управляющих) усилий Центрального банка по созданию системы быстрых платежей. Спасибо вам за систему быстрых платежей, мы этим очень сильно намерены воспользоваться.

Где-то в следующем году, в начале, мы надеемся, будем создан механизм подписки, то есть когда клиенты будут давать поручения по переводу с какой-то регулярностью, автоматическому переводу со своих счетов на счета брокеров и счета управляющих, и тогда мы увидим просто постоянный поток, регулярный, предсказуемый для брокеров и управляющих, значимый в объемах поток средств на фондовый рынок.

Аня, извини, пожалуйста, ты это как-то равнодушно рассказываешь о том, что, на мой взгляд, заслуживает аплодисментов аудитории. (Аплодисменты).

Анна Кузнецова: - Ну хорошо, тогда скажу неравнодушно. Центральный депозитарий НРД планирует в следующем году стать участником системы быстрых платежей, и мы тоже планируем для вас этот прекрасный сервис реализовать. Ну, если мы дальше пойдем по регулированию, тут как-то сложно говорить по закону о квалинвесторах, он уже как вечная облигация, каждая конференция НАУФОР, мы его все обсуждаем-обсуждаем и каждый в своей редакции, в своей презентации.

Меня, например, в нем больше всего смущают переходные положения. Вот сейчас Владимир Викторович снова сказал, что два года после принятия закона тот, кто был квалом, будет неквалом, а потом через два года, когда он стал еще на два года опытнее, он становится неквалом? Мне кажется, что это странно и как минимум…

Владимир Чистюхин: - Не по всему, а только по…

Анна Кузнецова: - Конечно, и то квалом не по всему. Мне кажется это странным. Потому что индустрия много-много лет, 27 лет уже жила с определенными правилами игры, и последние 5 лет вся индустрия (брокеры, банки, управляющие компании), исходя из одних, так скажем, правил игры, системы координат, вложились в привлечение этих клиентов. Клиенты начали работать на рынке. Что я вижу: тренды таковы, что количество недовольных небольшое, и если уж оно недовольно то какими-то в большой степени, я бы сказала, рациональными причинами. И сегодня мы предлагаем эти правила игры поменять. Да, конечно, здорово, что переходный период - два года. Но если клиент получил доступ к рынку, клиент, который сейчас приходит, он отличается от клиента, приходящего пять лет назад: он меньше совершает операций, у него более сбалансированный портфель. То, что мы смотрим по ИИСам по новым клиентам, в портфеле 50% облигаций, 42-45 приходится на акции, остальные - на паевые фонды и ETFы, биржевые паевые инвестиционные фонды. Если мы посмотрим на оборачиваемость на ИИС, то, конечно, больше 90% приходится на рынок акций. Но это другой клиент, он осторожный. Сейчас нет стратегии у индустрии, которая клиенту предлагает взять плечо и много-много совершать сделок, очевидно рано или поздно проигрывая и теряя свои деньги.

Поэтому, мне кажется, что если клиент в момент принятия закона имел доступ к тем или иным рынкам, то, конечно, брокер ему должен предложить определиться, если вдруг он был квалом, чтобы он остался неквалом и ограничил себя инструментами. Но если этот клиент был квалифицированным, мне странно, что мы это право у него через два года отбираем без его желания. Мне кажется, что переходные положения в дату принятия закона по истечении года, двух лет, они крайне важны для сохранения постоянства в развитии всей индустрии и доступа к разным инструментам.

Для меня сегодня, с учетом того, что категорий стало две, а не четыре и не три, как было в предыдущих редакциях, неочевидны критерии признания клиента квалифицированным. То есть я не знаю, в какой точке сегодня находится Банк России по этому пункту, и я не могу его сегодня прокомментировать. Но это пункт тоже чувствительный.

Про «последнее слово». Оно, мне кажется, говорит само за себя. Тест не прошел, его предупредили и еще до 50 тысяч. Ну, в принципе, если мы посмотрим на другие страны, то вообще-то, если это слово последнее и клиент хочет рисковать, - это его выбор. Задача финансовой индустрии, брокера - убедиться в том, что клиент отдает себе отчет в том, что он делает. Если он отдает себе отчет, то это его последнее слово, это его риск.

И даже когда в международной практике брокеры и управляющие собирают досье на клиента, они ему верят на слово. И если клиент сказал, что у него есть триллион и при этом он хочет рискнуть, и брокер видит, что он покупает, очевидно, рисковый инструмент и все деньги потеряет, но при этом брокер видит, что у него в другом месте есть триллион, брокер может ему позволить, даже если для этого рынка эта сумма большая. Мне кажется, что тут немножечко нужно добавить софт-подхода для того, чтобы эта тема могла как-то заиграть другими красками.

То же самое в отношении инструментов. Алексей уже сделал такую аккуратненькую оговорочку, что дискуссия не завершена и мы пытаемся найти паллиативы. Мы, например, посмотрели: у нас 42% клиентов, которые работают на рынке акций, совершают операции на срочном рынке. К этой цифре можно по-разному относиться. Одна из трактовок возможных - люди делают хеджирующие операции. Мы действительно у них должны забрать это право, если у них не очень большой счет, или не должны его забирать с учетом того, что они с каждым днем становятся все опытнее? Мне кажется, что все-таки закон о квалах требует какой-то последней редакции и очень осторожного подхода к обозначенным пунктам.

Алексей Тимофеев: - Спасибо большое, Аня. Я из того, о чем ты напомнила, поддержу идею улучшения привлекательности ИИС второго типа. Да, дискуссия по этому идет и тоже, может быть, выйдет на более предметное обсуждение уже в ближайшее время. Мы свои предложения на этот счет, в том числе по поводу повышения ежегодной суммы взноса на ИИСы второго типа и возможности досрочного изъятия, пусть частичного, с этих счетов в Центральный банк представили. Центральный банк сейчас готовит нам ответ, что он из этого видит разумным и предложить свою версию этого подхода. Я думаю, что после этого начнется дискуссия и по этому поводу.

Принципиально, ну как будто бы это вдруг имело основания, а сейчас опять для беспокойства основания как будто бы отпадают, это беспокойство о судьбе ИИС первого типа. Конечно, никаких сомнений в существовании ИИС первого типа не должно оставаться. Улучшая возможности ИИС второго типа, мы сделаем его более привлекательным, не менее, а желательно даже более привлекательным, чем ИИС первого типа, и те его недостатки для бюджета, которые травмируют Минфин, они снизятся большей привлекательностью ИИС второго типа. Я думаю, что это правильно с политической точки зрения, с регулятивной точки зрения. И, конечно же, ни в коем случае нельзя заставлять людей беспокоиться, сомневаться в судьбе ИИС первого типа.

И, наконец, сегрегация активов. Я услышал, что (Володя, может быть, это станет дискуссией следующего года, и да, мы в вашем распоряжении, она может быть по своей остроте сопоставима с дискуссией о категоризации) это тема реальных издержек…

Владимир Чистюхин: - Алексей, да я, может быть, за то, чтобы отложить на некоторое время эту дискуссию. Много дискуссий.

Алексей Тимофеев: - Это очень мудро, я считаю. Просто у нас нервы не выдерживают.

Анна Кузнецова: - Можно еще парочку слов? Сегрегацию вчера очень так активно начали обсуждать, возможно, даже с моей подачи. На всякий случай, мы, если что, ко всему готовы. Да, нам придется масштабироваться… Сегрегация на самом деле у нас есть на уровне биржи, и те клиенты, которые хотят, они могут у брокера попросить сегрегацию всех своих счетов в НРД и в НКЦ и, больше того, ограничить возможные переводы с этих счетов, выводы с этих счетов активов. Поэтому на уровне биржи такой вариант сегрегации есть, и многие иностранные клиенты им пользуются. С удовольствием поучаствуем в дискуссии.

Я, наверное, еще несколько моментов хотела бы сказать про регулирование, раз уже вдруг пошел разговор про разморозку. На самом деле нам нужно везде-везде-везде упрощать раскрытие.

Ну вот, например, у нас есть рыночная-1, рыночная-2, рыночная-3, признаваемая, текущая котировка. Например, пенсионные фонды вообще в двух форматах ведут весь свой учет, спецдеп за всем следит, и он сам за всем следит, мы дважды это дублируем. Хорошо, рыночная-1 уже нет, но, когда мы начинаем к этому вопросу подходить, это уж каким уровнем знаний, я уже не говорю про физическое лицо, должен обладать профессионал, чтобы всегда знать, помнить и проверять, в каких случаях какая из этих цен используется. И это вот, например, то место, которое можно было записать в «регуляторную гильотину», например, и установить две цены. Те цены, которые не вызывают вопросов, типа мин/макс, опцион открытия, опцион закрытия, цена последней сделки, - я про них даже не говорю. Я просто про те, которые бенчмарки рынка, и у нас их так много для разных целей, что разобраться в их правоприменении не могут даже профики, не то что физические лица.

Во многих странах, например, для сегмента ВМСП(?) существует отдельное раскрытие информации, вообще отдельный стандарт. В России все эмитенты раскрывают все по единому стандарту. Хорошо, у биржи есть право делать облигации без проспекта по своему стандарту, хорошо, мы этим правом воспользовались и каким-то образом сегмент ВМСП компании идут сегодня на публичный рынок. Но на самом деле регуляторный вызов здесь огромный. Я уж не говорю про то, что вся отчетность делается в Word или в PDF, а вовсе не в табличном формате, наверное, не я буду предлагать перейти этой индустрии тоже на XBRL, это чей-то другой, отдельный вызов, тем не менее, зарегистрированный проспект у нас действует год с возможностью продления до трех, а ежеквартальный отчет, который большую часть этого проспекта повторяет, эмитент делает каждый квартал. Зачем мы делаем это дважды, для меня остается загадкой. Мне кажется, должно быть либо то, либо другое. И я всячески будут поддерживать любые истории, связанные с упрощением отчетности, раскрытия информации. Нам точно нужно и упрощение, и сокращение количества в пользу качества.

Алексей Тимофеев: - Спасибо большое. Роман, перед тем, как ты возьмешь слово, я бы хотел тебя попросить не сдерживать себя в рассуждениях о регулятивной повестке. Я считаю, что ты представляешь институт, который в последнее время очень активно развивается. И, может быть, если ты поделишься новостями по этому поводу, это было бы более чем уместно. Но и о регулятивной повестке, я на это очень рассчитываю, ты выскажешься тоже. Прошу тебя.

Роман Горюнов: - Добрый день, коллеги! Респект Леше. Вчера мы с коллегами чуть-чуть посидели, как обычно, некоторые установили рекорд - они вообще не спали. Так что, в принципе, конференция развивается, я все-таки не смог себе позволить этого, и немножко успел поспать все-таки. Я думал, ты мне не дашь слово, потому что я тебе сказал, что у меня революционное настроение, вчера, поэтому, думаю, может, обойдется как-то. Но ты все-таки решил дать мне слово. Коллеги, приятно вас всех видеть. Действительно, мне кажется, Екатеринбургская конференция - это некое уникальное мероприятие, где сообщество позволяет себе больше, чем может позволить в других форматах, потому что степень откровенности дискуссий и расслабленности, видимо, зашкаливает и поэтому можно говорить многое из того, чего в Москве почему-то не говорится.

Но для начала я все-таки хотел поблагодарить Володю. Твое выступление, просто я вот каждое слово слушал и аплодировал практически всему тому, что ты сказал.

Владимир Чистюхин: - Хорошо, что вы поспали, Роман, все-таки. (Смех).

Роман Горюнов: - А термин «регуляторная горячка», мне кажется, это просто, Леша, шедевр. Я вот долго не мог понять, что же происходит у нас на рынке, и теперь я понял, у нас реально регуляторная горячка. Давайте ее остановим, Володя, ну честно, правда. Мне кажется, это…

Владимир Чистюхин: - Коллеги, это очень важно, все поддерживают, но это же работает во все стороны.

Роман Горюнов: - Конечно, конечно.

Владимир Чистюхин: - Это означает, что и когда вы скажете: «Слушайте, а нам еще и вот это, вот это и вот это…»

Роман Горюнов: - Я, когда ты это говорил, тоже поймал себя на мысли, мы вчера, когда я ехал сюда, обсуждали - а что же попросить у регулятора. Вот честно, у меня, в принципе, остался один вопрос, который я продолжаю каждый раз на каждой конференции говорить про ETFы…

Владимир Чистюхин: - 2021 год.

Роман Горюнов: - Хорошо, ну давай в 2021 году мы про ETFы договоримся, и, в принципе, после этого мы будем практически счастливы в части всех регуляторных изменений и довольны.

Про квалов, наверное, я должен сказать что-то, хотя, мне кажется, я уже много чего говорил. Честно говоря, в этой дискуссии меня больше всего беспокоит несколько вещей, первая из которых - формат обсуждения. Вот честно, я не понимаю, почему в рамках этого закона у нас такой формат обсуждения с регулятором. На прошлой конференции нам публично пообещали показать закон до того, как его внесут в думу. В результате в день рождения Сергея Анатольевича Швецова, я понимаю, что это случайность, но мы его увидели в Думе, вместо того, чтобы посмотреть на него хотя бы заранее. С тех пор мы все время в каких-то странных форматах - полуподпольных, индивидуальных, то два на три, то три на два, то еще как-то - его обсуждаем без единого хоть раз бы содержательного экспертного обсуждения не темы как бы общего, а вот конкретных вопросов.

Притом что у нас был многократный опыт успешный и крайне позитивный обсуждения законов попунктно, даже не столько по запятым, а содержательно. Вот есть несколько вопросов, которые волнуют индустрию, ну давайте по каждому вопросу сядем и содержательно обсудим, почему так или так. Мы, во-первых, не получаем ответов на вопрос - а почему вот так? Нам все время приходят и говорят: «Будет так», - и никогда не говорят - а почему? Начиная с того, что как бы вообще зачем все это придумано.

Нас пугали историями про то, что инвесторы жалуются. Главная история была: «Вот вы знаете, рынок развивается, инвесторы жалуются». Выясняется, что 100 жалоб в квартал на брокеров в Центральный банк. Миллионы инвесторов, сотни тысяч активных инвесторов и 100 жалоб в квартал. И ради этого давайте устроим издевательства над вот этими сотнями тысяч инвесторов. Ну, как бы непонятно совершенно.

И все остальные истории вызывают вопросы - почему так? Ну, почему 50 тысяч «последнее слово» на каждую… Вот я ставлю себя на место инвестора, который просто хочет купить, например, акцию «Амазон», она стоит 1200 долларов, ну то есть она больше 50 тыс. рублей стоит физически одна. Вот я ставлю себя на место инвестора, которого заставляют каждый раз нажать 25 раз кнопку… Ну, если я не хочу проходить тестирование, зачем меня заставлять каждый раз 25 раз нажимать просто тупо, ну вот просто как бы давай-давай-давай… Я уже отказался проходить тестирование, вот зачем…

Владимир Чистюхин: - Я отсяду сейчас. (Смех)

Роман Горюнов: - Да, пожалуйста. От этого как бы…

Владимир Чистюхин: - (Машет рукой). Пожалуйста.

Роман Горюнов: - Ну, зачем? Непонятно. И мы не получаем ответа - почему 50 тысяч? Какие-то постоянно цифры - то 400, то 1 млн 400, ну… Короче, есть предложение - все-таки давайте хоть раз содержательно пройдемся по ключевым вопросам. Мне кажется, НАУФОР с НФА вместе четко сформулировали позицию рынка. Ну, может быть, мы все-таки хоть раз пройдемся по этой позиции с точки зрения того, почему регулятор с ней не согласен. А то сейчас я уже слышал следующую историю - быстрее соглашайтесь с тем, что вам предложили, потому что вдруг регулятор обидится и откажется от того, что он сказал. Ну, как бы…

Во-первых, непонятно почему регулятор стал такой обидчивый на позицию рынка, он теперь все время обижается. (Аплодисменты). Вот рынок что-нибудь скажет, регулятор обижается. Просто вот, если не полностью поддерживаем позицию партии и правительства. Ну, как-то не всегда же мы поддерживаем партию и правительство, почему обижаться надо каждый раз? А теперь нас пугают: «Давайте вот уже согласимся, иначе он опять передумает». Ну, давайте все-таки как-то содержательно обсудим. Мне кажется, это важно.

Причем, я говорю, самое смешное, что есть огромное количество положительных примеров, как обсуждали, договаривались и, в принципе, не было проблем. Почему-то в этом законе у нас, не знаю, коса на камень нашла, непонятно совершенно. Самое главное, масштаб... Вот мне кажется, это не самый важный с точки зрения развития рынка закон. Почему надо такое устроить шоу в части несогласия регулятора с рынком, рынка с регулятором? Мне кажется, можно было уже 150 раз договориться.

Второй момент, который в этой части… Леша у меня попытался это отобрать, - это регуляторный арбитраж. Мне кажется, что главная цель создания мегарегулятора была в том, чтобы как раз исключить регуляторный арбитраж. Ну, то есть зачем нужен мегарегулятор? Потому что есть конфликт разных индустрий, и мегарегулятор на своем уровне способен этот конфликт разрулить. Вот вместо разруливания вот этого объективного конфликта, который существует в рамках индустрии, мегарегулятор пытается постоянно его насадить. Мне кажется, закон о квалах - это просто пример того, как регулятор решил одни и те же, ну, с сутевой и финансовый точки зрения продукты к одним относиться так, а к другим относиться по-другому. Почему? Непонятно совершенно. Ну, то есть когда читаешь закон, совершенно непонятно. Вроде как «мы хотим защитить инвесторов и…» Все понятно. Но дальше читаешь: ИСЖ можно всем без тестирования. Самый сложный структурный внебиржевой продукт с элементами деривативов на иностранные ценные бумаги - можно, а компоненты этого более простые (биржевые деривативы или иностранные бумаги) - их нельзя. Непонятно.

Поэтому задача, мне кажется, регулятора… А еще интересная история такая: регулятор говорит - индустрия, а ты сама определись, вот как бы участники рынка сами не могут определиться, что для них важно - ИСЖ или простые продукты. А как участники-то могут определиться? У них бизнес, внутри конфликт. И представить себе, что кто-то из участников может сказать у себя внутри: «Мне ИСЖ неважно, а структурные продукты важны и биржевые продукты важны», - ну, так же не может быть, точно совершенно. Поэтому это задача регулятора - избегать регуляторного арбитража.

Вот, кстати, вторая история…

Алексей Тимофеев: - Рома, ты просто не успеешь поделиться всеми своими мыслями, если будешь уделять каждой…

Роман Горюнов: - Хорошо. Вторая тема про регуляторный арбитраж - это закон про маркетплейс. Про него не говорили, но в моем понимании это потенциально еще одна тема про регуляторный арбитраж. Я вот не видел окончательную редакцию, но то, что я видел, там как-то параллельное регулирование всего финансового рынка в рамках закона о маркетплейсе потенциально рисуется. Ну, как вот нам всем сдавать лицензии и идти становиться маркетплейсами? Ладно, это в части регуляции я закончил.

Теперь про вторую часть, о которой Леша мне напоминает. Действительно, мне кажется, что… Почему у меня революционное настроение, потому что в целом, мне кажется, то, что мы делаем и уже сделали и продолжаем делать, это крайне важно для рынка и его меняет. Вот, кстати, к вопросу об удовлетворенности миллионов инвесторов, которые придут на рынок. Мне кажется, что наша общая с вами задача в том, чтобы они были удовлетворены не тем, чтобы они жалобы в ЦБ не писали, а были удовлетворены результатами инвестирования. Потому что они на рынок приходят для того, чтобы денег заработать. Это ключевая история. И главное разочарование вот этих миллионов инвесторов, которые придут на рынок, может быть в том, что они вообще денег не заработают.

И с этой точки зрения усилия Центрального банка по борьбе с инфляцией и понижению процентных ставок, мы должны понимать, имеют обратную историю под названием того, что люди реально на российском рынке начинают зарабатывать меньше и объективно ищут возможности - а как и где больше заработать? И с этой точки зрения, ну в моем понимании, мы должны не бороться с тем, что они ищут какие-то инструменты на международном рынке, а поощрять это, если они это делают в рамках российской юрисдикции и в рамках российской финансовой системы. Мне кажется, что это крайне важно, потому что ровно это и сохраняет инвесторов на рынке: они реально зарабатывают и получают доходность ту, которую ожидают. И с этой точки зрения, мне кажется, расширение числа инструментов, которые есть на российском рынке, - это благо, а не наоборот.

И мы со своей стороны прикладываем все усилия к тому, чтобы такое количество инструментов увеличивалось. Мы за год только допустили порядка 500 новых эмитентов, и самое смешное, что все они торгуются. Вот у нас по итогам сентября 1044 эмитента торговалось реально, сделки были 1044 эмитента. Мы добавляем примерно по 100 эмитентов в месяц, и они все торгуются. Я сам для себя, честно говоря, удивляюсь происходящему. То есть российские частные инвесторы торгуют тысячей эмитентов и каждый раз увеличиваются. Ну, мы вошли во вкус. И, соответственно, сейчас будем расширять количество инструментов в части других регионов, в частности Гонконга, и начнем торговать чуть-чуть раньше, в 4.30 утра по Москве скоро начнем торговать, это приятная новость. Для некоторых неприятная, но… (Смех). Но колхоз - дело добровольное, поэтому, соответственно….

Алексей Тимофеев: - Роман научился не спать уже…

Роман Горюнов: - Да-да, мне понравилось. Мне во Владивостоке очень понравилось, и поэтому мы решили, что надо торговать в 4.30 утра реально. Колхоз - дело добровольное, никого заставлять не будем, более того, это будет платный сервис, для тех, кто хочет. Но мы делаем это, потому что есть спрос, и мы понимаем.

Более того, в следующем году мы будем торговать 21х7 - вторая новость, кому-то приятная, кому-то неприятная. У нас достаточно активная дискуссия идет в рамках наших комитетов - айтишного, пользовательского - относительно этого, но опять же есть спрос. Как бы в данной ситуации мы - инфраструктура, у нас клиентами являются брокеры, финансовые институты, они к нам пришли с конкретным, подтвержденным деньгами спросом. Я считаю, что это самое главное, и поэтому мы удовлетворяем этот спрос и, соответственно, это будет сделано.

Третий момент, который хотелось бы сказать. Это в рамках уже дискуссии. Нам понравилась та модель, которую мы сделали в части бест экзекьюшена для клиентов. То есть у нас сейчас больше 50% оборота по иностранным акциям внутреннего, то есть не уходит во внешние площадки. То есть мы создали добавленную ликвидность, добавленную стоимость по иностранным инструментам внутри российской финансовой системы, внутри российского рынка. Мы создали это за счет модели, которую запустили, за счет того, что, с одной стороны, есть гарантия бест экзекьюшен для клиента, с другой стороны, за счет того, что мы сегментируем клиентскую базу. И, соответственно, это дает возможность частным инвесторам неичивтишникам(?-1.02.12) получать лучшие цены, чем если бы мы просто сделали абсолютно стакан для всех клиентов. И нам это понравилось настолько, что мы думаем распространить это и на российский рынок.

Мы считаем, что то время, которое прошло с момента сделки, и вот та дискуссия, которая была в части конкуренции биржи и всего остального, ситуация немножко поменялась, и сейчас роль биржи является в том, чтобы дать клиенту лучшую цену.

И, в принципе, наш опыт в части иностранных бумаг показывает, что для российских клиентов питерская биржа может дать лучшую цену, чем если бы люди просто пошли в Америку. И вообще, честно говоря, тот опыт, который мы получили от взаимодействия с американским рынком, он просто поразителен, на мой взгляд, и многое из того, что там есть, правильно использовать на российском рынке. В частности, история в части бест экзекьюшен и предоставления клиентам биржей как пулом ликвидности лучшей цены и конкуренция за вот эту цену, на мой взгляд, является одним из важных факторов удовлетворенности клиента и получения им удовлетворения от того, что он делает. Поэтому есть такая мысль, что надо распространить этот опыт и на российский рынок, хочется тоже это попробовать.

Алексей Тимофеев: - Я правильно понимаю, что речь идет о том, что вы будете торговать российскими бумагами?

Роман Горюнов: - У меня есть поручение совета директоров представить концепцию по этому до конца ноября. Пока я не могу сказать, что это прямо законченное решение, но это то, над чем мы сейчас активно думаем, и до конца года мы прием окончательное решение в этой части. Но в данной ситуации мне кажется, что крайне важным здесь является сам по себе формат того, что если мы примем это решение, то для конечного клиента улучшится ликвидность. Не ухудшится, как мы раньше рассуждали, а улучшится, потому что это не конкуренция стаканов, а предложение клиентам лучшей цены.

Вторую тему, которую мы хотим попробовать тоже на российском рынке в части развития продуктовой линейки по иностранным бумагам, мы хотим в ближайший месяц допустить порядка 30-50 международных бондов, ну то есть мы говорим про евробонды, но не российские, а международные, и поменять тарифную модель и ввести модель тейкер/мейкер, то есть если ты ... в стакан, ты не платишь комиссию бирже, если ты бьешь по стакану биржи, ты платишь двойную комиссию.

Соответственно, у нас сейчас есть базовые примерно 15 эмитентов, с которыми мы определились уже, что будем запускаться, но вот у участников рынка есть возможность поговорить на тему, что же им еще хотелось бы. Потому что план примерно 30-50, мы с них начнем, соответственно, примерно 15 - это те, которые мы уже определились, еще 15 - дискуссионные, поэтому с удовольствием выслушаем предложения. Не могу сказать, что обязательно мы всех эмитентов допустим, просто для нас каждая юрисдикция - это отдельное упражнение, отдельная история, и, соответственно, там есть много чего экзотического, наверное, с них мы не будем начинать. То есть здесь надо постепенно двигаться, но в этом направлении мы бы хотели пойти.

Алексей Тимофеев: - Я хочу поблагодарить Романа, что «Московская биржа» предложила свою стратегию на ближайшую перспективу, и Роман воспользовался этой конференцией для того, чтобы по существу сформулировать стратегию Санкт-петербургской. И я думаю, что это более чем уместно.

Но я не могу не дать возможности… Роман, могу ли я считать, что ты высказался?

Роман Горюнов: - Да.

Алексей Тимофеев: - Я хотел бы просто ограничиться несколькими репликами, прежде чем мы нашу сессию завершим. Аня, буду признателен тебе за твое…

Анна Кузнецова: - Чья это функция - про бест экзекьюшен - это биржа или это все-таки роль профучастников, брокеров - исполнить клиентскую заявку по лучшей цене, на лучших условиях. Причем я бы на этот вопрос смотрела широко, это не узкий спрэд бидаско, это спрэд на объем, который просит клиент, и это тарифы, включая все возможные потенциальные и скрытые тарифы, которые этому сопутствуют. Поэтому мне кажется, что это все-таки функция не биржи, а функция профессионального участника.

А вот что бы мне хотелось подчеркнуть и, возможно, даже обратиться к Банку России, это… Я не знаю пока страны, в которой бы бумаги торговались 7 дней в неделю, но во многих странах, кроме традиционных биржевых часов, есть экстрачасы - это часы до открытия сессии и после. И так уж получилось, что мы на российском рынке, реализуя те или иные проекты, все время пытаемся вписаться в действующее регулирование, и только в случае крайней необходимости мы просим Банк России его поменять.

По большому счету экстраторги можно было бы регулировать по-другому, и в мире такие практики есть. То есть сегодня вечерние сессии и у нас, и не только у нас, и потенциально утренние сессии регулируются достаточно жестко. Вот для этих экстраторгов можно было бы предусмотреть вообще отдельное регулирование, и, мне кажется, тогда у индустрии было бы большее количество счастливых людей, нежели несчастных оттого, что они совсем перестают спать. Я вот прошу Банк России в этом направлении подумать.

Это же направление касается и допуска к торгам бумаг, грубо говоря, без договора с эмитентом, то есть эдмишен ту трейд. То есть количество айсинов, которое есть сегодня на Московской бирже, около 2 тысяч, но если взять в РЕПО, где бумаги фактически эдмишен ту трейд, то в пределах 2,5, а количество айсинов, которые хранятся в НРД, это там 5 тысяч, например. С этими бумагами так или иначе индустрия заключает сделки, но все сделки идут на OTC в таком достаточно фрагментированном формате, ну и, грубо говоря, в каких-то электронных чатах и вовсе не стандартизировано. Вот если бы мы могли с этими бумагами работать более софт, выполняя лишь корпоративные действия, я думаю, для развития рынка это был бы большой шаг.

Ну, а что касается линейки продуктов и стратегий, то это, в принципе, тема отдельной конференции. Мы нашу стратегию обсуждали на Совете биржи, проговаривали какие-то элементы, которые касаются каждого из направлений, на пользовательских комитетах. Да, действительно, на прошлой неделе мы ее презентовали для инвесторов.

В стратегии три составляющих: мы хотим показывать двузначный рост нашего дохода, стратегия предназначена для акционеров, поэтому в первую очередь мы говорим про доход. Мы уточнили порядок выплаты дивидендов, мы сказали, что будем выплачивать не менее 60%. Раньше у нас было 55 в дивидендной политике, сейчас мы зафиксировали 60, но при этом это нижняя граница, а верхняя граница - это свободный денежный поток, то есть все доходы минус расходы, минус требуемый регуляторный капитал, минус инвестиции в те проекты, которые мы делаем. Это первая составляющая.

Естественно, нам помогает… Ну, уж как-то так нельзя: если мы одну стратегию обсудили, несколько слов и о второй нужно. Естественно, нам помогает макроситуация: мы видим где-то на пятилетнем горизонте 3-4-процентный рост. 3-4% роста биржи мы видим за счет углубления основной деятельности основных рынков нашего бизнеса, мы будем расти и вширь, и в длину, и вглубь (я имею в виду и вечерние торги, и расширение списка инструментов). И мы поставили себе вектор, это - мы больше, чем биржа. Мы планируем выйти в несколько новых сегментов - уже тут упомянутый маркетплейс, это новые продукты, такие, как депозиты, которые участвуют в сбережениях населения, но сегодня в стандартизированном виде на бирже не было. Поэтому мы собираемся зайти сегмент, который нетрадиционен для бирж, но позволяет… такого рода сервисы есть.

И, конечно, у этого законопроекта очень много критиков, конечно, у нас, наверное, невозможно в России ни один закон, который бы нравился всем и в котором бы не было никаких изъянов, вот я такого закона не знаю. Тем не менее, такого рода продукты, их примерно пять, в разных странах есть, поэтому сказать, что мы тут что-то делаем, что не востребовано, я не могу. Поэтому мы постараемся быть больше, чем биржа, и наша стратегия звучит - 3, 2, 1. 1 - это наша миссия - мы будем заботиться о сбережениях завтрашнего дня. 2 - это те направления, в которых мы будем работать, и 3 - это те продукты, с которыми мы будем работать. Ну вот, собственно, наверное, в двух словах.

Алексей Тимофеев: - Аня, спасибо. Я согласен с тем, что сессия не была бы достаточно полной, если бы мы не дали возможность обеим площадкам рассказать о своих планах.

Володя, есть ли у тебя реплика?

Владимир Чистюхин: - Конечно, мне же тоже надо ответить. У нас основные направления приняты развития финансового рынка. Сейчас расскажу вам коротенько. (Смех) Ну, это шутка, конечно, уже времени нет. Тем не менее, отвечаю Анне на последнее, про экстраторги. В 2021 году подумаем обязательно, сейчас просто нет времени, говорю шутливо, но серьезно. Потому что давайте завершим многое то, что мы уже запустили, точно есть куча, чем позаниматься. Очень важно (не хочу молчать просто на эту тему), почему не можем объяснить и представить проект документа по квалам/неквалам. Непонятно, и я, кроме чувства стыда, ничего не испытываю, какой-то системный сбой. Знаете, вот как место проклятое, и все. (Смех). Вроде все наши настроены, а что-то не так.

Действительно, мы по куче не менее сложных, а иногда более сложных тем, все нормально обсуждали в открытом режиме. Не понимаю, я не могу объяснить, мне неловко. Я точно вместе с коллегами еще раз обсужу эту тему, почему мы не можем эту работу как-то в публичную плоскость перевести, я вообще не вижу ни одной темы. Потому что то, что обсуждается, - совершенно понятные вопросы.

Мне, если честно, ну вот если разрешите мне свое экспертное мнение: одна из главных бед всей этой проблемы (и эта беда, нерешенность этой беды, она порождает кучу других как раз проблем) - это несистемность выбора инструментов для квалов/неквалов, вот просто несистемность. А за несистемность говорит историчность. Исторически разные сегменты по-разному подходили к тому, что можно, нельзя, как и т.д. Я сейчас никоим образом не воспримите, что это позиция регулятора, эта дискуссия пройдена, но если упростить - ну какая разница акция находится в каком списке? Она волатильна, по ней непонятен доход, непонятна ее стоимость. Чисто теоретически, если мы говорим про патернализм, ну какие тут неквалы, вообще их не должно быть. Но это я так… А мы говорим: исторические их всегда покупали и надо продолжать покупать. И я не против на данном этапе этого.

Но это вот порождает постоянные диспропорции, это можно, это нельзя, - и мы вокруг этого начинаем рисовать какие-то конструкции. Я вот думаю, все про это. Многое из того, что было сказано, ну вот два момента, которые были подчеркнуты, - это и переходный период, и «последнее слово» - правда, надо еще раз обсудить, потому что тут точно есть место для допнастройки, точно есть место. Уж не знаю, с точки зрения облегчения ли, но про технологичность точно. Вот я про эту машущую руку, про кнопку, я воспринял. Всегда воспринимаешь лучше, когда наглядно показывают. (Смех).

Тоже затронут очень важный был момент - регуляторный арбитраж. Я не хочу сейчас вдаваться в эту дискуссию, потому что это тема для отдельной дискуссии. Алексей, помните, мы с вами вместе с коллегами тоже садимся и иногда думаем - а что обсуждать? Вот мое мнение, что мы весной на большой конференции можем серьезно подготовиться и про регуляторный арбитраж ну приблизительно в том аспекте, как мы сейчас начали и даже шире, поговорить - где он есть, где его нет, действительно ли это регуляторный арбитраж или это разные бизнес-модели и т.д.

Тут совершенно, мне кажется, возможны разные подходы. Может быть, еще расширить панелистов. Ну, раз мы затрагиваем колинвестиции либо, возможно, страховщиков жизни, надо и им дать тоже слово выступить чтобы понимать какую-то общую картинку. Я думаю, может получиться очень интересная дискуссия. И второе - то, о чем Анна сказала. Ну, так получилось: сначала Роман, потом Анна.

Это тема стратегии развития инфраструктуры. Это можно было бы публично обсудить, ну в первую очередь, возможно, организаторам торговли, потому что все остальные посредники, они во многом и зависят от этого, и строят свою деятельность на основании того, что нам предлагает ключевая инфраструктура в виде организаторов торговли, клиринга и т.д.

Вот, может быть, как минимум две серьезные темы, они уже наметились на весеннее обсуждение.

Важный момент, о котором я не упомянул: мы готовим консультативный доклад по спецдепам, и там часть тем, связанных с учетом, двойным учетом, может быть, будет… Ну, как минимум будут поставлены вопросы, которые это решат. Мы хотим спецдепозитариям дать большие возможности в контексте передачи полномочий, если управляющая компания этого захочет, по учету активов и расчету ИСЧА. А там, глядишь, соответственно, можно и освободить… Ну, в общем, конечно, ни НПФ, ни УКшка это реально могут не делать, это может делать спецдеп, если они все с этим согласны. Глядишь, где-то будет полегче.

Ну и, наконец, последнее. Действительно большое количество разных предложений поступило. У нас начата работа по так называемой «регуляторной гильотине», просто будьте активны и, как вы сами правильно говорили, тверды в своих намерениях, не бойтесь, что регулятор расстроится и перестанет с вами разговаривать или что он там еще сделает, ну в общем, вернет все назад. Но если вам представляется, что что-то неправильным и избыточным, ну просто эту позицию постоянно доносите, и я уверен, она будет услышана. На этом я бы, наверное, и завершил. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Я бы сказал, что то, как идет процесс обсуждения тем в рамках «регуляторной гильотины», действительно внушает большую надежду. Очень многие предложения, я не побоюсь сказать большинство из предложений, которые мы сформулировали, они в большинстве случаев принимаются, ну или редактируются в незначительной степени. То есть, честно говоря, я должен поделиться удивлением, ну, дело в том, что я с большим сомнением относился к этому проекту, а сейчас должен поделиться удивлением и таким образом отдать должное Центральному банку. Если процесс продолжится в том же ключе, то мы увидим отмену и сильное изменение очень многих правил, которые вызывают у нас ... и были нами предложены к обсуждению Центральному банку.

Уважаемые коллеги, мы, конечно же, вышли, и это моя вина как модератора, за пределы времени нашей сессии. Не уходите, пожалуйста, прямо сейчас на ваших глазах здесь реорганизуют сцену.

А мне позвольте поблагодарить от вашего имени моих спикеров и от их имени вас за ваше внимание. Надеюсь, точнее сказать, я уверен, что мы задали хорошую основу для дальнейшего более детального обсуждения всей тематики финансового рынка на последующих сессиях. Спасибо вам большое.