Интервью А.Тимофеева журналу "Финанс" о взаимоотношениях брокеров и их клиентов на фоне кризиса, 18 ноября 2008 года

Алексей Тимофеев:

Число жалоб на брокеров увеличилось незначительно
Инвесторы недовольны брокерами, заигравшимися их деньгами и бумагами, однако речь идет лишь о единичных случаях, рассказал «Ф.» председатель правления НАУФОР.

- Алексей Викторович, какие проблемы сильнее всего терзают брокеров?
- Это те же проблемы, что возникают у других финансовых организаций и предприятий реального сектора. Мы по-прежнему не преодолели этап кредитного кризиса. В самом общем смысле сложности вызваны сменой экономической модели и соответственно необходимостью отказа от прежнего подхода к бизнесу, который предполагал более активное использование заемных ресурсов, чем теперь можно себе позволить. С окончанием периода дешевых денег, резким ограничением доступа к ним, востребована консервативная модель, подразумевающая тщательную оценку рисков.
Все, у кого есть деньги и кто расположен их предоставлять, внимательнее выбирают проекты и повышают свои ставки. Такая перестройка не происходит в одночасье и естественно является болезненной. Плюс ко всему обесценились естественные для брокерского бизнеса активы – ценные бумаги, что тоже ограничивает возможности привлечения средств.

- Страдают ли от этого инвесторы?
- В каких случаях возникает угроза для клиентов? Когда брокер использует их средства. В своей традиционной форме брокерский бизнес предполагает совершение операций только по клиентскому поручению. Активы клиента и брокера четко разделены, и это идеально защищает инвесторов в случае банкротства компаний. Все остальные риски носят рыночный характер. Между тем, инвестор может разрешить брокеру пользоваться его средствами. И тогда он пострадает, если компания не сможет вернуть занятые активы.

- Вам известны такие примеры?
- Они есть, ведь не секрет, что в большинстве случаев инвесторы давали право на использование своих ресурсов. Но те брокеры, которые испытывают проблемы, находятся в разном положении. Часть из них самостоятельно справляется с ситуацией.
В целом я не вижу драматизма в том, что происходит в этом бизнесе. Например, мы как саморегулируемая организация получаем жалобы на участников рынка, но их число увеличилось незначительно. Естественно, существует некоторая инерция, однако те ситуации, о которых мы уже знаем, служат примером активного взаимодействия между компаниями и их клиентами, которое завершается решением проблем.

- На что чаще всего жалуются?
- В начале кризиса обращения были связаны с закрытием позиций. Это была острая фаза, к которой рынок оказался не готов. Она проходила очень драматично – брокеры фиксировали убытки клиентов, те испытывали разочарование. Когда наступает margin call, важна эффективность взаимодействия между брокером и инвестором. В противном случае возникает предмет для жалобы. Затем обращения стали затрагивать уже упоминавшиеся сложности с возвратом средств, прежде всего тех клиентов, которые предоставили брокеру право ими распоряжаться. Но иногда проблемы испытывают и инвесторы, не дававшие своей компании такого разрешения. В частности, это может быть вызвано тем, что брокер не единственный в цепочке исполнения клиентских операций. Тогда компания и ее клиент несут риски действий следующего участника цепочки. Отмечу, что брокеры постепенно отказывались от этих практик, и НАУФОР сыграла здесь свою роль. Естественно, что на фоне кризиса опасность таких практик стала заметнее.

- Это касается крупных инвесткомпаний?
- Проблемы испытывают компании разного уровня. В большинстве случаев трудности временные.

- Брокеры вписывали в стандартные договоры пункт об использовании ресурсов инвесторов в собственных интересах. Теперь это прекратится?
- Согласен, что до сих пор клиенты без должного внимания относились к такого рода положениям договоров. И в дальнейшем будут тщательнее анализировать документы, которые подписывают. Многие, видимо, откажутся от того, чтобы давать брокеру право на использование их средств. А те, кто все-таки пойдет на дополнительные риски, потребуют вознаграждение за такое разрешение.

- Следует ли ждать банкротств среди брокерских домов?
- Банкротств в юридическом смысле этого слова, возможно, будет совсем немного. Пока что происходит консолидация бизнеса, и новые собственники исправляют ситуацию в приобретаемых ими компаниях.

- Как вы оцениваете антикризисные меры властей по отношению к профучастникам?
- Строго говоря, никаких специальных мер не принималось. Естественно, для государства должна быть приоритетной стабильность банковской системы.
Непосредственно к фондовому рынку относится только поддержание спроса на ценные бумаги, который обеспечивает на бирже Банк развития (ВЭБ). Остальные шаги носят общий характер и лишь в незначительной мере сказываются на положении брокеров и других профучастников, не являющихся банками. К сожалению, индустрия рынка ценных бумаг самостоятельно борется за выживание.
Безусловно, по этому поводу можно сделать ряд замечаний. Нужно бережно относиться к небанковским финансовым организациям, поскольку они являются частью институциональной модели, чрезвычайно важной для дальнейшего развития всего сектора. Речь, конечно, идет не о спасении инвесткомпаний. Кризис полезен тем, что испытывает всех на прочность. Нужно согласиться с уходом с этого рынка игроков, которые выбрали неадекватную бизнес-модель. Другое дело – сопоставление принимаемых мер, а также текущих задач, с долгосрочными планами по формированию в России одного из мировых финансовых центров.
Упомянутая идея, я считаю, предполагает создание именно той институциональной модели, которая начала складываться в России 2000-х годах. Помимо банковских институтов она включает высоко конкурентную индустрию коллективного и индивидуального инвестирования, в том числе через региональные организации. Такая институциональная структура способна мобилизовать средства населения на фондовый рынок. Если же модель будет разрушена, если принимаемые меры приведут к монополизации и перекосу в сторону банковских институтов, то мы сделаем шаг назад, вместо того чтобы воспользоваться кризисом и усилить роль российской экономики. В нашей стране на фондовом рынке по-прежнему нет внутреннего долгосрочного инвестора. Поддержка отдельных секторов финансовой системы требуют соблюдения баланса, иначе решение этой проблемы будет впоследствии затруднено.

- Почему НАУФОР ставит во главу угла внутренних покупателей ценных бумаг, а не глобальных?
- Статус международного центра предполагает интерес к Москве со стороны всех групп инвесторов. Однако присутствие долгосрочных внутренних покупателей является основным условием прихода зарубежных. К началу кризиса на рынке почти не было долгосрочных игроков – ни национальных, ни глобальных. Повышение значимости НПФ, развитие механизмов коллективных инвестиций, привлечение через брокеров и независимых инвестиционных советников средств населения – вот приоритетные задачи. Разумеется, одновременно следует облегчать доступ долгосрочных глобальных инвесторов.

- Торговля российскими бумагами снова концентрируется за рубежом. Это результат частых приостановок торгов в России?
- Действительно, они сыграли известную роль в смещении операций за рубеж. Здесь важен урок того, что на глобальном рынке возможности национального регулятора в создании собственной стратегии защиты существенно ограничены.
Регулятивный эффект его усилий снижается или становится отрицательным – и это, кстати, вопрос новой мировой финансовой архитектуры. Я считаю, что коридор изменения цен на российских биржах излишне жесток. В начале кризиса он выглядел оправданным, а сейчас рынок уже не требует защиты в форме приостановок торгов – меры, направленной на то, чтобы участники собрали дополнительную информацию, взвесили ее и действовали более адекватно, преодолев панику. Естественно, что если ни одна из бирж, которые предоставляют альтернативу для операций с российскими ценными бумагами, не приостанавливает торгов, то они получают конкурентные преимущества.
Недавно ФСФР приняла приказ, предусматривающий расширение коридора движения цен на фондовых биржах. Соответствующие изменения вступят в силу с 1 января, но хотелось бы надеяться, что до того регулятор сократит простои биржи своими предписаниями.

- С конца сентября запрещены короткие позиции по акциям. Мораторий пора отменить?
- И эта мера должна оцениваться исходя из ее эффективности и своевременности. Эффективность, с точки зрения поставленной цели, невысока, поскольку инвесторы могут совершать аналогичные сделки за рубежом. Своевременность определяется тем, что на первых порах запрет «шортов» помог погасить панику. А сейчас перед рынком стоит задача восстановления оборотов, и короткие позиции играют положительную роль. Стоит заметить, что ряд операций лишь внешне выглядит как «шорты», но по сути они не являются сделками, направленными на получение дохода от падения. Таким образом, запрет на «шорты» у нас затрагивает гораздо больший круг операций на биржевом и внебиржевом рынках.

- Что вы думаете о предложении отказаться от выдачи лицензий профучастникам?
- Лицензирование – всего-навсего регулятивный прием. Его эффективность зависит от архитектуры органов регулирования и надзора, которая сейчас обсуждается.
Прозвучавшее предложение – возможно, один из вопросов этой общей дискуссии. Я, впрочем, не вижу причин, по которым лицензирование профучастников может быть отменено. Вряд ли речь должна идти о том, чтобы все они подлежали лицензированию в качестве кредитных организаций. Даже с учетом, что правительство рассматривает возможность наделения ЦБ некоторыми полномочиями по надзору за ними.

- А брокеры готовы к передаче части полномочий от ФСФР к ЦБ?
- Сейчас говорится, что профучастники должны получить доступ к рефинансированию со стороны Банка России. Для требуется их подчинение определенным экономическим нормативам, очевидно в рамках более общей концепции риск-ориентированного надзора. Кризис ясно продемонстрировал, насколько важен механизм рефинансирования различных видов финансовых организаций в качестве приема обеспечения их устойчивости и для стабилизации всей финансовой системы. И если национальные банки других стран найдут возможность его применения, мы должны предоставить такую возможность профучастникам, иначе они будут неконкурентоспособны.
Есть несколько условий. Во-первых, затрагиваются специфические нормативы, которые должны быть адекватны бизнесу профучастника и отличаться от требований к кредитным организациям. Во-вторых, вводить их нужно постепенно на основе статистического выяснения числовых показателей для российского рынка с приведением к общим правилам учета. В-третьих, и это очень важно, нет никаких противоречий в том, что экономические нормативы устанавливались бы не Банком России, а ФСФР. Возможно, по согласованию с Банком России и с предоставлением ему соответствующей отчетности профучастников. Наконец, подходы могут быть различными в зависимости от того, в самом ли деле обеспечивается доступ к рефинансированию. Хотелось бы обратить внимание, что далеко не все профучастники намерены и смогут использовать кредитные ресурсы Банка России. В этом случае они могли бы добровольно принимать решение о подчинении такому надзору. Другое дело – внедрение всеобъемлющего риск-ориентированного надзора. Вероятно, он распространялся бы на все финансовые организации. И здесь тоже возможны варианты взаимодействия Банка России и ФСФР.

- Ужесточение надзора – затратная задача?
- На фоне финансового кризиса она наверняка обернется ростом издержек для профучастников. Вообще говоря, низкие затраты по привлечению средств населения – один из принципиальных элементов концепции международного финансового центра. Это обстоятельство не означает отказа от риск-ориентированного надзора, который в конечном счете повышает привлекательность профучастников для своих клиентов. Однако, как я уже сказал, введение такого надзора – трудный и долгий процесс.

- Почему в правительственном перечне атикризисных мер не упоминается о борьбе с манипулированием и инсайдом?
- Во-первых, в Думе идет подготовка ко второму чтению поправок в КоАП, отчасти решающих эти вопросы. Во-вторых, готовится закон, который наделяет дополнительными полномочиями ФСФР по выявлению такого рода нарушений. И то и другое мы поддерживаем. Трудно объяснить, почему тема не нашла отражения в правительственной программе, но вряд ли стоит делать вывод об отказе двигаться в этом направлении.

- Какой вы видите роль НАУФОР в изменившейся финансовой системе?
- Все зависит от того, как будет складываться структура государственных органов в посткризисный период. Саморегулирование – важный элемент регулирования и надзора. Ряд его достоинств на развитых рынках весьма эффективно используется. Роль саморегулируемых организаций (СРО) бывает большей или меньшей, исходя из полномочий государства. В сфере риск-ориентированного надзора функции профсообщества могут быть очень значительны. СРО на предварительном этапе выявляют показатели риска и достаточности капитала, а в дальнейшем риск-ориентированный надзор с их стороны, как правило, имеет достаточно гибкий характер и допускает индивидуальные решения. То есть в зависимости от специфики конкретного бизнеса разрабатываются специальные подходы, обеспечивающие тот же эффект, что и общие правила. СРО дают оценку таких методик.
Организации профучастников могут играть более значимую роль на первичном рынке, получив часть государственных полномочий – регулируя инвестиционные банки. Еще большее значение имеет регулирование услуг розничным инвесторам. Здесь мы можем выступать гораздо эффективнее, чем государственный регулятор, в силу характера стандартов, формируемых самим профсообществом. От государственного органа всегда ждут большей конкретики в нормативном регулировании, усматривая риск произвола, если нормы будут носить абстрактный характер. В СРО профучастники полагаются на конечную оценку дисциплинарного комитета, куда сами же входят.

- Эту оценку можно проигнорировать, в отличие, скажем, от приостановки лицензии...
- Естественно, чтобы механизм работал, нужно вводить обязательное членство в СРО, по крайней мере для организаций, оказывающих услуги розничным инвесторам. В отсутствии такого требования профучастники не будут склонны принимать на себя дополнительную регулятивную нагрузку.