Круглый стол «Инвестиционное консультирование: первые итоги и новые перспективы»

Алексей Тимофеев: - Уважаемые коллеги! Вы видите, нам не терпится начать, мы заняли свои места здесь, за этим столом перед вами. Давайте начнем. Я думаю, что «круглый стол» - это отличный способ собрать больше, чем 5-6 спикеров, нам никогда не хватает спикеров, нам никогда не хватает мнений, нам хочется предложить как можно более репрезентативно точку зрения индустрии, а для этого пригласить самых разных ее участников. Вот они перед вами. Это касается индустрии инвестиционных советников. Конечно, не все, кого нам хотелось бы видеть, но очень многие из них здесь. Здесь также с нами наши коллеги из Центрального банка. Я думаю, что им самим будет полезно узнать, что мы думаем о происходящем, и нам будет чрезвычайно полезно знать, что они о происходящем думают.

Я хотел бы предложить Екатерине вести этот «стол», а я буду по возможности ей помогать.

Екатерина Андреева: - Коллеги, спасибо, что вы с нами! Я обещала вам в начале нашей конференции, что у нас будут гости из Банка России на «круглом столе», и я хочу сейчас предоставить слово в первую очередь Ирине Мельниковой, которая является начальником Управления профессиональных услуг на финансовом рынке Департамента стратегического развития финансового рынка Банка России. Я красиво сказала? Ира, расскажи, пожалуйста, что вы думаете по поводу развития регулирования программ для инвестиционного консультирования и автоследования. Мы эту тему начали обсуждать на самой первой панели, поговорили о практике, о том, как это получается, как это видят со своей стороны участники, и теперь хотели бы услышать мнение Банка России, к чему нам всем готовиться.

Ирина Мельникова: - Здравствуйте, уважаемые коллеги! К сожалению, не было возможности присутствовать с самого начала на конференции. Хотела бы с самого начала поблагодарить Екатерину и Алексея за приглашение. Мне на самом деле очень почетно открывать этот «круглый стол», и моя роль в, так скажем, регулировании инвестиционного консультирования очень-очень узкая, и мне кажется, мы делаем пока еще не столь значимую работу для рынка, сколько мы его изучаем.

Я являюсь руководителем рабочей группы в Центральном банке, которая занимается, ну, назовем так, обобщением, изучением практики программ инвестиционного консультирования. Мы начинали с того, что мы должны были аккредитовывать программы, но потом мы передали эту функцию саморегулируемым организациям. Но процесс мы не останавливаем, мы хотим, мы изучаем, мы смотрим эти программы. И хотела бы, прежде чем я перейду к тому, что мы ожидаем от программ и как мы видим развитие этой отрасли, хотела бы коротко рассказать первые итоги, первые наблюдения того, что мы, так скажем, успели зафиксировать, какие есть особенности программ, какие есть, так скажем, не опасения, но что мы видим сегодня, в какую сторону развиваются программы.

На сегодняшний день саморегулируемыми организациями аккредитовано 17 программ, из них восемь программ являются программами автоконсультирования, три программы - автоследования, а две программы совмещают обе функции. Только в трех случаях на аккредитацию подавали непосредственно разработчики программ, все остальные программы - это программы непосредственно инвестиционных консультантов и, как правило, совмещающими с ними деятельность брокеров.

Мы посмотрели уже 13 программ, и вот что хотелось отметить. Большинство программ автоконсультирования формируют индивидуальные инвестиционные рекомендации в виде портфеля финансовых инструментов на основе модельного портфеля, то есть в зависимости от определенного программой инвестиционного профиля клиента. Отсутствует возможность изменения структуры модельного портфеля с учетом потребностей и особенностей клиента.

Дальше. Индивидуальные инвестиционные рекомендации представляются в большинстве случаев разово, на разовой основе для создания первоначального портфеля. Только одна-две программы проводят ребалансировку портфеля. Я рассказываю именно особенности, какие мы отметили.

В большинстве индивидуальных инвестиционных рекомендаций, которые формируются программами, отсутствует детальное описание ценной бумаги или производного финансового документа, который предлагается клиенту.

Отсутствует информация о доходности и динамике ее изменения. То есть мы не говорим, что это есть как бы некая обязательная история, просто мы отмечаем, что то, что предлагается клиенту, по нашему видению, возможно, должно содержаться, но не содержится в программе. Дается информация только об изменении цены корзины ценных бумаг, входящих в портфель, за несколько лет. И часть программ не имеют клиентского интерфейса, то есть это программы, которые предназначены для использования сотрудниками. Это порядка пяти программ из, соответственно, из тех 13, которые мы посмотрели. Вот такая прямо короткая справочка из того, что мы отметили и увидели.

Теперь о том, какое видение, как мы видим развитие этих программ и на что, так скажем, ориентируемся. Мы, скорее, после изучения опыта, после изучения рынка таких программ мы, я думаю, что сформируем более детальное видение, а сейчас мы понимаем, что, по нашему представлению, индивидуальные инвестиционные рекомендации, они по-хорошему должны быть индивидуальные и учитывать гораздо более значительный объем информации о клиенте и изменения этой информации, чем представлено сейчас.

В текущем режиме мы видим достаточно скудный, скорее, наверное, обязательный перечень вопросов, который задается при анкетировании и определении инвестиционного профиля клиента. И, в общем, сам параметр индивидуальности, он не, так скажем, это не сильно говорит об индивидуальности, это, скорее, говорит именно о классификации клиента и определении его в какую-то рисковую категорию, нежели чем об определении индивидуальности риск-аппетита самого клиента.

В основном задача тех программ, которые сейчас есть, их использование, скорее, это автоматизация продаж и предложение стандартных моделей продуктов под определенную категорию клиента. Я не говорю, что хорошо это или плохо, это факт. И, наверное, мы бы хотели видеть более индивидуальный подход к клиенту. Что еще можно сказать? Мы предполагаем, и хотели бы видеть, определять, ну, так скажем, программы инвестиционного консультирования и видение инвестиционного консультирования как независимое для исключения конфликта интересов между бизнес-моделью разработчика программы и интересами клиента в инвестировании в финансовые инструменты.

На сегодняшний день, как я уже сказала, большинство программ являются продуктами брокера, совмещающего деятельность с инвестиционным консультированием. Опять же не говорю, хорошо это или плохо, это факт. Но предполагается, что, так скажем, видение, у нас департамент стратегического развития финансового рынка, поэтому мы видим и пытаемся видеть сам процесс в длинный горизонт, и хотелось бы, чтобы направление инвестиционного консультирования двигалось вот в таком направлении.

И, безусловно, мы будем, рабочая группа, и с учетом той практики, которая сейчас формируется, мы хотим для именно развития, не столько для установления неких барьеров, сколько для развития программ инвестиционного консультирования и для того, чтобы эти программы в общем-то соответствовали определенным стандартам качества, мы будем вырабатывать требования, которые лягут в основу сначала нормативного акта. Мы постараемся сделать их очень базовыми, не ограничивающими и не пытающимися как бы построить некие барьеры, а именно для того, чтобы обеспечить качество как самих программ, продуктов, которые через них представляются, и снятия определенных рисков для клиентов и для будущих пользователей.

Мы установим определенные требования, которые лягут либо в основу нормативного акта, но, наверное, в большей части мы посмотрим, что, может быть, это можно сделать будет через именно стандарты инвестиционного консультирования, но там уже посмотрим. Пока мы только их формируем и пытаемся выработать что-то, что будет, скорее, развивать, чем ограничивать рынок.

Екатерина Андреева: - Ира, спасибо большое, что подтвердила мой тезис. Я в первой панели рассказывала, что, дорогие друзья, скоро будут внедрены стандарты инвестиционного консультирования базовые, и вам всем придется переделывать вами программы. Спасибо тебе большое. Мы как раз говорили про то, что необходимо будет разрабатывать соответствующий стандартам перечень сведений, которые указываются в инвестиционной рекомендации. У меня есть она такая положительная ремарка - как раз вот та программа, которую вы еще не посмотрели, есть уже специальная программа, которая только и занимается тем, что ребалансирует. Поэтому у нас очень много всяких разных, скажем так, нововведений, и каждая программа абсолютно новая, я об это уже говорила.

У меня вопрос: а когда нам ожидать нормативного акта, возможно?

Ирина Мельникова: - Ну, до конца года мы только выработаем требования, ну, какие-то сформулируем требования, и, безусловно, сначала мы обсудим их с рынком, посмотрим, какие из этих требований мы сделаем обязательными с точки зрения, какие лягут в нормативный акт, а какие будут положены в будущем в стандарт. Но просто сам перечень - мы планируем это сделать до конца года, просто выработать перечень, не нормакт, а просто сам перечень сформулировать.

Екатерина Андреева: - Мы очень хотим участвовать и рассчитываем на участие в этом процессе. Спасибо большое. Я хочу сейчас рассказать вам свою такую боль в некотором виде. Мы в НАУФОР проконсультировали какое-то просто неприлично большое количество людей, которые хотят стать инвестиционными советниками, и по опыту работы, по тому впечатлению, которое мы получили как входящая обратная связь от тех людей, в том числе, которые сидят здесь, в зале, очень мешают рынку формирования собственных инвестиционных советников определенные вещи, такие, как например, необходимость наличия контролера, 115-ФЗ, к которому обязательно еще сегодня вернемся.

Но всегда третьим фактором называется такая вещь, как наличие «серого» рынка инвестиционного консультирования. И меня все всегда спрашивают, Катя, что же вы собираетесь с этим делать, я вам честно скажу: лично я ничего, у меня нет таких полномочий.

Но у нас на «круглом столе» есть представители специального департамента, которые должны заниматься борьбой с недобросовестными практиками, и я очень хочу сейчас попросить Олега Сорокина, который руководит экспертной группой в этом департаменте, поделиться своими мыслями и соображениями, каике планы есть у Банка России для того, чтобы привести вот это поле «серого» инвестиционного консультирования в какое-то приемлемое состояние.

Олег Сорокин: - Добрый день, уважаемые участники конференции! Спасибо за приглашение. На самом деле на предыдущей сессии этого вопроса Алексей и моя коллега Ольга Шишлянникова косвенно коснулись, и очень таких сложных, неоднозначных проблем, связанных с недобросовестной деятельностью. Сам институт еще инвестиционного консультирования довольно молодой, мы говорим о легальном институте как о молодом, только состоявшемся, а уже приходится как-то вот говорить о том, что существует нелегальный рынок, как-то его оценивать, определять и т.д.

В данном случае мы тоже будем отталкиваться, прежде всего, от практики и свои подходы вырабатывать, исходя из той практики, которая у нас будет складываться. Мы наблюдаем за рынком, мониторим его, но пока что говорить о каких-то конкретных выводах рано, мы вырабатываем исключительно только подходы, на которые будем в дальнейшем опираться в своей деятельности.

При выработке таких подходов, я позволю так себе немного порассуждать, нам надо определить вообще сначала, с чем мы имеем дело, с самим понятием. Модель, которая в законе заложена, модель инвестиционного консультирования, она не предполагает подхода, согласно которому, допустим, любая деятельность, связанная с консультированием, дачей рекомендаций, советов и т.д. по совершению операций с финансовыми инструментами, должна осуществляться исключительно в форме инвестиционного консультирования.

Если бы был такой подход, нам было бы, конечно, проще и комфортнее противодействовать нелегальному сектору, потому что сразу были бы очерчены границы, и, в общем, было бы понятно, с чем мы имеем дело. На сегодняшний день закон исходит из того, что если ты хочешь заниматься инвестиционным консультированием, ты просто должен соответствовать таким-то требованиям, и, пожалуйста, занимайся. А если не хочешь, можешь заниматься чем-то другим, например, нетрадиционной медициной.

Почему медицина? Все мы прекрасно понимаем, такой тривиальный пример, что врачебные услуги могут предоставляться только квалифицированными, дипломированными врачами. Если вам понадобилась помощь, допустим, в уголовном процессе, мы можете обратиться исключительно к адвокату, а не просто к какому-то квалифицированному юристу, который может вам что-то там посоветовать. Не потому, что вы адвокату доверяете, а потому что вот закон предполагает так, что эти услуги могут оказываться только адвокатами.

Здесь несколько иная история, поэтому что из себя представляет вот этот нелегальный «серый» рынок, каким образом, на основании каких признаков выявлять вот эти вот нелегальные услуги? То ли это будет критерий доказывания факта заключения договора и дача все-таки индивидуальных инвестиционных рекомендаций в совокупности с тем, что все-таки лицо не является включенным в реестр, то ли это будут еще какие-то подходы, ну, это предстоит еще только выработать.

Второй момент, из которого мы будем исходить при выработке таких подходов, - это оценка масштаба проблемы. Вообще, во-первых, есть ли такая проблема, как нелегальный рынок инвестиционных консультаций, и если она есть, а, может быть, ее и нет, если она есть, то каков ее масштаб, потому что в зависимости от этого будем представлять себе, какие ресурсы и каике механизмы нам необходимо включать, чтобы противодействовать этому.

Скажем так, точечные какие-то моменты, которые вдруг возникают в связи с такими вещами, ну, они не всегда свидетельствуют о том, что необходимо задействовать всю ту мощь регулятора, правовых механизмов, чтобы противодействовать этому.

И, наконец, третий момент, может быть, с его следовало начать, мы можем все это проделать, проделать эту работу, определиться с понятиями, с категориями, с масштабом проблемы, - это существование механизма и оснований вообще ответственности за эту деятельность, они существуют или нет в правовых основаниях, прежде всего?

На сегодняшний день таких правовых оснований на самом деле нет. Несмотря на то, что инвестиционное консультирование - это профессиональная деятельность на рынке, применить к ней напрямую ответственность и запрет, который установлен законом в отношении безлицензионной деятельности, мы не можем, прежде всего, потому что, что эта деятельность нелицензируемая. Поэтому каких-то таких вот… Если действительно эта проблема существует и необходимо будет включать какие-то правовые механизмы противодействия, нужно будет в законе просто-напросто устанавливать ответственность за осуществление такой деятельности. Потому что на сегодняшний день мы оставляем за собой, естественно, право, если мы выявляем какие-то вещи, использовать такую форму как предписание Банка России о запрете совершения отдельных либо части операций сроком на полгода участниками рынка в случае, если такие операции нарушают права и интересы инвесторов либо создают угрозу, их нарушения.

Естественно, мы будем следить за вот этими «серыми» зонами, выявлять их, как-то подсвечивать, обращать внимание участников рынка на существование таких зон повышенного риска, связанных с нелегальным, на наш взгляд, инвестиционным консультированием, ну, и отдельных его участников, но предстоит только выработать эти подходы и механизмы нашего реагирования. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - А разве ответственность не предусмотрена не только за безлицензионную, а также деятельность, которая предполагает наличие определенного статуса, без соответствующего статуса?

Олег Сорокин: - Ну, она в общем виде, но напрямую для инвестконсультантов пока еще не предусмотрена.

Алексей Тимофеев: - Но эта деятельность предполагает наличие статуса инвестиционного консультанта. Лицензией этот статус не называется, но по-моему, это также является нарушением, не знаю точно, уголовного или…

Олег Сорокин: - Да, 39-й закон, там просто напрямую сказано «безлицензионная деятельность», поэтому, в общем, тут необходимо конкретизировать, просто уточнить.

Алексей Тимофеев: - Я имею в виду уголовную и административную ответственность, ответственность, которую несут компании за безлицензионную деятельность или деятельность без наличия статуса, когда такой статус предусмотрен законодательством. Мне кажется, что есть ответственность, я думаю, что именно это заставила насторожиться очень многих из участников рынка, которые до этого деятельность по инвестиционному консультированию осуществляли. С введением требований к деятельности по инвестиционному консультированию они должны были стать более осторожными и перестать называть свою деятельность инвестиционным консультированием и постараться избежать признаков, которые мы обсуждали - это деятельность и признаки, которые мы обсуждали на предыдущей сессии. Именно вот это беспокойство, риски быть привлеченными к уголовной или административной ответственности.

Ну, это звучит как то, что мягкий режим - это может быть и разумно на первых порах формирования индустрии, это не кажется неправильной регулятивной политикой, это может быть вариантом такой политики. Допустим, индустрия формируется, постепенно люди разберутся с достоинствами и недостатками осуществления этой деятельности со статусом советника или без.

Екатерина Андреева: - Мне кажется, многих сейчас порадовала речь Олега, но я бы на самом деле не очень расслаблялась, потому что регуляторная мысль развивается, как нам известно, гораздо быстрее, чем многим бы хотелось, поэтому здесь расслабляться, я думаю, не стоит.

Я предлагаю перейти к рынку и начать, знаете, у нас как обычно очень много советников, и вы сейчас послушаете очень многих, они такие все интересные, они все очень разные.

Я предлагаю начать Ольге Суминой, которая является генеральным директором компании «Райффайзен Капитал», управляющей компании. Мы летом ездили на МФК все вместе, и у нас там была отдельная сессия, которая была посвящена вот именно конкуренции управляющих компаний, с одной стороны, и с другой стороны, такого нового гибрида, который создался между, условно, брокером и инвестиционным советником. Вообще у нас три теперь больших сегмента. Оля, вам-то оно зачем? Вот вы управляющая компания, что вы с этим собираетесь делать, вы же тоже инвестиционные советники?

Ольга Сумина: - Катя, спасибо большое. Коллеги, спасибо, что такой интерес проявляют именно к управляющим компаниям в рамках инвестиционного консультирования.

Могу сказать и не раз уже говорила, что как раз управляющие компании достаточно давно занимаются консультированием, так как у нас есть лицензия не только профучастника, но и управляющей компании паевых инвестиционных фондов, на основании которой мы имели право уже достаточно давно оказывать консультационные услуги, и, собственно, многие данную практику приобретали, и она пользовалась у клиентов, особенно западных фондов, популярностью.

Конечно же, возникали вопросы, потому что это абсолютно нормальная западная практика, когда фонды приходят и получают эскпожен не управляющего на какой-то рынок, который мне понятен, а, соответственно, у консультанта, который должен отвечать требованиям. Так как требований у лицензионных консультантов не было, мы, соответственно, предполагали: у нас лицензия есть на управление и плюс еще у нас есть мандат на консультирование, поэтому вот для чего нам вот, как раз эту историю мы прекрасно, собственно, могли предлагать данные услуги.

Конечно, возникали вопросы, а можете ли еще экзекьюшн делать? Мы говорили - нет, не можем, потому что мы не брокеры, и т.д. Западная практика, как раз там консультант может экзекьюшн исполнять и т.д. Поэтому мы очень обрадовались, когда данная история приобрела регуляторное поле более явное, и поэтому теперь мы уже точно абсолютно всем говорим, что вот мы тоже есть, вот у нас есть практика.

И какая-то такая, на мой взгляд, позитивная наша панель началась вот с того, что мы какие-то сразу же проблемы озвучили. Вот я со стороны управляющей могу сказать, что все, что было озвучено, оно для нас не проблема. У нас есть и платформы, у нас есть и выстроенные процессы, и риск-менеджмент, и контроль, и все-все-все, поэтому...

Екатерина Андреева: - С таким балансом, я думаю, это уже попроще, да?

Ольга Сумина: - Да, поэтому плюс еще у нас, соответственно, есть соответствующий опыт. И что нового мы хотели бы? Конечно же, мы хотели бы уже рассмотреть возможность именно синергии с институтом советников финансовых, который сейчас появляется. То есть если вот им чего-то не хватает, допустим, каких-то там процессов или еще что-то, у нас они есть, поэтому в данном ключе мы с удовольствием бы пообщались, и я думаю, что...

Екатерина Андреева: - Смотри - раз, два, три, четыре, пять.

Ольга Сумина: - Да-да, безусловно, очень рада, коллеги, очень рада. Если кому-то что-то, мы готовы и как консультанты...

Екатерина Андреева: - Давай прямо сейчас спросим: коллеги, чего вам не хватает, чего вам бы хотелось от компании «Райффайзен Капитал»? Константин Балабушко, человек, известный всем давно, именем которого озаглавлен процесс входа в реестр инвестиционных советников Банка России, который туда вошел, пожалуйста, посмотрите на него.

Константин Балабушко: - Спасибо. Константин БалАбушко, мне бы хотелось.

Екатерина Андреева: - БалАбушко, господи, прости, пожалуйста.

Константин Балабушко: - Вот очень интересное направление - финансовые советники, инвестиционные советники. Мне кажется, что на сегодняшний день управляющие компании, большие брокерские дома, банки еще ведут фокус, борьбу и какую-то конкуренцию за клиента. Скорее всего, по мере того, как требования к советникам будут уменьшаться, людей, представителей, как предпринимателей, будет расти, и я предполагаю, что фокус конкуренции может сместиться именно не за клиента как такового, а именно вот за представителя этого класса, потому что модель вообще инвестирования - это очень такая личная история между клиентом и советником.

И у меня в связи с этим возникает вопрос: до этого традиционная модель компенсаций, то есть это либо брокерская комиссия, либо менеджмент-фи и саксэс-фи, то есть доверительное управление, но как такового, вот институт появился, а вот, допустим, эдвайзер-фи как такового еще не представлено. И, на мой взгляд, это было бы очень интересно именно вот такому консультанту, советнику прийти, допустим, или консультировать клиентов по счетам, при этом иметь бухгалтерию не на собственной стороне, а на стороне именно брокера как партнера.

Екатерина Андреева: - Или управляющей компании.

Константин Балабушко: - Да-да, которая бы могла бы предложить именно эдвайзер-фи. С другой стороны, я понимаю, меня тут же могут поправить и сказать, - а как же конфликт интересов? Да, мы сделали институт, дали договор, дали основания как бы вести взаиморасчеты с клиентом. И здесь, честно говоря, я считаю, что это не такая проблема в том плане, что если советник захочет предложить какие-то продукты, которые как-то не соответствуют риск-профилю инвестора или какой-то недобросовестный советник, то, я считаю, что, в принципе, наличие прямых взаиморасчетов между клиентом и инвестором - это не станет помехой, да, для недобросовестных практик.

С другой стороны, если будет четкий, отлаженный механизм, ну, там, большого брокерского дома, не знаю, 1С, бухгалтерия, то есть конкретно большой штат рассчитывает, это исключает очень много моментов по взаиморасчетам, потому что я предполагаю, что клиент может забыть, он может перевести деньги через сколь угодно время долгое. А учитывая, что эта история очень индивидуальная, и ты рекомендуешь, очень тяжело быть человеком, который и просит деньги, и дает рекомендации одновременно. То есть здесь, ну, такой просто нюанс есть, и с точки зрения пожеланий, наверное, мне кажется, это было бы интересно подумать в этом направлении.

Екатерина Андреева: - Игорь.

Игорь Вагизов: - Да, добрый день, коллеги! Ну, я бы в продолжение того, что сказал Константин...

Екатерина Андреева: - Ой, да, простите, Игорь Вагизов, генеральный директор компании «Инвестлэнд», которую мы очень любим, которая к нам, спасибо большое, приезжает из Перми.

Игорь Вагизов: - Мы вас тоже очень любим.

Екатерина Андреева: - Приезжайте к нам.

Игорь Вагизов: - Обязательно. Уж лучше вы к нам. Общий вопрос, наверное, я обозначаю постоянно на всех конференциях, это, наверное, процесс, который сейчас идет, но он у нас идет недостаточно интенсивно, - это платформа у больших банков, управляющих компаний для независимых финансовых советников, чтобы это был некий механизм, позволяющий работать. Возможно, я подозреваю, не знаю, здесь, может быть, коллеги меня поправят, возможно, эта платформа как для внутренних советников, так и для внешних, то есть если она будет единой, она будет удовлетворять всем интересам, будет соответствовать принципам рисков комплаенс, то есть, на мой взгляд, от этого выиграют все - и клиенты, и управляющие компании, и банки, и выиграет институт независимых финсоветников, который развивается, и, на наш взгляд, он очень перспективный.

И вот сейчас мы занимаемся, кроме развития текущего бизнеса, это изучаем международный опыт - европейский и американский. Вот съездим в Штаты в ближайшее время, с удовольствием поделюсь там нашими наблюдениями, и замечаниями, и сравнением практики международной и российской. И сейчас я вижу, что инструментарий, принципы работы - очень-очень много общего. Единственно, вот наша компания, мы не соответствуем абсолютно по одному критерию - средний возраст финсоветников США 56 лет. Вот у нас средний - меньше 40, но вот поступательно через 20 лет мы будем полностью соответствовать этому.

Екатерина Андреева: - Я даже не знаю, хорошо это или плохо.

Игорь Вагизов: - Да, вот непонятно, как это оценить, но, наверное, в силу молодости индустрии это, наверное, нормально.

Екатерина Андреева: - Да, Эдвайзер Экт, который, собственно, является основополагающим документом в Штатах, был создан в 1940 году, а мы работаем с 2018 года, поэтому у нас еще все впереди. Я думаю, что вы будете корифеями, будете внукам потом своим рассказывать.

Я бы хотела Евгения подключить к этой дискуссии. Евгений Шильников, индивидуальный предприниматель, самый настоящий, пожалуйста, инвестиционный советник. Вот они у нас есть, Женя.

Евгений Шильников: - Спасибо. Но основная проблема, которую я вижу, она даже, наверное, не столь... ну, конечно, есть там НДС, есть требования к сотрудникам, но это все поправимо и какие-то излишки регулирования, видимо, будут уходить. Основной момент на сейчас - это технический. И правильно отметили коллеги - мы не можем делать (ну, если мы говорим о независимых консультантах), не можем делать экзекьюшн, не можем брать с клиента комиссию, как оно в Соединенных Штатах Америки устроено. И почему там вырос такой громадный рынок независимых советников, потому что действительно для них очень удобно работать - они могут подключить клиента, с него что-то взять и прекрасно работать.

В этом плане у нас пока, мы для себя нашли только вариант смотреть в сторону робоэдвайзинга, то есть автоконсультирования, автоследования. Общаемся с командой «Софтлинк», которая уже подготовила робота и готова помогать советникам для того, чтобы переносить их стратегии уже на какую-то автоматизированную историю. Это единственная возможность для нас сейчас делать экзекьюшн.

В этом плане мы проигрываем фактически конкуренцию профессиональным участникам, которые совмещают лицензии, у которых есть брокерская лицензия, либо тем советникам зависимым, которые будут продавать какие-то продукты банков или финансовых организаций, потому что им экзекьюшн делать не надо. Конечно же, клиент сам не пойдет, не возьмет у нас портфель и не пойдет сам реализовывать, ну, 95% это делать не будут.

А так, в целом, конечно, очень довольны тем, что происходит. Видим значительные улучшения регулирования, работу Центрального банка, который действительно слушает участников и старается сделать рынок интересным. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Спасибо. У нас еще есть два инвестиционных советника, которых я условно причисляю к независимым. Это люди, которые не совмещают свою брокерскую деятельность, но я их оставлю на сладкое немножко, потому что они большие, я им позадаю немножко другие вопросы.

Я бы сейчас хотела подключить к дискуссии Кирилла и Олега, которые, собственно, являются представителями брокерских компаний крупных, к которым со всех сторон взывают - а что вы, хотите ли какие-то сервисы делать для инвестиционных советников и т.д.

Я знаю, что их не так много, но у нас была с Костей Шульгой неосторожно оброненная фраза про пчел на прошлой конференции, и вот после этого мне позвонило человек, наверное, 30 и сказало: ну, когда, когда, когда же нам это сделает Сбербанк?

Есть Кирилл и Олег у вас такие планы, что для вас институт независимых советников или вы все-таки пойдете своим путем и видите в них конкурентов? Давайте с Кирилла вот, он ближе ко мне просто сидит.

Кирилл Фатеев: - Привет, коллеги! Ну, планы есть.

Екатерина Андреева: - Фатеев Кирилл, «Тинькофф Банк», а Чихладзе Олег, БКС Брокер, управляющий директор.

Кирилл Фатеев: - Да. Смотрите, тут история про то, что первично - пчелы или мед. Пока, я так понимаю, там пчелы есть, а как этим пользоваться, непонятно. Их, во-первых, достаточно мало, то есть нам, как крупному достаточно брокеру, нужно сделать инфраструктуру, в нее вложиться, а аккредитованных индивидуальных советников - их там 5-6, не знаю, сколько сейчас, перестал следить после того, как Костю аккредитовали.

На самом деле это большие вложения в инфраструктуру, а пока непонятно, ради чего. То есть хотелось бы, конечно, увидеть какое-то упрощение законодательства касательно аккредитации именно индивидуальных советников и требований к ним. В принципе, это интересная история.

Мы любим любые маркетплейсы, всегда их с радостью тестируем и пробуем. В принципе, для нас, если про «Тинькофф» говорить, не какая-то большая проблема это реализовать. У нас очень похожая модель внутри брокера реализована, внутри инвестиций - там есть сегментация клиентов, и для АПРФЛ сегмента, в принципе, модель работы менеджера со своим клиентом очень похожая. У него есть некая CRM, она открывается что на рабочем месте, что по защищенному каналу с iPAD, и такой менеджер может обслуживать какое-то количество клиентов. Для нас, не знаю, завести отдельный сервер, вложить туда эту программу и дать возможность индивидуальным предпринимателям этим пользоваться, в принципе, интересный пилот. Но пока их там шесть или десять, это пока смысла не имеет.

Екатерина Андреева: - Олег, у вас сколько инвестиционных советников в штате?

Олег Чихладзе: - Собственных инвестиционных советников у нас достаточно много - несколько сотен, те, кто оказывает консультации, но все это делается на основе наших аккредитованных программ автоконсультирования, за что, кстати, большое спасибо НАУФОР - за оперативную работу в аккредитации и за то, что многие вещи, которые мы хотели, чтобы были услышаны, были услышаны, и НАУФОР занимал проактивную позицию.

По проводу независимых финансовых советников, то мы достаточно давно на этом рынке, мы имеем, собственно, собственные наработки для того, чтобы наши финансовые советники давали вовремя рекомендации нашим клиентам. И для того, чтобы это масштабировать, нам просто нужно немного больше времени. В эту сторону мы активно движемся.

Конечно, нас смущает то, что рынок не очень большой. Вот по нашим расчетам в России мы имеем где-то на 72 тыс. человек одного финансового советника, а в США этот показатель где-то один на 1,5 тыс. Собственно, 1 к 50 ко всем, ну а независимых, в принципе, очень мало.

Тем не менее, так как наработки у нас достаточно далеко продвинулись, мы их готовы масштабировать уже вниз, то я точную дату не скажу, но в этом направлении мы активно инвестируем, и в любом случае мы будем независимым финансовым советникам предлагать свою платформу. Мы видим в этом большой потенциал, большое будущее, и для нас не составит большого труда сделать этот шаг, потому что эти наработки у нас, в общем-то, для собственного использования, они достаточно далеко прошли.

Екатерина Андреева: - Могут ли советники прямо сейчас уже к вам обращаться за платформой, например, автоследования?

Олег Чихладзе: - За платформой автоследования, которая является оной из компонент нашего общего модуля, который мы хотим предложить независимым финансовым советникам, они обращаться могут уже прямо сейчас, но такой полноценный модуль для эдвайзера, где портфель составляется именно индивидуально под каждого клиента, это все все-таки вопрос ближайшего будущего.

Екатерина Андреева: - Спасибо. Я сейчас немножечко хочу переключить фокус вашего внимания, чтобы у нас менялась и картинка, и спикеры, и хочу вас обрадовать тем, что вчера очень обрадовало меня: я вчера ехала в метро, и мне начали звонить люди и говорить, что, ты знаешь, так классно, в реестре советников появился № 66, и это была компания «Уралсиб - Стиль Жизни». Познакомьтесь, пожалуйста, Екатерина Сафронова, генеральный директор.

Катя, я не совру, если скажу, что вы наверное, сейчас претендуете на роль одного из самых крупнейших советников, которые не совмещают свою деятельность с брокерской. Я специально не говорю слово «независимый», чтобы оставить тебе, если ты посчитаешь нужным.

Екатерина Сафронова: - Добрый день, коллеги! Мне очень нравится понятие «соло-консультант».

Екатерина Андреева: - Соло?

Екатерина Сафронова: - Да. Мы в свое время это отмечали...

Екатерина Андреева: - Слушайте, какой классный неологизм. Мне кажется, нужно его запомнить.

Екатерина Сафронова: - Да, вместе с Екатериной его выработали, мне кажется, он наиболее применим к нашей деятельности. Да, мы действительно не совмещаем свою деятельность с брокерской деятельностью управляющей компании, и, в общем, на самом деле, наверное, хорошо, что это так, каждый должен быть уникален в своем роде. С другой стороны, мы являемся частью большой финансово-банковской группы, соответственно, да, по этому масштабу мы, конечно, наверное, большие.

А величина на самом деле, мне кажется, инвестиционных консультантов на рынке будет выявляться позднее, сейчас еще немножко рано об этом говорить. № 66, безусловно, почетен, но явно недостаточен для достаточной статистической выборки.

Что хочу сказать? Путь был непростой, я бы сказала, что это был, скорее квест из серии «стань инвестиционным советником», вот как в известном анекдоте - стань из мышки ежиком. Учитывая, что по факту инвестиционным консультированием мы занимались в силу своей деятельности не один год, и закон мы, безусловно, приветствовали, и регулирование в этой области мы тоже, безусловно, приветствовали, потому что это не только дает нам, собственно говоря, возможность посмотреть на себя из другого угла и как-то настроить свою деятельность и свои процессы наиболее понятным и прозрачным образом, это также дает защиту нашим клиентам, интересы которых мы, безусловно, ставим впереди каких-либо еще интересов.

Семь месяцев занял у нас этот замечательный процесс. Как в русских сказках, трижды мы обращались в Центральный банк с тем или иным пакетом документов, и вот вчера действительно произошло это событие. Ну, во многом радостное, с другой стороны, столько времени прошло, что сейчас уже, слава богу, что хорошо, что оно случилось, потому что это позволяет нам двигаться дальше. За это время мы очень много что сделали внутри себя, и, в общем, к работе в новом качестве готовы.

Екатерина Андреева: - Катя, давай тогда расскажи, что вы видите для себя основными драйверами бизнеса в будущем и основными зонами улучшения. Мне очень нравится этот позитивный термин, я имею в виду регулирование.

Екатерина Сафронова: - Ну, основными драйверами в области регулирования я, честно говоря, вижу то, что вот мы обсуждали в мае месяце на конференции и в рамках как бы уже более узких дискуссий, что то нормативное регулирование, которое сейчас существует, оно будет развиваться. И те «серые» места, которые сейчас в нем существуют, они, соответственно, будут закрыты. Мы сегодня много времени уделили вопросам технологического развития. Для нас это тоже безусловный драйвер, потому что это интенсификация нашей деятельности, это снижение человеческого ресурса, его как бы участия непосредственного. То есть автоматизация - это для нас, безусловно, да, элемент развития.

Что мы еще здесь видим важного для нас? Это, конечно, изменения в 115-й закон.

Екатерина Андреева: - Который уже прошел первое чтение.

Екатерина Сафронова: - Который, да, прошел первое чтение в середине сентября. Для нас это очень важное событие, я говорила об этом на конференции в мае месяце, которая прошла, что ПОД/ФТ для инвестсоветников, именно для советников, не совмещающих свою деятельность с брокерами или с управляющей компанией, - это такая терра инкогнита. Мне очень понравился ответ представителя Центрального банка на обучении, его приглашали в качестве консультанта, на наш вопрос типа, вот 115-ФЗ, все здорово, а инвестсоветникам что делать? Дальше была такая мхатовская пауза. После чего он сказал: «Да? Не знаю, но сочувствую». Вот после этого мы сочувствовали себе уже все вместе. Но изменения в 115-й закон, который позволяет нашу деятельность, не имеющую объективно отношения к реальным деньгам клиента, вынести за пределы действия этого закона, - это, безусловно, позитив.

С другой стороны, до тех пор и пока это не будет сделано, все наши процессы настроены на то, чтобы в рамках своей деятельности в том виде, в каком мы можем, - это информировать Росфинмониторинг о том, что если, не дай бог, вдруг к нам придет террорист или еще кто-нибудь, не очень приветствуемый черными списками Рофинмониторинга.

Из пожеланий? Ну, вот, собственно, говоря, то, что опять же возвращаясь к законодательному полю, то, что я вижу важным, - это в определенной мере неконкурентные условия с точки зрения налогообложения деятельности инвестиционных советников. Налоговый кодекс в области НДС, к сожалению, на нас распространяется в полной мере, мы не являемся одновременно лицензируемыми профучастниками. Там речь идет об исключении лицензируемой деятельности профучастников из-под действия налога на добавленную стоимость.

А с другой стороны, не имея этого лицензионного статуса, мы не входим в закрытый список правительства, который, собственно говоря, регулирует перечень профессиональных участников рынка ценных бумаг, имеющих лицензию и имеющих право на исключение из-под налогообложения НДС.

Здесь мы надеемся, и я знаю, что НАУФОР эту работу проводит, что это трудная и большая задача, я искреннее надеюсь, что это когда-либо будет реализовано, и, собственно говоря, у нас просто позиции вне зависимости от совмещения с лицензиями иных профучастников либо самостоятельная деятельность, они будут в данном случае равны.

Екатерина Андреева: - Ну, дай бог нам здоровья, не сдержалась я.

Екатерина Сафронова: - Нам всем.

Екатерина Андреева: - Максим Ставицкий, представитель компании «Финплан», она же «Андерида». Максим, продолжи, пожалуйста, Катю.

Максим Ставицкий: - По вопросу, что...

Екатерина Андреева: - Как жизнь?

Максим Ставицкий: - А, жизнь замечательно, прекрасно. Если говорить, как это коснулось именно нашу компанию, то истоки нашей компании лежат именно в области финансового планирования и всегда очень в контексте клиентов. То есть, например, перспективы роботизации и автоматизации - это нам не подходит, только по части подготовки решений, его качества, оценки рисков и использования оценки активов, это, да, конечно. Но с точки зрения фронт-офиса работы с клиентом, конечно, мы работаем по индивидуальному сценарию с клиентом, каждый кейс для нас является как бы буквально исключением.

Мы берем клиентский контекст, жизненную конкретную его ситуацию и разрабатываем, таким образом, именно финансовое планирование. И уже после проведенного финансового планирования, когда мы понимаем суть, запрос, проблемы, да, мы можем предложить инвестиционное решение.

По сути, запрос на рынке такой имеется, и мы, собственно, пошли за ним, когда за финансовым планированием, безусловно, идет уже и инвестиционное планирование, потому что никто как финансовый советник, никто так хорошо не понимает потребностей клиента и, собственно, рапорт там достаточно тонкий, всегда очень такой контекстный. Поэтому, скорее всего, если уж мы говорим про автоматизацию, как я сказал, да, мы ее используем и для определения цен и рисков клиентов, поэтому…

Что хотел бы добавить? Мы когда формировали нашу стратегию, мы обратили внимание на текущие практики на рынке и обнаружили, что, например, мы еще живем как бы в том рынке, инертном, он достаточно инертный, невозможно организациям повернуться и предложить абсолютно новый сервис сразу. Мы обратили внимание, что достаточно много, когда идет разработка инвестиционных решений, по сути, 80-90%, может быть, 70% времени уделяется внимания, когда сотрудник консультирует, он уделяет внимание, конечно, продуктам и, по сути, моменту именно продажи.

Для нас большая задача состоит, потому что мы чувствуем на себе достаточно большую ответственность, потому что мы не только управляем инвестиционными решениями, но и финансовыми, поэтому для нас как раз таки главная задача - это найти те риски и объяснить, раскрыть правильно, корректно, глубоко раскрыть суть этих рисков, и только при обратной связи, понимании, при том, что мы видим, клиент нам отражает понимание того, что мы хотим донести, и мы только после этого уже на фоне реакции (как я уже говорил, у нас на это есть время, мы работаем очень индивидуально) мы подбираем уже инвестиционные решения. Так что вот.

Екатерина Андреева: - Прайвет бэнкинг - это про поговорить, а потом уже сверху что-нибудь. Максим, у вас достаточно большая компания, да? И она представлена в большом количестве регионов страны. Насколько сложно было такую структуру адаптировать под новое законодательство?

Максим Савицкий: - Ну, у нас действительно компании более 10 лет. Но помимо действующих, постоянно действующих финансовых консультантов, у нас есть еще институт образовательный, то есть мы сами же еще и подготавливаем кадры финансовых консультантов. Соответственно, сейчас у нас задача усилить это направление. Мы также готовим программу для обучения инвестиционных советников и будем помогать, поддерживать их и давать им формальные полномочия для работы тоже на рынке. Поэтому мы проявляемся практически во всех регионах страны, нас действительно много, но также у нас существует партнерская сеть, где мы также помогаем нашим партнерам набирать, образовывать и учить финансовых консультантов, ну, и теперь и инвестиционных консультантов.

Екатерина Андреева: - Спасибо. Вы знаете, мне нравится тот факт, что у нас за столом присутствуют люди не только из Москвы. Константин из Питера, Игорь - человек мира, Максим приехал тоже из Питера, то есть у нас достаточно большая география, то, что касается советников независимых.

Сейчас я немножко переключу опять же фокус, потому что мне, когда прозвучали регионы, сразу захотелось подключить системообразующие банки. Но перед этим я хочу сделать такой вот плавный переход от относительно небольших прямо к большим-большим, и попросить Михаила Громова из «Открытие Брокер» прокомментировать, что, собственно, новое законодательство принесло для них, каике сервисы снова они смогли предоставить клиентам и что из этого получилось?

Михаил Громов: - Спасибо. Новое законодательство принесло, с нашей точки зрения, больше порядка в индустрии, и мы очень рады, что это, наконец, пришло, и рынок переходит в более цивилизованную стадию. Предыдущие панели, которые вот мы слышали, они вообще производят очень сильное впечатление, потому что дискуссии дошли до тонких обсуждений сложных отношений между клиентами и компанией. И так как у нашей компании достаточно большой опыт, я имею в виду нашей группы, которая сейчас занимается консультированием в этой области, мы видим международный опыт, мы видим, как сейчас развивается в России, и нам очень приятно, что все идет именно в сторону большей цивилизованности.

С точки зрения того, что мы делаем, брокерская составляющая у нас была давно, но вот, соответственно, буквально два месяца назад мы запустили полнофункциональное консультирование для сегмента Прайвет банкинг, и здесь вот весь спектр услуг и весь спектр вопросов опять-таки, которые здесь обсуждаются, нас касается в полной мере. То есть мы полностью как бы сделали инвестиционное профилирование, мы создали инвестиционный комитет, мы создали системы, инфраструктуру, собрали сильную команду. И, несмотря на то, что вот запуск произошел только два месяца назад, но опыт команды включает весь совокупный опыт российского рынка, который был.

Безусловно, мы ставим на первое место интересы клиента, и, безусловно, мы идем от риска доходности, а не наоборот. Безусловно, мы преследуем принципы диверсификации, и, безусловно, мы хотим чтобы клиенты росли вместе с рынком в смысле понимания того, что такое инвестиционное консультирование, и вот этих вот вопросов в отношении того, что хотелось бы большего риска и сложности и понимания между соотношением риск-доходность было уже меньше, то есть, чтобы клиенты тоже… И мы этим занимаемся, то есть мы стараемся подводить клиентов к этому пониманию.

Мы используем международный опыт, то есть, естественно, что мы хотим, чтобы наши клиенты получали все самое лучшее, и все наработки, которые есть у нас, мы используем.

Екатерина Андреева: - Спасибо. Это была ступенечка к большим банкам. Я хочу начать с правой руки: Евгений Коровин - представитель компании ВТБ, всего инвестиционного подразделения компании ВТБ, и, в общем, хочется немножко присесть, Евгений, поудобнее, чтобы послушать, как же такие тяжеловесы разворачивают бизнес и сервис в сторону клиента посредством продуктов инвестиционного консультирования.

Евгений Коровин: - Добрый день, коллеги. Ну, я бы не называл нас тяжеловесами, скорее, мы динамично развивающийся бизнес...

Екатерина Андреева: - Ой, давай не скромничай, давай по-честному.

Евгений Коровин: - Может быть, только в части объемов и темпов роста. У нас сервис инвестиционного консультирования был перезапущен уже в рамках нового регулирования в конце прошлого года. В апреле этого года был аккредитован робоэдвайзер и, в общем, эта услуга она очень так гармонично влилась в общую платформу инвестиционных продуктов, которые предлагает «ВТБ Капитал Инвестиции».

То есть, есть три таких основных продуктовых направления - брокер, где клиент самостоятельно управляет своим портфелем, ему нужна только высокотехнологичная, качественная платформа, которая дает доступ к рынку; с другой стороны есть управляющая компания, где человек доверяет свои деньги профессионалам, управляющим его деньгами через паевые фонды, через доверительное управление; и третье направление - как раз инвестиционное консультирование - находится посередине. То есть здесь человек участвует в управлении - клиент, но ему нужна профессиональная поддержка. Если это состоятельный клиент, он работает с высокопрофессиональным инвестиционным консультантом, который помогает ему сформировать индивидуальную стратегию, помогает избежать, в общем-то, таких стандартных ошибок при самостоятельном инвестировании, дает на базе, в общем, наши аналитики нашего инвестиционного процесса консультаций по глобальному рынку, по инструментам, которые доступны.

С другой стороны человек, который еще не перешел в разряд состоятельных или любит цифровые сервисы, может воспользоваться нашим робоэдвайзером, который доступен, в общем-то, для совсем небольших чеков, и помогает составить портфель тоже на основе инвестиционного профилирования, на основе, на основе требований к услуге и дальше, собственно, управлять и ребалансировать.

Сервис этот более чем востребован. Да, мы видим, что у клиентов, в общем-то, сильный интерес и бизнес растет очень хорошими темпами. Клиентам нравится, у клиентов есть потребность контролировать то, что происходит с их портфелем, участвовать в управлении, в каком-то смысле даже учиться управлять своими деньгами как раз с помощью того самого профессионального консультанта. Вот поэтому бизнес развивается. И, в общем-то, мы сегодня говорили, на предыдущих сессиях о том, что у нас уровень проникновения услуги еще не такой большой, как в Соединенных Штатах, консультантов у нас пока чуть меньше. Я думаю, что будем догонять Америку.

Екатерина Андреева: - Какую долю планируете занять?

Евгений Коровин: - Ну, я думаю, что это кратный рост. Пока, по крайней мере, по этому году мы видим кратный рост в темпах роста бизнеса, уровень проникновения инвестиционных продуктов в портфель клиента инструментов фондового рынка, в общем-то, пока еще остается низким, хотят все быстро, поэтому пока, наверное, эти темпы роста будут сохраняться.

Екатерина Андреева: - Ну, пожелаем Евгению повышения уровня проникновения инвестиционных ...

Евгений Коровин: - И всем нам.

Екатерина Андреева: - И нам всем.

Рыбаков Сергей - «Альфа-Банк». Тоже большая компания, но немножко отличаетесь вы в каких-то своих подходах. Сергей, как это выглядит у вас и какие у вас взгляды на все происходящее?

Сергей Рыбаков: - Собственно, у нас все нормально, все хорошо, ничего особенного сказать не смогу после того, что уже все сказали.

У нас есть консультирование в двух формах сейчас представлено. У нас есть профессиональные инвестиционные советники, которые консультируют больших клиентов, предлагают индивидуальные решения. В общем, там все хорошо и с результатами, и с количеством клиентов, с ростом бизнеса. У нас есть программа автоконсультирования, которая разработана, аккредитована, ее использует розница в отделениях. Тоже все неплохо, сотрудникам все больше и больше она нравится, конверсия увеличивается и т.д. В следующем году, наверное, запустим программу автоисполнения, которую тоже аккредитуем и будем использовать. Так что тут ничего особенно выдающего сказать не смогу.

Но, о чем хочется сказать? Обратиться к представителям нашего мегарегулятора и поднять больную тему, возможно, уж, надоевшую, но sorry, раз уж меня пригласили за «круглый стол», то я подниму. Она касается закона о квалифицированных инвесторах, у которого все еще как бы нет финальной стадии. И вот, пресекая вот эти две области регулирования, хочется еще раз попросить наш уважаемый Банк России, чтобы он рассмотрел возможность использования индивидуальной инвестиционной рекомендации от инвестиционного советника как от инструмента снятия всех ограничений для неквалифицированных инвесторов в части использования инструментов, разрешенных для неквалифицированных инвесторов. Мы не просим разрешать на основе ИИР покупать инструменты для квалов, но уж во всяком случае, если рекомендацию дал инвестсоветник, может быть, можно не проходить экзамен неквалу, не вытребовать из него последнее слово и не ограничивать 50 тыс. рублями. Кажется, что инвестсоветник за него подумал. Все. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Я, может быть, скажу, собственно, почему наша конференция изменила последовательность сессий. Это было связано с участием некоторых из нас в совещании...

Екатерина Андреева: - То есть Алексея Викторовича.

Алексей Тимофеев: - И Ольги Шишлянниковой в совещании в Центральном банке по вопросам законопроекта о категоризации.

Мне кажется, что мы нашли общую точку зрения по поводу того, о чем ты, Сергей, говоришь. Мы надеемся увидеть в следующей версии, будет ли нам предложена презентация или уже текст законопроекта, положение, освобождающее брокера от обязанности, оставляющее таким образом, на его усмотрение проведение тестирования в том случае, если поручение дается на основании индивидуальной инвестиционной рекомендации, с той лишь оговоркой, что брокер в этом случае не освобождается от ответственности за нарушение правил тестирования. Иными словами, если он доверяет инвестиционному советнику, потому ли, что он является частью той же компании или компании той же группы, что и брокер, может быть, он находится в договорных отношениях с брокером и брокер может, таким образом, в порядке регресса возместить убытки, которые в этом случае может понести, обратись клиент в суд на него, на его усмотрение отдается, проводить ли еще раз тестирование или нет. Я надеюсь, что я правильно понял наших коллег из Центрального банка, на этот счет мы как будто бы согласие нашли.

Я вообще хотел бы, уважаемые коллеги, когда вы будете говорить, правильно ли мы понимаем, ведь эта конференция часть большой работы, которая ведется саморегулируемой организацией, и не только повод сверить часы, но также выяснить, то ли мы делаем, на том ли мы фокусируемся. Поэтому, ну, например, я знаю, что для брокеров была большая проблема то, чему была посвящена наша вторая сессия - разграничение сервисов инвестиционного консультирования и похожих на него.

Для соло-советников, для специализированных советников, понятно, стоит вопрос о налогообложении, применении ПОД/ФТ, не травматичных для брокеров, риск менеджмент, упрощенного бухгалтерского учета. Мы этим занимаемся. Но что, например, еще должно быть сделано, например, для брокеров, совмещающих свою деятельность с инвестиционным консультированием, правильно ли мы понимаем проблемы соло-консультантов, будем рады, потому что эта конференция - это также ваша, не единственная, разумеется, но одна из возможностей обратить наше, как саморегулируемой организации, внимание на то, что нам следует делать.

Сергей Рыбаков: - После такого сообщения хочется сказать: побольше конференций НАУФОР разных и хороших. Вот так, чтобы тебе раз - вопрос и в ответ, что ЦБ, кажется, нас услышал. Просто огромное спасибо.

Екатерина Андреева: - Я даже не знаю, что может сейчас прозвучать более оптимистично. Кирилл, мне кажется, что...

Алексей Тимофеев: - Нет, я могу плохую новость тоже сказать. Просто заходила речь об НДС, у нас пока отрицательная позиция по этому поводу со стороны министерства финансов. На нашей стороне Центральный банк. Мы будем продолжать работать в этом направлении, но вот сейчас пока мнение Минфина на этот счет, я имею в виду освобождение услуг соло-советников от НДС, скорее, отрицательное, чем положительное.

Екатерина Андреева: - Так можно начинать позитивчику добавлять в жизнь? Я хочу вернуться к Кириллу Фатееву, который, как мне показалось, не все сказал, что хотел, про свое видение развития сервисов, коллаборации и новых видов программ. Кирилл, добавь, пожалуйста, от себя.

Кирилл Фатеев: - Ну, тут тяжело что-то там противопоставить идеям Сергея в плане того, что это отличная инициатива, поскольку сейчас выглядит достаточно странная история. Мы там были одни из первых, кто подавался на аккредитацию нашего первого ПО, это был просто робоэдвайзер. За этот год, я думаю, совместно с коллегами из НАУФОР и Центрального банка провели большую работу в том, чтобы понять, как это хочется, чтобы выглядело, регулятору, и так, как это должно выглядеть с нашей стороны, как нам кажется.

Первоначальная версия программы была, мы ее понимали как сервис, который помогает клиентам собрать некий начальный портфель. Мы вообще его воспринимали, как сервис, как у себя назвали, утилизацией еще брокерских счетов, поскольку клиент приходит с пустым счетом. Мы разделяли открытый счет и утилизированный. Утилизированный - это который зафондирован некой суммой. Если клиент новичок на рынке, то ему нужно подсказать, как собрать максимально надежный и спокойный портфель, а если рынок растет 10 лет, клиент обычно смотрит на растущий график и покупает просто растущую одну или две акции. Соответственно, первая версия робоэдвайзера, которую мы аккредитовывали - это в первую очередь решала эту проблему. У коллег из Центрального банка были замечания по поводу того, что после этого мы клиентам не подсказываем, что делать с портфелем.

Тут возникают две проблемы: клиенту нельзя навязать наше видение того, как инвестировать, мы можем только подсказывать в рамках инвестконсультирования, особенно, когда это реализовано на брокере, а не в рамках доверительного управления. Мы для себя выработали какую-то такую двоякую историю: мы оставили первую программу, которую делает робоэдвайзери именно с точки зрения сбора портфеля после определения инвестиционного профиля клиента, внесли некие изменения в анкету определения инвестиционного профиля, на наш взгляд, она стала лучше.

Но тут тоже хотелось бы оговориться. Ирина говорила в самом начале по поводу расширения анкеты или ее изменения, но тут надо очень аккуратно двигаться, поскольку каждый новый вопрос, который не очень комфортен клиенту, приводит к снижению конверсии. То есть мы, например, когда более явно стали спрашивать клиента: «А какие у вас сбережения?». Просто только после этого вопроса на 15% падает количество тех, кто проходит дальше. Добавить еще 5-10 таких вопросов и ...

Екатерина Андреева: - Забыл. Есть опция такая - «забыл».

Кирилл Фатеев: - Ну, да. Соответственно, еще там 5-10 таких вопросов, и просто все это уйдет опять в создавшуюся серую зону того, какие-то там непонятные люди будут собирать в западных компаниях портфели, а наша индустрия не будет при этом расти и привлекать клиентов.

И мы недавно запустили второе приложение, решили аккредитовывать его отдельно, именно то, которое позволяет клиенту понять, а что с его портфелем происходит. Оно консультирует как по тому портфелю, который мы собрали в рамках робоэдвайзера, так и по тому, что клиент сам накупил. Мы, наверное, очень так трепетно относимся к тому, чтобы клиент понимал, что происходит с его портфелем, поэтому не хотим делать некие блэк-боксы, а пытаемся сделать такие сервисы, которые, с одной стороны, может быть, некое упрощение дают клиенту, с другой стороны, клиент понимает, исходя из чего мы советуем.

Мы буквально, ну вот месяц, наверное, работает наш новый сервис - это советы в портфельной аналитике. То есть клиент, заходя в приложение, может увидеть разные пирожки - распределение по активам, распределение по отраслям, по компаниям, по валютам. И в рамках активов и отраслей мы говорим клиенту, насколько диверсифицирован его портфель. То есть мы по 10-балльной шкале в соответствии с бенчмарком просто с рыночным сравниваем то, как клиент сейчас инвестирует - это на единичку, на пятерочку или на десяточку. В соответствии с этим мы советуем клиенту либо докупить облигации, либо докупить капитал секторов не айтишных или там каких-нибудь волатильных, а более спокойных, например, из потребсектора. Таким образом, у клиента получается некая, с одной стороны, геймификация его инвестирования, с другой стороны, он приближает свой портфель к тому, как перфомит рынок и к тому, чтобы хотя бы, когда рынок не в кризисе и растет, клиент зарабатывал. Как известно, 75% времени рынок растет.

Поэтому, вот если мы делаем правильные движения по улучшению своих сервисов, конечно, хотелось бы, чтобы это как-то синергично жило с законом о категоризации. Потому что когда наш робот советует одно, но клиент ничего из этого купить не может, и придется инвестировать только в два типа бумаг - это будет достаточно странно. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Олег, дополнишь?

Олег Чихладзе: - Ну, если говорить о наших сервисах, то мы представлены в двух сегментах, в частности, мы консультируем крупных клиентов. И после того, как закон о рекомендациях вступил в силу, мы стали двигаться как раз в сторону отраслевых стандартов, как раз, как это организовано на Западе, то есть от того, что мы даем какие-то отдельные рекомендации, к тому, что мы строим клиенту финансовый план, и в итоге составляем портфель из широко диверсифицированных инструментов, ETFов как раз для того, чтобы у клиента не было какой-то отдельной экспозиции и портфель состоял не из пяти или 10-ти бумаг, а из широко диверсифицированных секторов.

И тут мы тоже, выпустив продукт в прод наш этот сервис, и предложив его афлюнт-сегменту, мы хотим это все масштабировать вниз, но тут мы тоже натыкаемся на то, что закон о категоризации как раз отсекает многих клиентов от того, чтобы они получали именно широкую диверсификацию, потому что вот там 10 бумаг и там оценочка на 10 - это сложно назвать диверсификацией по большому счету. Хотя, конечно, это лучше, чем две бумаги.

Собственно, мы бы хотели как раз получить, чтобы розничный инвестор, который как раз самый беззащитный в плане того, что там он самый уязвимый к тому, чтобы иметь долгосрочные накопления, его маркет-риск, на наш взгляд, нуждается в снижении через широкую диверсификацию, через доступы к инструментам, которые это позволяют сделать недорого. Потому что диверсифицироваться дорого в России возможность есть, а сделать это недорого - есть только у афлюнт-клиентов.

Ну и, кроме того, на что мы, с чем сейчас сталкиваемся - это с тем, что клиенты часто тоже выражают недовольство тем, что для того, чтобы соблюдать современный закон, нужно выдавать клиенту, если это консультация телефонная, очень большое количество дисклеймеров. Скажем так, пятый или десятый разговор для клиента, как бы одно и то же, когда ему говоришь, что предупреждаем вас, что то-то, то-то, то, ну, клиенты, скажем так, не любят одно и то же выслушивать и они начинают проявлять не очень такие дружелюбные оценки вот такому желанию соблюдать букву закона.

Ну и, собственно, если говорить про то, что наша боль - это 115-й, это перспективы категоризации, это желание как раз масштабировать наши сервисы для хайнетов в розницу и сделать это удобно через сервисы как раз автоконсультирования и автоисполнения, накатить фронты для независимых эдвайзеров, которых мы, надеемся, будет все больше и больше, собственно, мы на это делаем ставку, и хотели бы, чтобы барьеры законодательные не отсекали всех потенциально возможных этих эдвайзеров.

Ну, надеемся на поддержку НАУФОРа, которая, в общем-то, является таким нашим провайдером, таким вот нашим связующим звеном с регулятором. Собственно, ну, вот такие у нас планы, и то, что мы делаем.

Екатерина Андреева: - Спасибо, Олег. Я, собственно, сейчас и хотела тебе дать слово. Я как организатор в некотором смысле этой конференции, уже начинаю задумываться о следующем мероприятии, которое состоится через год. И я хочу предложить, начать с тебя, как и собиралась как раз, Константину озвучить, да и всем, потом и Игорю, и Жене, и Максиму, и Кате тоже - советникам, которых мы сегодня назвали соло, в первую очередь, и потом подключить банки и брокерские компании высказаться на тему, что… Давайте сделаем прогноз на год и выскажем пожелания, которые, возможно, еще пока не прозвучали, что бы, собственно, хотелось за этот год поменять, чтобы всем было хорошо, и все цветы росли.

Константин, начинай.

Константин Балабушко: - Да, спасибо. Вот по поводу пожеланий. Прогнозы тяжело строить, если честно, а вот пожелания точно есть. Вот по поводу категоризации хотел бы как идею закинуть на обсуждение, что, наверное, персональный контакт всегда как бы глубже позволяет и консультанту, и инвестору раскрыться. И если было бы какое-то преимущество в части сокращения пути доинвестирования, что если он даже неквал, но если он работает реально с персональным консультантом, и консультант уж, индивидуальный предприниматель, он отвечает головой за все. И раз уж ты берешь на себя ответственность, почему бы не получить какое-то преимущество, и это было бы какой-то динамикой для нового института, ну, и каким-то реально хоть небольшим преимуществом перед большими игроками. Мне кажется, стоит это обсудить. Это первое.

А второй момент: вот во всех предписаниях Центрального банка, тоже как на обсуждение, есть такой момент, что любая рекомендация должна быть либо за живой подписью, либо за электронно-цифровой. Вот, если бы мы могли сократить до простой цифровой подписи - это было бы попроще...

Екатерина Андреева: - Так она и есть простая электронная, Костя.

Константин Балабушко: - Уже есть, да? Извиняюсь. Значит, я что-то, я просто перестраховываюсь, и я тут всех своих юристов, консультаций, все говорят, что нет цифровой, что это...

Екатерина Андреева: - Нет, слушай, если это электронная подпись и ты можешь взять, ну, если ты хочешь, ты берешь усиленно, но если у тебя есть такое желание, как у всех, совпадающее со всеми, ты можешь взять простую электронную подпись. Это набор просто символов.

Константин Балабушко: - А, ну все, отлично.

Екатерина Андреева: - Я вам больше скажу. Коллеги, если вдруг кто-то еще не позвонил мне по этому поводу, я пока не рассказала, у нас есть на сайте специально полученное на эту тему разъяснение Банка России, на получение которого лично я потратила два месяца в прошлом году для того, чтобы облегчить максимально процесс вот такой, о чем сейчас говорит Константин. Откуда это взялось? Огромное количество людей на практике делают следующим образом. Поговорили по телефону: «А теперь сейчас я тебе пришлю по электронной почте рекомендацию, лови». И есть такая возможность, на эту тему есть разъяснение Банка России, официально она висит на сайте НАУФОР. Когда вы нажимаете кнопочку Sent, с вашего авторизованного адреса электронной почты уходит mail клиенту, и отправка этого mail с авторизованного адреса считается подписанием рекомендаций простой электронной подписью. Пожалуйста, посмотрите есть в разделе регулирование на сайте НАУФОР. Если не найдете, позвоните нам, мы скажем, где посмотреть.

Константин Балабушко: - И вот еще один момент - это вот все-таки по поводу эдвайзер-фи - то, что я в самом начале сказал. Было бы неплохо, мне кажется, если бы это появилось в брокерских отчетах клиентов, это было бы очень прозрачно для клиента, в первую очередь, где, за что он платит, за какую услугу - за доверительное управление, за брокерскую конкретно сделку, а где конкретно за совет. То есть, если бы эта статья появилась, то нам бы, наверное, как институту, было бы проще уже туда внедряться.

Екатерина Андреева: - Это к вопросу интеграции с брокерскими платформами.

Константин Балабушко: - Да, да, да. Ну, почему, здесь же и регулятор присутствует. Я думаю, что и у него задача ...

Екатерина Андреева: - А регулятор, вот, подожди, сейчас осторожнее. Сейчас, ты если попросишь регулятора отрегулировать, как выставлять свои комиссии, ты можешь потом быть расстроен чем-то.

Константин Балабушко: - Да, да. Ну, я имею в виду, что вот в этом направлении тоже интересно двигаться. И прогноз на следующий год, вот, к чему бы хотелось придти за этот год? Да, в части НДСа, в части контролера, как индивидуальному предпринимателю, как EPS, если это ООО, потому что все-таки там ИП - это первоначальная стадия, у меня такие же амбиции и по робоэдвайзеру, и по компании. То есть все это хотелось бы воплощать в жизнь. И вот за этот год, если все это сделать, мне кажется, это прямо вот то, что надо.

Екатерина Андреева: - Записано. Игорь. Да, конечно, Олег.

Игорь Вагизов: - Да, я вкратце перед обедом. Сложно давать прогнозы в центнерах, килограммах, поэтому я очень вкратце. Мне кажется, индустрия финконсультирования будет развиваться - именно переводить клиентов от подхода продуктового к подходу консультативному. Потому что ну, не секрет, что большинство банков продает именно так: продукт запускается, он предлагается всем клиентам независимо от соответствия профилю, пожеланиям клиента, его благосостояния и количества иждивенцев. Это первое.

И второе. Наверное, может быть, это не пожелание к НАУФОР, но, тем не менее, стоит просто отметить, что есть шаги определенные в либерализации валютного законодательства, которые случились в этом году, и это очень важно для эдвайзеров, которые или собираются эдвайзят международные счета россиян. Потому что, в принципе, замечу, что эта ситуация была, которая очень, с которой очень сложно работать, когда у человека есть портфель облигаций и он их не может реализовать на международном счете. А международный счет открыт по всем правилам и по всем законам. Вот сейчас мы сдвиги в этом направлении видим. Мне бы хотелось, чтобы этот тренд продолжился. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Олег.

Олег Чихладзе: - Я просто хотел сказать, что у нас отдельной строкой эдвайзери-фи выделено в БКСе.

Екатерина Андреева: - Приходите, пожалуйста, в БКС.

Кирилл, подытожишь?

Кирилл Фатеев: - Ну, про комиссии если говорить, то, мне кажется, две модели вполне состоятельные. Мы изначально приняли решение не брать пока отдельную комиссию за эдвайзери-фи и используем все это в рамках брокерских комиссий. Почему? Очень простая история. Пока эта индустрия только зарождается, объяснять каждому клиенту, что есть инвестконсультирование, что просто брокерская сделка, достаточно сложно. Да, понятно, для индивидуальных предпринимателей это более понятная история, но это на 100, на 200 клиентах. А когда у тебя 1 млн клиентов, уже достаточно проблематично каждому объяснять тарифы. Мы их всегда пытаемся сделать максимально простыми. Но мне кажется, на этапе роста и становления индустрии вариант суперпростых комиссий наиболее оптимальный.

Екатерина Андреева: - Спасибо. Женя?

Евгений Коровин: - Я думаю, что в части регулирования и нормотворчества, в общем-то, основные моменты уже сегодня были озвучены, вряд ли я что-то добавлю.

Но, думая о 2020 годе, я думаю, что он будет очень непростым в части рынков. Если в этом году для того, чтобы потерять, в общем-то, нужно было умудриться, то в следующем году все будет не так просто. Поэтому я хочу...

Екатерина Андреева: - Проверочный год нас ждет, да?

Евгений Коровин: - ...пожелать всем инвестиционным консультантам, включая и людей, и робоэдвайзеров, чтобы они давали клиентам качественный сервис, клиенты их чувствовали себя спокойно и использовали те возможности, которые неизбежно открываются в такие моменты, когда на рынках растет волатильность, для того чтобы приумножать свой капитал, а не бегать в панике или закрываться, не дай бог, по маржин коллу, стоп лоссу.

Екатерина Андреева: - Ты знаешь, я когда-то занималась вот этим 15 лет, и я очень хорошо понимаю, о чем ты говоришь. Это так классно работать, советовать брокерским клиентам, когда рынок растет, особенно в период, когда нефть росла с $20 за баррель до $120 - вообще классный был период. А, просто покупаешь все подряд и все.

Но нас действительно ждет такой серьезный проверочный год, и я думаю, что этот момент мы даже обсуждали с одним из журналистов, когда собирались делать большой материал, клиенты, которым советуют, они всегда считают, что удачную идею придумал он сам, а вот неудачную придумал советник. Поэтому следующий год, думаю, будет очень показательным в плане турбулентности рынков, а поле закона, ребята, для брокеров, потому что я знаю, люди из моей команды, когда я работала сейлзом, были товарищи, которые ходили с охраной, неудачно купив что-то. Поэтому, я думаю, что через год мы как раз этот момент вот как раз с тобой обсудим, это очень интересная будет показательная дискуссия. Михаил?

Михаил Громов: - Отвечая Константину и Игорю, хотел сказать, что у нас выделено не только эдвайзери-фи, но и сексес-фи, и брокеридж-фи, и вообще все прозрачно. Мне кажется, что вот путь к прозрачности проще, чем сложность в объяснении, потому что часто у клиентов как раз возникает вопрос, собственно, что откуда приходит, уходит и зачем. Общее желание того, чтобы клиенты хотя бы понимали, как все организовано было, потому что участники действительно имеют разные взгляды и это может влиять на впечатление клиентов позже.

Что касается прогнозов, то мне кажется, что чем больше мы это все обсуждаем, тем мы ближе подходим к истине, я надеюсь.

А что касается того, что можно было бы еще сделать в смысле законов регулирования, ну, я вот выскажу просто два пункта, которые, мне кажется, достаточно интересны, они частично уже сегодня обсуждались.

Например, вот я сегодня уже после второй дискуссии обсуждал с Ольгой. И говорил о том, что, например, вопрос изменения риск-профиля. То есть, предположим, клиент пришел, прошел инвестиционное профилирование, получил какой-то результат. Потом смотрит на этот результат и говорит: «Подождите, подождите. Дайте-ка, я еще раз отвечу на вопросы какие-то». Ну или не знаю, пришел на следующий день, а потом пришел еще на следующий день, еще что-то поменял. То есть, насколько здесь было бы правильно как-то ограничивать количество изменений или просто учитывать хотя бы как-то это? Потому что, если человек постоянно меняет свои позиции, то тут объективность в отношении определения его настоящего риск-профиля, она становится спорной.

Второй момент - это касаемо самого риск-профиля, инвестиционного профиля и то, что сейчас можно делать несколько инвестиционных профилей на одного человека, в принципе, можно реализовать через один инвестиционный профиль и целеполагание изложить внутри. То есть, если у человека несколько целей, внутри совокупного риск-профиля можно эти цели реализовать. То есть в этом случае, я понимаю, что здесь на самом деле масло масляное, оно на самом деле, наверное, не очень сильно отличается друг от друга, но логически можно, наверное, себе представить, что если человек имеет какое-то отношение к риску, то оно, наверное, одно. Но если у него достаточно денег, то немножко он может вложить во что-то рискованное и это не нарушит его совокупную картинку. Поэтому, мне кажется, с точки зрения здравого смысла, более правильно не превращать его в какой-то, не делать его двойственным и не заставлять разделять свою личность на разные, в зависимости от целей, а сохранить цельность личности и позволить просто иметь разные цели внутри одного риск-профиля. Но я знаю, что это вопрос обсуждается и обсуждаем. Но просто, мне кажется, это более гармоничный вариант. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Спасибо, Женя.

Евгений Коровин: - Ну, немножко, отвечая, во-первых, Фатееву Кириллу, что пока консультантов мало, советников мало - не имеет смысла делать платформу. Тут вопрос, да, что вперед - курица или яйцо? Может быть, советники не регистрируются, потому что понимают, что технически им придется чуть ли не по телефону сопровождать клиента при открытии сделок или водить его в брокерскую компанию, или в самом лучшем случае делать действительно автосоветников, автоконсультирование, но это требует денег и вложений. Поэтому, может быть, если бы появились такие системы соответственно, которые бы позволяли небольшим консультантам работать, - это бы привело как раз к росту тех советников, которые бы включались в реестр, потому что они бы понимали, как они могут работать.

Что касается, вот тоже хотел отметить, по НДС. Если Минфин России так отрицательно смотрит на обнуление НДС для инвестиционных советников, может, он все-таки посмотрит на то, чтобы исключить нас, ну, разрешить нам использовать упрощенную систему налогообложения? И это будет, по крайней мере, для небольших участников отличный вариант.

Ну, и касательно того, что мы ждем на следующий год. Ну, наверное, как я понимаю, мы в следующем году впервые столкнемся с проверками НАУФОР, возможно, Центрального банка и желаю всем нам успешно пройти эти проверки. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Столкнетесь.

Алексей Тимофеев: - Похоже, по пути упрощенки нам придется идти для того, чтобы добиться того же, ну, похожего, по крайней мере, результата в случае тупика в дискуссии об НДС.

И да, проверки. Мы уже обращаем внимание на рекламу наших членов в интернете, иногда она вызывает у нас желание уточнить у вас, задать вам вопрос. Поэтому обратите внимание на это. Саморегулирование - это и надзор, проверки будут, и некоторые из них будут спровоцированы вашими собственными действиями. Мы, я полагаю, будем за этим следить для того, чтобы действительно члены саморегулируемой организации выгодно отличались от не членов саморегулируемых организаций.

Екатерина Андреева: - Сережа.

Сергей Рыбаков: - Ну, в части бизнеса больших банков, я уверен, что у нас будет все хорошо в 2020 году, особенно после сообщения о том, что регулятор услышал нас в части закона о квалах.

А вот в части бизнеса небольших независимых инвестиционных советников ну, мне хочется предложить ЦБ подумать над двумя пунктами.

Пункт № 1 - рассмотреть возможность, чтобы в качестве инвестиционных советников могли быть физические лица в статусе самозанятых, а пункт № 2 - рассмотреть над альтернативой вот этому ну, не совсем бесполезному контролеру, который должен взаимодействовать с инвестсоветником, например, сертификат CFA. Мне кажется, что это, в общем-то, более надежная даже вещь, чем, в общем, полуформальный контролер.

И я думаю, что при легализации одновременно вот этих двух инициатив - физлицо самозанятое и сертификат CFA вместо контролера - мы сможем поднять из «серой» области немалое количество бывших аналитиков, трейдеров и сейлзов, различных банков, инвесткомпаний, которые сейчас неофициально консультируют своих бывших клиентов, собственно, десятилетиями, и не собираются переходить в статус инвестконсультанта с учетом тех ограничений, которые сейчас есть. Мне кажется, это может стать плюсом для отрасли.

Екатерина Андреева: - Спасибо, я стараюсь в эти моменты, когда кто-то что-то говорит, не смотреть выразительно на тех людей, которые именно сейчас этим занимаются. Но я думаю, что они меня услышат и пойдут в реестр официальный. Максим.

Максим Ставицкий: - Спасибо большое. Ну, на следующий год я могу поделиться планами, что конкретно мы будем делать. Мы усилим свою работу в направлении именно по раскрытию информации не только по рискам, но и по портфельным метрикам. Потому что на сегодняшний момент времени сложилась в этом году достаточно активная тенденция - в нашу компанию, хотя мы это никогда не рекламировали, стали обращаться с точки зрения второго мнения. То есть люди приходят уже с существующими портфелями, как правило, из банковского сектора, и просят нас прокомментировать портфель, потому что им непонятно, как он был сложен, как отвечает и в рекомендациях не даются портфельные метрики, именно профессиональные портфельные, их невозможно оценить до тех пор, пока не разберешься в деталях.

Поэтому, как правило, в предложениях, в том числе, от основных игроков не видно, не раскрываются именно профессиональные портфельные метрики, а мы умеем это делать. И, честно говоря, вот подсказываем, что клиентов крупные игроки терять не станут, я имею в виду классические игроки на рынке, если они будут более внимательно относиться к запросам и клиентов и считать их уже в плане профессиональном подрощенными. Потому что к нам клиенты приходят и зачастую разговаривают с нами уже на едином одном языке.

Ну, и пару слов еще по рискам в предложениях, так как я имею в виду именно по вопросу второго мнения, когда мы его составляем, мы замечаем, что и вопросы рисков недостаточно раскрываются, именно, опять же, тоже по профессиональным признакам. Это такие показатели, ну, я не будут сейчас их перечислять, они есть, они всем известны. Ну, вот, они информации этой не раскрывают...

Екатерина Андреева: - Ну, вот мы придем с проверкой и посмотрим.

Максим Ставицкий: - Но мы в своих решениях будем стремиться максимально раскрывать эту информацию, что, собственно, делаем сейчас, и над этим мы будем продолжать работать.

Екатерина Андреева: - Спасибо, Максим. Катя.

Екатерина Сафронова: - Ну, мне досталась, в общем-то, такая финальная речь. На самом деле добавить по рискам мне нечего, добавить про то, как мы проживем 2020 год, я объективно не могу, здесь есть люди более сведущие. Я надеюсь, что все будет не так плохо, как сказал Евгений, и мы все-таки встретимся здесь через год.

А что я хочу, ну, про себя, в общем, я много сегодня уже сказала, наверное, хватит уже. Что я хочу пожелать рынку на самом деле? Я так всех внимательно послушала. Про риски проговорили, про нормативную недостаточность поговорили, технологии, понятно, в стадии становления. А я хочу пожелать рынку, чтобы он осознал институт инвестиционного советника как ценность. Вот, чтобы мы не обсуждали в профсообществе, как бы нам сделать так бы, чтобы не стать инвестсоветником и не водрузить на себя очередное регулирование. А чтобы осознавали это как ценность, как услугу, нужную нашим клиентам. Поверьте мне, мы работаем с физическими лицами очень давно. И для них это действительно важно, и для них важно понимать, что рядом с ними находится действительный профессионал, обладающий всеми необходимыми квалификациями, которому они действительно могут доверять. А если, не дай бог, что-то пойдет не так, этот профессионал он, соответственно, регулируется должным образом, и есть, в конце концов, управа в лице саморегулируемой организации, а если дело дойдет до драки, то и в лице Центрального банка. Чтобы мы осознали это как ценность.

И, осознав нас самих себя как ценность, мы сможем совместными усилиями, вместе с саморегулируемой организацией при поддержке мегарегулятора решить все наши вопросы с рисками, с наличием и отсутствием отдельной комиссии за эдвайз, развить все наши технологии должным образом и сделать эту индустрию действительно значимой для рынка. И тогда нас по состоянию на сегодня будет не 66, а кто-то там сказал про 850 тыс. в Штатах, я думаю, что этот показатель будет вполне достижим.

Екатерина Андреева: - Катя, спасибо большое. На самом деле, в этом был хитрый план начать с того конца, чтобы закончить на осознании ценности института инвестсоветников.

Коллеги, мы сейчас будем завершать. У нас есть давно негласно сложившаяся традиция: если вы заметили, справа от меня сидит человек скромный, зовут его Алексей Кучерявенко. Но ценность его здесь очень важна по одной простой причине: как вы все знаете, советники являются предметом надзора Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России, а Алексей - начальник управления регулирования деятельности профучастников. И наша сложившаяся практика всегда предоставлять Алексею слово в конце, чтобы Алексей, послушав представителей рынка, дал какие-то свои комментарии и прокомментировал то, что он услышал от вас. И, собственно, мы не нашли поводов отказаться от этой традиции и сегодня.

Алексей, тебе завершающее слово.

Алексей Кучерявенко: - Катя, спасибо. Коллеги, добрый день. Начать свой комментарий я, наверное, хотел бы с того, что ровно год назад вот в том же зале настроение было несколько другое. Было больше обеспокоенности, какой-то тревоги. Сегодня все люди с улыбками на лицах, предлагают друг другу уже услуги, обмениваются контактами, ждут кратного увеличения клиентов, то есть, в принципе-то, все хорошо у нас. Темпы, которыми мы идем в развитии, я думаю, что крайне высоки, я думаю, что мало кто год назад мог даже себе представить, что в ноябре следующего года у нас первое чтение пройдут изменения в 115-ФЗ. Это, в общем, близко к подвигу. То, что пока не получилось с Налоговым кодексом, мы усилия совместно с НАУФОР не останавливаем. Я думаю, что мы пойдем дальше и надеюсь, что у нас все получится.

Что касается регулирования, которое лежит непосредственно в сфере Банка России. Очень много предложений я услышал, но часть из них, я вот даже себе ставил галочки, мне кажется, мы уже решили, в частности, в базовых стандартах, что касается сопровождения инвестрекомендаций информации о конфликтах интересов и уведомления о рисках, с подписью вопрос тоже оказался решен. Поэтому, в общем, мы вас слышим, мы идем вместе с вами.

На следующий год у нас в плане стоит акт по внутреннему контролю, по системе внутреннего контроля. Как обычно (это у нас уже сложившаяся практика), мы его будем делать, разрабатывать совместно и с саморегулируемыми организациями, и с рынком. Мы понимаем, что определенные требования, конечно, надо адаптировать под масштабы деятельности, под организационно-правовую форму, которой является индивидуальный предприниматель.

При этом, как я уже говорил, тут очень много вопросов, связанных с тем, что мы не хотели бы допускать арбитража в регулировании. Потому что тот же самый инвестиционный советник, который организован в форме индивидуального предпринимателя, потенциально может иметь штат из людей, которые оказывают такого рода услуги, там 30 человек. И может быть ООО. Ну, вот другой человек выбрал себе такую организационно-правовую форму. Допустим, он один, он дает консультации, он является главным бухгалтером и так далее. И это юрлицо. На него должны тогда в полный рост распространяться требования по системе внутреннего контроля. Мы думаем об этом, мы рассматриваем разные варианты, мы обязательно вместе с вами, когда начнем детально обсуждать положения этого проекта, рассмотрим все ваши пожелания.

Что касается количества инвестпрофилей. Вопрос мы обсуждали достаточно долго на комитете. Екатерина подтвердит…

Екатерина Андреева: - Подтверждаю.

Алексей Кучерявенко: - …и более того, у меня было полное ощущение, что наличие нескольких инвестпрофилей - это было такое строгое желание рынка, который говорил, что это сложившаяся практика, нам удобнее так работать. Мы не увидели на тот момент каких-то рисков для клиентов, поэтому мы пошли вам навстречу. Но, например, когда возник вопрос с тем, чтобы иметь один инвестпрофиль, также представители рынка сказали: «Да нет вопросов, мы внутри этого одного нарисуем субпрофили и все будет то же самое».

Давайте посмотрим, как у нас регулирование работает. Я думаю, что мы вот успешно завершили первый этап его формирования, у нас есть закон, у нас есть нормативные акты Банка России. У нас комитетом принят стандарт, надеюсь, в ближайшее время он будет утвержден. То есть мы первый круг прошли, давайте посмотрим, как работает, какие проблемы есть. Одновременно мы готовы вас слышать в текущем режиме, если какие-то акты мы разрабатываем и над ними работаем, давайте совместно обсуждать.

У нас действительно остался такой важный момент о том, что говорила Ирина, у нас, по сути, осталась только одна нереализованная компетенция наша - это установление требований к программам по инвестконсультированию. Но тут мы тоже должны, во-первых, внутри себя понять, какие именно требования мы хотим установить, обсудить это, безусловно, с вами, и понять те временные ориентиры, которые мы для этого себе возьмем.

Тут, по моему мнению, очень важно тоже не поторопиться, потому что, ну, вот мое мнение, на текущий момент вот то, что у нас есть регулирование, рынку позволяет работать. И создавать тоже лишнюю регуляторную нагрузку, у нас в планах нет. По поводу, наверное, физлиц - инвестсоветников, ну, мы пока расширили свои правосознание на то, что у нас индивидуальные предприниматели стали профучастниками. Дайте нам чуть-чуть с этим пожить и решить те проблемы, которые мы с этим получили. Я думаю, это преждевременно. Также, наверное, пожелать всем удачи на следующий год.

Екатерина Андреева: - И встретимся здесь через год.

Алексей Кучерявенко: - Да. Смотреть, наблюдать, как все работает. Мы всегда готовы услышать от вас предложения, даже если нет какого-то повода в виде работы над конкретным проектом. Всех также можно поздравить уже с наступающим Новым годом. Спасибо.

Екатерина Андреева: - Коллеги, есть ли у нас вопросы из зала или мы можем завершать? Хочет ли кто-то что-то добавить, спросить? Ну, если нет, тогда спасибо вам большое еще раз, что пришли.

Мы завершаем. Спасибо, что были с нами, мы пока все не расходимся, поэтому с нами можно будет поговорить где-то здесь в кулуарах. До новой встречи через год с новым настроением и с Новым годом вас действительно.