Дмитрий Пискулов (Вестник НАУФОР №7-8 2014)

Дмитрий Пискулов к.э.н., председатель правления НВА, председатель совета директоров компании "2Тбанк", член совета ACI Russia.

"СТАНЕТ ЛИ РУБЛЬ РЕЗЕРВНОЙ ВАЛЮТОЙ?" Интервью.

Для того чтобы торговые агенты могли платить по внешнеторговым контрактам в рублях, на сегодняшний день нет ни юридических, ни торговых, ни инфраструктурных, ни иных препятствий. Все дело в поощрении этой практики

Дмитрий Пискулов, председатель правления Национальной валютной Ассоциации, рассказывает главному редактору журнала "Вестник НАУФОР" Ирине Слюсаревой о том, почему продвижение рубля должно рассматриваться российским руководством как принципиально важная геополитическая и геостратегическая задача.

- Дмитрий, каким вы видите будущее российского рубля в среднесрочной перспективе?

- Я - не только практик, но и экономист-теоретик с фундаментальным подходом, заложенным в МГУ им. Ломоносова, который я закончил и где сейчас преподаю. Поэтому, чтобы тема дискуссии раскрывалась правильно, мы должны говорить об определениях. В современной прессе, в заявлениях чиновников, как правило, говорится о перспективах рубля как резервной валюты. На самом деле в первую очередь следует говорить о перспективах рубля как валюты международной, что предполагает использование валюты в нескольких ипостасях. Во-первых, как платежной валюты (currency of payments), то есть валюты внешнеторговых расчетов. И уже во вторую очередь как резервной валюты, то есть валюты сбережений для корпораций, населения (в том числе чужих стран) и денежных властей различных стран (например, в виде валютных резервов центральных банков).

Далее следует обсуждать несколько уровней этой международности. Валюта может быть глобальной (как сейчас доллар США - или евро, иена или частично фунт стерлингов). Или она может быть региональной валютой (как, например, австралийский доллар), функции которой рубль уже частично исполняет. Мы можем констатировать, что российский рубль уже является международной региональной валютой стран Таможенного союза и потенциально - стран Евразийского экономического сообщества.

Однако внутри стран Таможенного союза рубль в основном используется в торговле с Белоруссией, меньше - в торговле с Казахстаном и еще меньше - с другими странами. При этом в целом за счет высокой доли торговли с Белоруссией его совокупная доля в ТС превышает 40%. Но доля экономик Таможенного союза в мире невелика (чуть выше 3%), так что говорить о высокой роли рубля в мире пока не приходится. Хотя до кризиса 1998 г. нацбанки стран СНГ активно использовали рубль в своих резервах.

Итак, резюмируем: на сегодня российский рубль уже имеет некоторые черты международно-региональной валюты, но намного в меньшей степени - черты резервной валюты. И ему предстоит большой путь по пути повышения своего статуса.

- А, собственно говоря, кому нужно и нужно ли вообще, чтобы рубль стал международной валютой?

- Это вопрос, который в последнее время очень активно обсуждается. Органами госвласти и продвинутыми экономистами. Мнения здесь расходятся. Если российское правительство обеспокоено возможными торговыми и платежными санкциями, то есть риском прерывания расчетов в долларах США, то многие экономические аналитики говорят о трудности самого процесса и неготовности экономики страны. Мы имеем ситуацию, при которой правительство понимает, что надо что-то делать для продвижения рубля и хочет знать как (речь идет, в частности, о заседаниях у первого вице-премьера И. И. Шувалова и в Центробанке в апреле-мае 2014 года, а многие экономисты считают эту задачу малодостижимой (например, так высказался ряд известных экономистов на заседании Совета по финансовому регулированию и денежно-кредитной политике Ассоциации "Россия" под руководством А. Г. Аксакова.

Я лично считаю, что нужно. Нужно стране, то есть всем нам - жителям России, ее компаниям, нужно государству. Я считаю, что Россия должна последовательно стремиться к повышению статуса своей валюты до уровня международной платежной и резервной валюты. И здесь не обойтись без осознанной государственной политики. Страна у нас такая - большая и неповоротливая, перед которой надо ставить задачи, запускать, вдохновлять, продвигать, запрягать. Это может занять много лет. А потом запряженная разогнанная тройка сама резво покатится. Вспомните Бисмарка.

- И все-таки, зачем нам стремиться, чтобы российская валюта принималась во всем мире, что это нам даст?

- Со временем это даст нам вполне очевидные экономические и политические выгоды.

Экономические: это если валюта является международной, то страна - эмитент этой валюты получает определенные преимущества. В экономической литературе это описано (правда, в разных определениях) под термином сеньораж - дополнительные выгоды от выпуска валют, от эмиссии банкнот и безналичных денег. В широком плане это выгода страны-эмитента, когда ее валюта принимается везде. Такая валюта принимается, в частности, в международных расчетах, в которых определяются цены международной торговли. И такая валюта служит средством для сбережения. Это валюта, к которой есть доверие.

Такую функцию до последнего времени идеально исполнял и продолжает исполнять американский доллар. Соответственно, Соединенные Штаты Америки имеют выгоды от выпуска национальной валюты. Например, экономические: США могут напечатать (то есть выпустить в обращение) доллары, не обеспеченные ничем, и на эти деньги купить товары и услуги по всему земному шару; выдавать кредиты; поддерживать правительственные и неправительственные организации и так далее. За счет этого, собственно, и обеспечивался более высокий уровень потребления в США с 40-50-х гг. XX века. Предложив валюту, которая будет востребована и использована в политических целях правительствами других стран, США получают также политические выгоды, например финансируют армию (закупают вооружения в том числе иностранные), кредитуют зарубежные правительства, обеспечивают мировой кредит.

И заметьте, США могут позволить себе не иметь международных резервов (их размер весьма мал, около 60 млрд долл.), для них иностранная валюта не является ценностью, за которую нужно бороться, получать ее от экспорта, зависеть от ее колебаний, отдавать в ней долги.

Для России потенциальные экономические выгоды весьма важны. Эмитируя свою валюту, в том числе для международного внешнеторгового оборота, мы будем объективно богатеть, в экономических терминах - мы можем больше импортировать за рубли, а это увеличит ВВП и потребление на душу населения.

Но для России и ее политических властей, которые в последние годы формируют внешнеполитическую повестку, отличающуюся от европейской и американской, существует объективный интерес не только в виде экономических выгод, но и в виде долгосрочных политических выгод - усиление политического влияния за счет сильного международного рубля.

Но это все теория. На практике мы можем только констатировать, что на сегодняшний день рубль РФ слабо используется как валюта международных расчетов. Только в последние два-три месяца правительство занялось продвижением рубля как средства международных расчетов, придания ему статуса международности не только в странах Таможенного союза, но и во внешнем зарубежье.

- Ну да. Например, заключили газовую сделку с Китаем в долларах.

- Ирония понятна. Заключение сделки с Китаем в долларах, действительно, означает, что мы не смогли продвинуть рубль, хотя еще с 2010 года декларировали, что в расчетах по международной торговле между двумя нашими странами будем использовать национальные валюты. Эти декларации реализовались таким образом, что используется китайский юань, но не используется российский рубль. Действительно, когда речь идет об использовании национальных валют во внешнеторговых расчетах, всегда следует определить, в какой все-таки из этих валют мы будем торговать. И здесь вопрос внешнеторговой валюты также разбивается на две части.

Первая - это валюта контракта, то есть в ценах какой валюты определяется стоимость товара. Цена на нефть, металлы, некоторые другие товары традиционно определяется в долларах США. Потому что либо это биржевые товары, либо существуют международные ценовые агентства (типа Platts), которые котируют цену товара в долларах. В долларах, потому что доллар - это международная валюта. С этим связаны, кстати говоря, попытки российских властей ввести ценообразование в рублях на Санкт-Петербургской бирже нефтепродуктов. Россия является страной, экспортирующей в основном сырьевые товары, - металлы, нефть, газ, энергоносители, химические продукты. И в России, следует признать, валютой для наших сырьевых товаров является в основном доллар.

Вторая часть вопроса - это валюта платежа. То есть в какой валюте платеж будет осуществлен. Эта валюта либо указывается в контракте, либо оставляется на усмотрение сторон, либо в контракте указано, что платить можно в любой валюте. Например, стоимость контракта указана в долларах США, а сам платеж может быть мультивалютный. И чтобы продвигать рубль как международную платежную валюту, следует двигаться в этом направлении. То есть, возможно, на первом этапе оставлять валюту контракта доллары (потому что так исторически сложилось и существует многолетняя практика), но предлагать платить в рублях (или настаивать). Соответственно, если рубль на международных рынках будет больше использоваться как платежная валюта, то будет расти интерес к рублю как резервной валюте.

- То есть котировать цену контракта можно в любой валюте, а платить все-таки именно в рублях?

- Идеально было бы добиться через какое-то количество лет, чтобы и цену контракта определяли в рублях, и платили бы тоже в рублях. Другое дело, что по сложившейся международной деловой практике сейчас цена котируется в долларах США и платят в них же. На совещании у Шувалова многие российские экспортеры ссылались на то, что внешнеторговые контракты носят долгосрочный характер и заключены в долларах США. Да, это сложно изменить в одночасье, нужно перезаключать контракты, и это может занять долгие годы. А потому проще использовать рубль как валюту платежа, то есть конвертировать сумму, номинированную в валюте, в рубли, а далее платить в рублях.

Скажем, импортеры российского сырья, даже имея внешнеторговый контракт в долларах, могут платить в рублях. В этой связи следует отметить, что с 2007 года рубль является свободно конвертируемой валютой, ограничений ни на свободную покупку-продажу, ни на платежи нет. Система корреспондентских рублевых счетов (когда иностранные банки имеют корреспондентские счета в рублях) аналогична системе корреспондентских счетов в долларах или евро и позволяет беспрепятственно конвертировать иностранную валюту в рубли и рубли в иностранную валюту. Внешнеторговая выручка всегда называлась валютной, она могла бы стать рублевой.

Почему это не делалось раньше? Наверно, здесь действует фактор инерции, к этому привыкли. И эта привычка привела к тому, что контракты повторяются в валюте, налажена система экспортного и предэкспортного финансирования в иностранной валюте. Иностранные партнеры привыкли брать или платить доллары, но не готовы рубли.

Поэтому, говоря о будущем рубля как международной валюты, мы говорим о том, что без активной роли государства достижение этой цели невозможно.

Итак резюмируем. Продвижение рубля должно рассматриваться как геополитическая и геостратегическая задача российского руководства, которое понимает, что если страна претендует на статус крупной экономической державы, то она может и должна задумываться о том, чтобы ее валюта была более распространена в мире.

Особенно это актуально в свете последних геополитических событий, связанных с Украиной, когда Россия вплотную столкнулась с риском санкций со стороны Запада.

В частности, обсуждались торговые санкции, связанные с ограничением номенклатуры экспорта, а также инфраструктурные санкции. Частично они были введены. Например, международными платежными системами были приостановлены расчеты по пластиковым картам одного из российских банков. Да, сейчас они коснулись только физических лиц. Но при желании правительство Соединенных Штатов и (в меньшей степени) Еврокомиссия могли бы принять такие нормативные акты, которые ограничили бы использование долларов, или замораживали существующие долларовые активы, или ограничивали использование американской валюты для российского импорта и экспорта. Если бы такие санкции были введены (а слухи о них постоянно муссируются), то российские внешнеторговые компании, российские экспортеры и импортеры просто вынуждены были бы думать о расчетах в других валютах. В первую очередь они, конечно, стали бы рассчитываться в евро или, например, в фунтах стерлингов, швейцарских франках, японских иенах. Но было бы логично и правильно, чтобы наша страна развивала расчеты по внешней торговле и в своей валюте, российских рублях.

Еще раз повторим, не существует никаких серьезных ограничений для реализации этой задачи.

- Сколько нужно времени, чтобы достичь статуса резервной валюты и какие есть исторические примеры в прошлом и настоящем?

- Многое дает сравнение доли отдельных валют в международном валютном обороте, то есть на валютном рынке. Эта статистика косвенно отражает распространенность конкретной валюты на рынке валютно-конверсионных операций, который опосредует собой как внешнюю торговлю, так и всевозможные покупки-продажи для движения капитала, покупки ценных бумаг, инвестиций, покупки резервов и так далее. Мы также можем сравнить долю оборота валют с размерами ВВП стран-эмитентов. Макроэкономисты, говоря о перспективах любой валюты в качестве международной, часто указывают на то, что экономика страны - эмитента этой валюты должна быть крупной в мировом масштабе, то есть притягивать к себе большое количество экспорта-импорта, быть значимой для внешнеторговых расчетов, потому что сама предъявляет спрос на внешнюю торговлю.

И еще мы можем сравнить все это с долями этих валют в международных валютных резервах. Статистика получается интересная. Скажем, доля американского доллара в мировом валютном обороте практически не меняется (мы в Национальной валютной ассоциации наблюдаем ее на протяжении последних 10-15 лет). Эта доля составляет примерно 87%.

- Невероятно много!

- Мы сейчас говорим об использовании доллара в валютной паре, то есть общая сумма составляет 200%. Если считать базой расчет от общей суммы 100%, то это примерно 43,5%. Если бы было 50%, это означало бы, что все валюты в мире меняются по отношению только к доллару и никак не друг к другу. То есть нет кросс-курсов, например, евро-рубль или евро-иена. Доля доллара США в мировых валютных резервах - свыше 60%, но при этом доля Америки в мировом ВВП в 2013 году, по данным МВФ, составляет 22,7% (т.е. существенно ниже). Это подтверждает общеизвестный факт, что доллар является мировой платежной и резервной валютой.

Доля в резервах является следствием от доли валюты в мировой торговле, хотя корреляция здесь и не вполне прямая. В международные резервы, как правило, вносят ту валюту, в которой работает ваш валютный рынок, то есть валюту, в которой осуществляются ваши торговые операции. Если они осуществляются, например, в австралийских долларах, то какой-то их процент включают в международную торговлю. Относительно фунта стерлингов - то же самое.

Доля рубля в международных резервах сейчас практически равна нулю. В то время как доля американского доллара, по статистике МВФ, составляет примерно 61%, существенно превышая долю американской экономики в мировом ВВП. У Европы примерно равные доли. Мировой ВВП Европы в 2013 году 23,5%, а доля в международных резервах - примерно 24%. У японской иены и фунта стерлингов доли тоже примерно совпадают. Доля России в мировом ВВП - примерно 3%, а доля в мировых резервах - практически ноль. Соответственно, вслед за движением рубля как валюты международных расчетов и образованием у иностранных контрагентов остатков в офшорных юрисдикциях, у них, этих агентов, будет возникать желание сберегать. У национальных денежных властей, которые видят долю конкретной валюты на валютном рынке, также будет возникать желание внести "заметную" валюту в резервы для обеспечения стабильности валютного рынка.

Говоря о международных валютных резервах, мы говорим о них как о функции сбережения. От резервов очень часто требуется надежность и стабильность курса данной валюты. Или даже ее рост. Если речь идет о резервах в долларах США или евро, где курс этих валют по отношению друг к другу колеблется, мы видим, что переоценка резервов вызывает скачки то вверх, то вниз. И здесь, скорее, речь идет о надежности валюты и ее востребованности.

Конечно, рубль пока относится к категории валют развивающихся стран, и у него существуют колебания курса на международных валютных рынках. Тем не менее за последние годы рубль был достаточно стабилен. Если мы отбросим эмоции и посмотрим на прошлогоднее изменение курса рубля или изменение его в начале года, которое во многом было вызвано паникой и тем, что население не забыло 90-е годы (вообще население надо отучать от мониторинга валютного рынка), то реальный эффективный курс рубля укреплялся. За год курс изменился на величину чуть менее 15%, с начала года - на 9%. Максимальной точки мы достигли в течение марта.

Мой тезис заключается, в том числе, в том, что государственная программа должна убеждать людей перестать ориентироваться на валютный рынок.

Игра на валютном рынке с одним из активов сродни игре на фондовом рынке. Когда граждане несут свои рубли, чтобы покупать валюту, они могут столкнуться как с ростом курса, так и с его падением. В Америке или Европе никто в ситуации кризиса не бежит покупать иностранную валюту, потому что знает, что в кризис курсы валют по отношению друг к другу постоянно меняются. И что это зависит от очень многих фундаментальных факторов, таких как внешнеторговые потоки, состояние бюджетов и так далее.

- А когда доллар стал международной платежной, а соответственно, резервной валютой?

- После Второй мировой войны, но не сразу. Этот процесс занял довольно длительное время. Дело в том, что общепризнанной мировой валютой после Второй мировой войны по традиции оставался фунт стерлингов. Его доля в мировых расчетах составляла около 40% даже после крушения Британской империи, когда экономика Британии после войны находилась в руинах, как и экономика всей Европы. А ВВП США составлял примерно 40-45%, почти половина мирового ВВП. В этой ситуации Бреттон-Вуддская конференция, которая приравняла курсы валют к доллару, конечно, имела долгосрочный эффект, потому что она вызвала привязку цен сырьевых товаров к доллару. Надо сказать, что до падения Британской империи примерно 60% мировой торговли происходило в фунтах стерлингов между самой Великобританией (с ее колониями) и остальным миром. Соответственно, все привыкли к использованию фунтов стерлингов как международной валюты. Лондонский Сити как центр капиталов существовал давно и продолжал работать.

То есть еще в середине 50-х годов преобладало использование фунта стерлингов.

Временной отрезок, за который доллар стал международной валютой, составил примерно 15-20 лет после Второй мировой войны. Использование доллара превысило использование фунта стерлингов после нескольких девальваций фунта стерлингов, примерно в середине - второй половине 60-х годов, и особенно в 70-е годы, когда нефть уже котировалась за доллары. Резкий рост цен на нефть привел к тому, что объем долларовой массы увеличился, фактически вырос объем долларовых ценников, в том числе на энергоносители. Это уже окончательно закрепило за долларом роль международной валюты. И она была поддержана тем, что американская экономика была (и остается сейчас) крупнейшей в мире.

Величина экономики (выраженная в абсолютном ВВП) конечно важна, но из таблицы мы видим, что пропорции не обязательно соблюдаются. ВВП Великобритании после Второй мировой войны был существенно меньше американского, а использование фунта было большим. И наоборот, ВВП у США был большой, а оборот не очень. Или сейчас при мировом обороте 42 с лишним процента ВВП США составляет всего 22%. То есть размер экономики играет роль, но не является определяющим, не является прямо пропорциональным. Кроме того, мы можем поддержать этот вывод следующей статистикой. Есть бывшие валюты стерлингового блока, например, австралийский доллар, или канадский доллар. Доля австралийского доллара в мировом валютном обороте занимает порядка 9%, в то время как доля страны в мировом ВВП составляет всего 2%. Доля канадского доллара составляет 4,6%, в то время как ВВП 2,5%. Эти валюты обгоняют российский рубль по доле в мировом валютном обороте. Доля рубля в мировом обороте в 2013 году составляла 1,6%, в то время как доля России в мировом ВВП была выше доли Австралии или Канады. Она составляла почти 3%. Все это говорит о том, что при использовании валюты в качестве средства международных расчетов фактор размера экономики конечно играет роль, но это не единственный фактор. Огромное значение имеет доверие к валюте и сформированная привычка к расчетам в этой валюте, обычаи делового оборота, практики, налаженность, так сказать, всего процесса. Такая же ситуация со швейцарским франком. Доля Швейцарии в мировом валютном обороте составляет 5,2%, в то время как в мировой экономике доля ВВП Швейцарии меньше процента.

Однако швейцарский франк активно используется.

Констатируем, что одним из важнейших факторов являются привычка и доверие к валюте. А привычка и доверие формируются не просто годами, а десятилетиями. Мы опять говорим о долгосрочности задачи для рубля.

- А еще существует Китай и китайский юань…

- Доля китайского юаня в мировом валютном обороте в 2013 году составляла 2,2%, но она резко растет. Мы можем говорить о том, что уже в 2014 году она будет больше в два раза, потому что видим резкий рост оборотов по китайскому юаню во внешней торговле. Мы видим взрывной рост юаня в сделках с крупнейшими торговыми партнерами Китая - Японией, США, Россией, в то время как ВВП Китая в 2013 году составлял 12,5%. Даже несмотря на то что Китай имеет валютные ограничения, роль китайского юаня в международных расчетах резко растет. Это связано с тем, что китайское правительство активно продвигает использование юаня в международных расчетах.

Так же делало американское правительство после Второй мировой войны, когда активно навязывало доллар в торговых контрактах, когда предоставляло торговое финансирование, да и вообще кредиты для лежащих в руинах европейских странах (вспомним тот же план Маршалла) в долларах. Тогда правительство США не боялось денежной эмиссии и инфляции. Оно понимало, что за эти доллары будут куплены товары, и таким образом внешнеторговый оборот будет увеличиваться, что выгодно для Америки. Потому что вообще международная торговля - это взаимовыгодно нациям. Постулат о выгоде базируется на старом тезисе (который убедительно доказал еще Давид Риккардо), что если страны, обладающие сравнительными преимуществами, то есть более низкими издержками на производство тех или иных товаров в своей стране, обмениваются этими товарами в ходе международной торговли, то тем самым они увеличивают всеобщее (совокупное для обеих стран) благосостояние. Этот тезис еще 200 лет назад Риккардо проиллюстрировал на примере торговли Португалии, которая производила портвейн, и Великобритании, которая производит шерсть. Экономист говорил о том, что для Португалии (равно как и для Англии) производить внутри страны и портвейн и шерсть одновременно будет более затратно, чем производить только портвейн в Португалии и только шерсть в Англии. А вот при товарообмене (английская шерсть на португальский портвейн) благосостояние двух наций будет расти.

Этот принцип был положен в основу теории либерализации международной торговли, фритредерства, которая идет еще с XIX века. И от этих тезисов не надо отказываться.

Россия является активным либеральным сторонником этой теории и активно участвует в мировом разделении труда и мировой торговле со своими товарами, вступила недавно в ВТО. Давайте продвигать рубль в международные расчеты.

Однако это не произойдет по мановению волшебной палочки. Мы опять возвращаемся к тезису о том, что в этой сфере нужна осознанная государственная политика. Она, конечно, слегка запоздала, она могла бы проводиться еще с середины 2000-х годов. Эта политика должна основываться на идеологических и геополитических предпосылках, на притязаниях России на более весомую роль в международной политике и, возможно на более высокую роль в мировой экономике. По мнению многих экономистов ВВП России, который сейчас находится на восьмом месте, к 2050 году будет находиться на 4-5-м (перед нами будут Китай, Индия, США).

Судя по последней информации, которую мы получаем из открытых и закрытых источников, подходы и отдельные вопросы такой политики по продвижению (или на сегодняшнем этапе использования рубля), по крайней мере, начали обсуждать. И слава богу, что начали хотя бы сейчас, потому что процесс будет долгосрочным. Россия не Китай, доля в мировой торговле у нас ниже, мировой ВВП ниже. Но это не значит, что по примеру Австралии и Канады, которые тоже, в общем-то, являются сырьевыми странами, мы не можем добиться того, чтобы рубль принимался в мире в качестве валюты платежа и валюты контракта.

- Какие меры могли бы способствовать тому, чтобы рубль увеличивал свою долю как валюты международных расчетов и продвигался к статусу международной резервной валюты?

- Во-первых, должна быть государственная программа - межведомственная, реализуемая совместно Центральным банком, Министерством экономики, Министерством финансов, обсуждаемая с крупными экспортерами, банками, - которая фиксировала бы основные направления движения.

Надо стремиться к снижению роли доллара в экономике, в том числе в международных расчетах. Но не путем запрета, а путем последовательной экономической политики. В принципе, политика дедолларизации экономики, которую проводил Центральный банк в связи с тем, что курс рубля укреплялся, процентные ставки снижались, привела к тому, что доля валютных вкладов, которая в конце 90-х составляла около 60%, снизилась в конце прошлого года до 14%.

Надо стремиться к тому, чтобы люди использующие рубли не смотрели поминутно на валютный курс (а только когда едут на каникулы). Эту идею как часть программы усиления финансовой грамотности надо популяризовать среди российских граждан. Нужно говорить о том, что попытки купить валюту во время кризиса для целей сбережения денег или заработка при свободно плавающем курсе рубля связаны со всеми рисками волатильности и эквивалентны инвестиционным решениям по любым другим классам активов - они могут привести как к выигрышу, так и к убыткам, с чем граждане сейчас и сталкиваются. Это как инвестировать в акции или золото, или покупать фьючерсы. Или играть в казино.

Соответственно, надо приучать граждан к тому, чтобы они поменьше обращали внимания на валютный курс. В Великобритании вы никогда не увидите по телевизору в обычных новостях Би-би-си информацию о курсе фунта стерлингов, только в где-то в новостях Евроньюс, чисто для информации.

У нас есть много примеров: США полувековой давности, пример Австралии, свежий пример Китая который прямо на глазах в последние годы активно движется в этом направлении, даже несмотря на существующие валютные ограничения. Китай продвигает юань постепенно, и российский рубль надо тоже двигать постепенно. Постепенно, потому что Россия не может одномоментно по административному распоряжению перевести наши внешнеторговые расчеты на рубли. Есть много вопросов и проблем, из которых первая - нежелание иностранцев принимать рубли и незнание откуда их взять. Вторая проблема - нежелание многих крупных российских экспортеров получать рубли. Их можно понять, они, экспортеры, во многом финансируются в долларах США (где более низкая процентная ставка и, соответственно, стоимость заимствований), и если посмотреть на структуру их пассивов, то существенную их часть составляют обязательства в иностранной валюте (синдицированные кредиты, еврооблигации и прочее).

- Но сейчас рынок внешнего финансирования слегка подзакрылся…

- Да это так, и это открывает дополнительные возможности для замещения финансирования рублями. Но надо понимать, что международная напряженность спадет, кризис пройдет, и рынок опять откроется. Мы помним, как закрылись для РФ рынки после 1998 года, и они были закрыты пять-шесть лет, а потом открылись. Да и сейчас внешние рынки где-то закрылись, где-то просто стали более дорогими. Тем не менее это некий исторический шанс, возможность для российских компаний диверсифицировать свои источники финансирования, в том числе сместив их в рублевый сегмент. А чтобы крупные компании охотно финансировались в рублях - процентная ставка в рублях должна быть ниже. Мы видим, что продвижение рубля также связано с эффективной денежно-кредитной политикой и снижением инфляции. Все взаимосвязано.

- Здесь вопрос уже к нашему финансовому рынку: сможет ли он обеспечить потребности крупных компаний в рублевом финансировании?

- На Западе это делают банки, которые собирают деньги с населения, корпораций и передают их в кредиты (это могут быть синдицированные кредиты либо деньги международных инвесторов). Соответственно, кредитование - это вопрос о количестве ресурсов в той или иной валюте. Рублей в нашей стране меньше, меньше денежной массы, и здесь нужно просчитывать эффект, но, видимо, без участия Центрального банка не обойдется. Но если мы говорим о постепенности этого перехода, то, конечно, можно просчитать, как повлияет на валютный рынок спрос на рубли на внутреннем рынке, если перейти на финансирование в рублях.

Думаю, что пока у нашего финансового рынка маленькая емкость, и потребности гигантов мирового уровня - таких как "Газпром", "Роснефть", - за счет внутреннего инвестора удовлетворить сложно. Но это опять-таки то, над чем надо работать. И возможно, здесь должны играть роль монетарные власти, которые могли бы частично заместить передаваемые в кредит деньги через институты развития, "Внешэкономбанк" и другие источники. Но мне кажется, что процесс должен быть постепенным - от ситуации, когда мы практически не используем рубль во внешних расчетах с дальним зарубежьем ни по экспорту, ни по импорту, мы должны перейти к более активному использованию национальной валюты, хотя бы на миллиарды долларов.

Объем нашей внешней торговли достаточно велик, в прошлом году он составил 545 миллиардов долларов. На один Китай приходится 80 миллиардов. На экспорт у нас уходит товаров на 340 миллиардов долларов. Только за одну нефть мы получаем в год 84 миллиарда долларов. Речь не идет о том, чтобы переводить в рубли все 545 миллиардов, это невозможно. Для начала давайте доведем долю использования рублей во внешней торговле с [одного] процента до 5-10 и так далее. В Китае доля использования юаня во внешней торговле составляет примерно 18%, а в 2010 году было всего лишь 3%. То есть Китай резко наращивал эту долю, используя государственные меры поддержки.

- Какие еще меры правительства могли бы привести к наращиванию использования рубля во внешней торговле?

- Наращиванию использования рубля помогло бы создание стимулов для экспортеров по продаже российской продукции (в частности, нефти и газа) за рубли. Во-первых, это канал прямого влияния, потому что многие из этих компаний являются компаниями с государственным участием. Но они работают по рыночным условиям, в свободной рыночной экономике и, конечно, они не должны в ущерб себе переходить на рубли. Надо проводить анализ, какую долю рублевых операций можно было бы использовать, и, конечно же, проводить анализ последствий. В частности, китайские экспортеры имеют возможность возврата НДС при использовании юаней во внешнеторговых расчетах.

Понятно, что важна наполняемость нашего бюджета, но здесь необходимо проанализировать плюсы и минусы.

Когда мы говорим о государственных программах, предусматривающих расходы бюджета, то здесь фактически будет иметь место недополучение доходов в бюджет. Но при этом будет идти стимулирование использования рубля в международных расчетах. Если бы экспортеры получили налоговые стимулы и другие преференции, они бы более активно предлагали рубли и, соответственно, иностранные импортеры российской продукции были бы вынуждены тоже использовать рубли. То есть они должны были бы покупать рубли для оплаты. И цены на экспортируемые товары надо было бы указывать в рублях. Это относится к экспортной группе сырьевых товаров.

В России, конечно, есть экспорт-импорт других товаров, помимо углеводородов, и там можно указывать цены в любой валюте, можно их пересчитывать. В принципе это процесс, который можно было бы стимулировать. И конечно, надо стимулировать работу с крупными международными банками по возможности финансирования в рублях. Но это было бы естественным следствием того, что от их экспорта в Россию они тоже получали бы рубли. Надо создавать компаниям возможности по вложению рублей в какие-то финансовые инструменты. Мы опять-таки возвращаемся к наличию емкого и ликвидного финансового рынка. Пионером здесь выступает Европейский банк реконструкции и развития, который уже размещал еврооблигации в рублях и кредитует российские компании в рублях. В принципе, западные банки тоже могли бы это делать, причем не только в Москве, но, скажем, и в Лондоне и других финансовых центрах.

Китай тоже понимает, что те юани, которые образуются на остатках по счетам от экспорта, в том числе в Китай, при продаже китайских товаров за юани, нуждаются в инвестировании. И Китай расширяет перечень инвестиционных инструментов, в которые можно вкладывать юань: сейчас уже можно инвестировать в акции китайских компаний. (В Китае это регулируемый процесс.) Например, в конце 2013 года в Лондоне создан китайский инвестиционный хаб на 80 миллиардов юаней. Созданы финансовые инструменты, в которые могли бы вложить те, кто получает юани. Это долговые ценные бумаги, инструменты денежного рынка и другие - аналогично тому, как это происходит в мировом масштабе при циркуляции долларов.

Страны экспортируют сырье, за которое получают доллары. Потом эти доллары частично продают на валютном рынке, а существенную долю этих долларов вкладывают в американские ценные бумаги - либо в американские акции, либо в treasury bills и вообще номинированные в долларах высоконадежные облигации. Это могут быть облигации правительства США, облигации Мирового банка или так называемые high-grade или covered bonds.

Иностранные инвесторы могли бы купить рублевые еврооблигации ЕБРР, получив рубли за свой экспорт в Россию. Они могли бы вложиться в рублевые ОФЗ. Нужно развивать эти инструменты. И с одной стороны, нужно предлагать возможную линейку для этих инвестиций. С другой стороны, само использование рублей во внешней торговле вызовет увеличение их объема. На счетах экспортеров имеется немалое количество офшорных рублей, которые можно либо поменять на другую валюту, либо вложить в какие-то рублевые инструменты. Здесь на самом деле с точки зрения процентных ставок ситуация даже более выгодна для нас, потому что в России сейчас процентные ставки более высокие, государственные и корпоративные облигации обладают более высокой доходностью. Другое дело, насколько стабилен валютный курс. Макроэкономическая балансировка необходима.

Но сами меры было бы целесообразно принимать, то есть стимулировать использование рубля во внешнеторговых расчетах экспортеров для импортеров. Работать с банками, для того чтобы иметь возможность конвертировать доступ рубля на внешний рынок.

Мы знаем, что российский Центральный банк до сих пор оперирует терминами "внутренний валютный рынок". Внутренний валютный рынок состоит из нескольких сегментов. Он состоит из сегмента операций "рубль - иностранная валюта", в основном это "доллар - рубль", чуть-чуть "евро - рубль" и "доллар - евро", а также всевозможные иностранные валюты, торгуемые друг с другом. Конечно, они торгуются, что называется оншор, то есть на территории Российской Федерации, но конвертация евро - доллар для российской экономики не имеет никакого значения. Это как бы сегмент внешнего валютного рынка, который существует внутри страны. Банки активно его используют, потому что либо это форекс, либо просто какая-то конвертация. В то же время в Лондоне, Нью-Йорке, в континентальной Европе, во многих азиатских странах уже существует конверсионный рынок российского рубля против иностранных валют.

Мы говорим о том, что в России существует конверсионный рынок российского рубля (точно так же, как это происходит с американским долларом или евро), который не является внутренним валютным рынком или внешним валютным рынком, а составляет мировой валютный рынок российского рубля. Его доля пока не очень велика, примерно 2% в мировом обороте. Но переход на расчеты в рублях, конечно же, вызовет рост оборота этого рынка. И опять-таки здесь нет пока никаких ограничений.

Отсутствие инфраструктурных, юридических и других ограничений ведет к тому, что можно обменять любую сумму валюты. Ликвидность есть, многие банки готовы котировать рубль и котируют его через торговые системы, напрямую на внебиржевом ОТС-рынке.

Кроме того, надо отметить, что существует проект банка CLS по включению рубля в число международных валют, клирингуемых банком CLS. Система CLS - continuous linked settlement, - запущенная в 2002 году, как раз направлена на то, чтобы осуществлять многосторонний неттинг и взаимозачет обязательств по конверсионным сделкам в различных валютах. В этой системе давно есть все свободно конвертируемые валюты, включая доллар, евро и так далее. Там также есть валюты ряда развивающихся стран, такие как мексиканский песо, израильский шекель и южноафриканский ранд. Рубль может стать следующей валютой, которая туда войдет, что обеспечит конверсионному рынку рубля, в том числе международному (когда сделки производятся, скажем, между лондонским банком и японским или между американским и европейским), расчеты со снижением расчетного риска.

Эта программа стартовала три года назад, и по информации от банка CLS и от ЦБ, планируется, что в ноябре 2014 года рубль станет следующей валютой, официально клирингуемой в системе CLS. Для рубля созданы благоприятные условия - полная конвертируемость, отсутствие юридических ограничений для конвертации, наличие рубля во всех котировальных системах, торговых системах всевозможных бирж. Рубль также котируется и голосовыми брокерами, он есть в электронных брокерских системах, таких как EBS, Reuters Matching, FXall, ForexPro, Bloomberg и других.

Не хватает серьезной государственной политики, политической воли для ускорения этого процесса. Потому что естественным путем он может продолжаться десятилетиями, но рубль реально уже может претендовать на более высокую долю в мировой торговле, чем сейчас это есть по факту.

- Но ведь произошла реальная девальвация рубля...

- Эта реальная девальвация на самом деле за год составила всего 10%. Много ли это? Вовсе нет. Если мы посмотрим на многолетний график изменения курса доллара к евро, то в последний год-два годы он был относительно стабильным. Но я помню, относительно недавно курс евро-доллар падал 1,27- 1,5. Несколько лет назад курс был 1,55. В 2001 г. курс был 0.9. То есть имеют место колебания намного большие, и даже в течение года-двух они могли составлять и 20 и 30%. Иными словами, волатильность рубля не особенно превышает волатильность валют на международных рынках. И наш Центробанк, кажется, намерен при необходимости вмешиваться и сглаживать резкие колебания.

Другое дело, что Россия продолжает применять экспортно-ориентированную модель, при которой использует заниженный курс по отношению к паритету покупательной способности. Поэтому экспортерам, которые у нас доминируют (в том числе по силе политического влияния на правительство), выгоднее в ситуации кризисов добиваться снижения курса национальной валюты. Правительство зачастую им в этом не препятствует, и в последний раз таким образом были получены дополнительные доходы для бюджета.

В Европе тоже не все просто. Существует очень мощное экспортное лобби в Германии, Франции, которое ставит вопрос о том, что неплохо было бы понизить курс евро, потому что он очень высок и мешает экспорту. Европейский центральный банк, так же как и американский, не смотрят за курсами валют, а смотрят только за инфляцией. Наш Центральный банк тоже сказал, что будет смотреть лишь за инфляцией. И это основная цель, потому что инфляция важнее валютного курса.

Но тем не менее мы можем говорить, что спекуляции на тему, будто российский рубль не является надежной валютой и подвержен сильным колебаниям, - это статистически неверно. Статистически мы имеем колебания валюты в таких же пределах, как для крупных свободно конвертируемых валют на мировых рынках. Более того, в длительные периоды мы имеем укрепление не номинального курса рубля, а эффективного реального курса, что делает рубль достаточно стабильной валютой и могло бы привести к его использованию в валютных резервах.

- Так кто конкретно заинтересован в рубле как валюте международных расчетов, какие категории игроков?

- Мы еще раз возвращаемся к тому, что в продвижении рубля в этом статусе заинтересована вся страна. Статус валюты как международной, доверие к ней и готовность принимать ее в любых банках по всему миру сняла бы (в том числе) тот момент, когда в ситуации кризиса, не доверяя национальной валюте, люди бегут в иностранную (доллары или евро), предполагая, что может быть отрезан доступ к долларам и евро. Если бы рубль был валютой, которая принималась во всем мире (даже несмотря на санкции), люди могли бы спокойно платить рублями в любой ситуации. Ажиотажный спрос на иностранную валюту тоже был бы снят.

То есть мы видим очень много преимуществ для рубля как международной валюты.

Другое дело, что существует некая оппозиция со стороны крупных экспортеров, ряд макроэкономистов тоже считают, что рубль еще не готов для этой роли. Но можно дискутировать о том, когда мы достигнем точки готовности. И как минимум в расчетах с ближним зарубежьем мы могли бы это использовать. Более того, рублевые расчеты нужно активнее использовать внутри Таможенного союза. Внутри Таможенного союза идут дискуссии о равноправии валют. Российская экономика, являясь более крупной, предлагает в оплату рубли и готова их принимать. Есть еще идея, что если региональная интеграция зайдет далеко, то понадобится иметь какую-то единую валюту. Но пока мы достаточно далеки от этого.

В этой ситуации мы можем смотреть на Германию, которая являлась к 70-м годам главной страной послевоенной Европы. И немецкая марка стала второй валютой в мире естественным путем, потому что экспорт-импорт с удовольствием принимался в немецких марках. При этом курс марки по отношению к доллару скакал то вверх, то вниз, изменяясь за год на 50-80%, хотя в долгосрочном плане марка укреплялась.

- Если нужна осознанная политика в области продвижения рубля, то кто мог бы ее вырабатывать и продвигать?

- Во-первых, координировать действия должна Администрация президента. Должна быть межведомственная программа, которая включала бы в себя Центральный банк, Министерство экономики, Министерство финансов, возможно, Федеральную налоговую службу. Программу могли бы пиарить макроэкономисты и аналитики, занимающиеся проблемами валютных рынков, валютной интеграцией. Естественно, Государственная дума как законодатель.