Антон Рахманов (Вестник НАУФОР №1 2015)

Антон Рахманов, генеральный директор компании "Сбербанк Управление Активами", активы под управлением которой составляют около 140 млрд. рублей, рассказывает журналу "Вестник НАУФОР" о том, почему операции с большими деньгами более технологичны; и почему "тяжелый вес" компании является одновременно и ее проблемой, и достоинством.

"ТЕКУЩАЯ СТАВКА ЛИШАЕТ ЭКОНОМИКУ ЖИЗНИ" Интервью.

Бизнес управления активами не претендует на ежедневную часть потребительской корзины - это своего рода сегмент luxury

- Антон Федорович, хотелось бы узнать, как вы оцениваете состояние и перспективы российского финансового рынка - с учетом того серьезного негатива, который реализовался в 2014году, особенно во второй его половине. Насколько критичной вы считаете нынешнюю ситуацию?Похожали она на 1998 год - и чем отличается?

- 2014 год, на мой взгляд, был даже тяжелее, чем 1998. События на финансовом рынке развивались крайне нелинейно, очень стремительно, к тому же подключилась еще геополитическая ситуация, а она прогнозируется очень тяжело. В результате совпало несколько значимых факторов, которых ни в августе, ни в сентябре еще никто не мог предвидеть: достаточно резкое падение цен на нефть, обострение геополитической ситуации, несколько этапов санкций. Все это в совокупности оказало колоссальное давление как на экономику России, так и на инвестиционный климат, настроение инвесторов. И как следствие - на рубль.

Всего этого в самом начале прошлого года никто, конечно, не ожидал. Если вы посмотрите на прогнозы аналитиков, то никто не обсуждал падения нефти до уровня 50 долларов за баррель и ниже. Было крайне тяжело спрогнозировать подобную степень волатильности всех без исключения сырьевых валют. Причем рублю геополитика добавила дополнительную бету, дополнительное увеличение волатильности.

Нельзя не отметить, что на состоянии рынка сказались также действия регуляторов,крайне неэффективные в части оперирования учетными ставками. Не буду оригинален, если скажу, что ЦБ РФ реагировал на ситуацию на валютном рынке запоздало и вяло. А последние его действия (в ночь на 16 декабря 2014 года ЦБ экстренно поднял ключевую ставку с 10,5 до 17%) я бы назвал паническими и чрезмерными.

С моей точки зрения, монетарные властине демонстрируют комплексного подхода к решению обозначившейся проблемы. На волатильность курса национальной валюты можно влиять отнюдь не только изменением процентной ставки: возможен достаточно широкий комплекс мер.

В решении проблем финансового рынка могло бы активно поучаствовать и правительство.Например,в стране есть компании-экспортеры, которые могут продавать валютную выручку на рынке, если нужно.Все мы жили в 1998 году. И хорошо помним, что тогда продажа экспортерами валютной выручки (частичная или полная) никакого катастрофического эффекта на экономику России не оказала, - скорее, даже помогла.

Прошлый год был на валютном рынке тяжелым еще и потому, что корпорации стояли перед необходимостью погашения значительных объемов внешнего долга. Всем корпоратам, особенно последние два квартала, пришлось дружно покупать валюту на рынке. Это обеспечило дополнительное давление на рубль.

Что в такой ситуации должна была сделать власть, например? Она должна была сообщить всем значимым корпорациям, что непременно даст им достаточно ликвидности, в нужное время, по приемлемым ставкам, - так что не надо выходить на рынок и покупать валюту там. И надо было договориться с ЦБ (уже в сентябре стало понятно, что это надо делать) об обязательной продаже экспортерами 50% валютной выручки.

Спекулятивную активность можно ограничить немонетарными мерами. Но рынокприменения таких мер не увидел. Когда мы у себя в компании анализировали декабрьскую волатильность рубля, нас больше всего поразило, что резкие движения курса происходили на крайне малых объемах.Особенно движение от 60 до 70 рублей за доллар, - оно произошло на каком-то абсолютно копеечном объеме. Видно было, что в этот момент на рынке присутствовало минимальное количество спекулянтов. Но регулятор был то ли парализован, то ли просто решил ничего не делать. А ведь в тот момент банальные интервенции - даже минимальные, но проведенные в правильное время,- очень здорово бы помогли.

Ведь мы жили прежде в ситуации обязательной продажи валютной выручки. Экспортеры нормально продавали валюту, давление на рубль снизилось. Чего бы сейчас-то такого же не сделать? Золотовалютныхрезервов в стране достаточно, график погашения внешней задолженности известен. Но отсутствовал комплексный подход к решению проблемы.

В реальности никаких интервенций не было сделано, что в результате оказало колоссальное негативное влияние на инвестиционный климат. Произошел очень серьезный отток капитала со стороны западных инвесторов. Кроме того, из-за повышения учетной ставки (действия не самого адекватного и сделанного в не самое правильное время) полностью поменялась концепция на рынке безрисковых активов внутри страны. ОФЗ торговались с доходностью в районе 20%. А ведьэто - обязательства государства. Для бумаг такого класса подобная волатильность абсолютно ненормальна. Из-за этого в первую очередь пострадала банковская система, поскольку банки - достаточно активные игроки на рынке госдолга, для них государственные облигации являются значимым источником ликвидности.

В итоге мы оказались там, где оказались.

Суммируя все сказанное, следует добавить, что в момент таких резких движений рынка даже многие профессионалы не понимали, что именно происходит. А уж что говорить прочастного инвестора-непрофессионала, который в принципе не мог понять, с чем может быть связана переоценка активов в 10-15% внутри одного торгового дня.Так что розничный инвестор был просто парализован.

- Как себя вели клиенты?

- Поведение клиентов напоминало механизм нарастания снежного кома - чем сильнее падал рубль, тем сильнее клиенты бежали из рублевых активов и вкладывались в валютные.

То же самое происходило в банковской системе: клиенты закрывали рублевые депозиты и открывали валютные.Аналогичная ситуация - в индустрии коллективных инвестиций. Мы видели колоссальные оттоки из фондов облигаций (которые пострадали больше всего).Их клиенты перекладывались либо в наличные доллары, либо в инструменты, которые позволяют достичь географической диверсификации, никоим образом не завязанные на рубль. В фонде еврооблигаций тоже была сильная волатильность, но за счет того, что рубль сильно слабел, рублевая доходность в результате все равно оказалась положительной.

В фондах, где мы давали совсем не российский exposure, гдеperformance актива был оторван от реалий несчастного российского рынка, наоборот, наблюдался достаточно серьезный приток.

- Это понятно, но, наверно, народ стал выходитьиз рубля немножечко поздно?

-Ну да, это хорошо известный эффект, прописанный во всех возможных учебниках, - розничный инвестор своим движением ставит жирную финальную точку в определенной динамике движения рынка.

- А институциональные инвесторы что делали?

- Западные инвесторы просто забирали деньги. Первая волна распродажи российского облигационного рынка и рынка акций началась с началом событий на Украине, то есть в конце февраля - начале марта 2014. Тогда мы увидели достаточно большие движения хедж-фондов. С конца сентября, когданачались первые разговоры по поводу снижения суверенного рейтинга России и случился второй-третий раунд санкций, с нашего рынка стали уходить большие институционалы - пенсионные фонды, ETF. Суверенные фонды тоже продавали Россию.

- А толпа простых частников хлынула уже в декабре.

- Да. Основное движение физических лиц произошло в декабре.

- По вашему мнению, насколько опасно для отечественного рынка понижение суверенных рейтингов?

- Я считаю, что в текущей ситуации это вообще не опасно. Во-первых, значительное понижение уже заложено в цене российских ценных бумаг, дальше понижать некуда. Во-вторых, суверенный рейтинг влияет на возможность страны и корпораций заимствовать за рубежом. Но в связи с санкциями у нас сейчас и так нет этих возможностей. Допустим, занять можно по ставке 5 или 6%. Разница ощутимая. Но она имеет значение лишь до тех пор, пока возможен сам заем, сама сделка. А если занять вы не можете никак- ни по ставке 5%, ни по ставке 6%, - то суверенный рейтинг имеет чисто индикативное значение.

- Но в некоторых ковенантах заложено, что если суверенный рейтинг снижается до определенной планки, то происходит досрочный возврат долга. Как с этим? - На уровне государственных заимствований никаких ковенант не прописано. Да и сам государственный долг у РФ крайне маленький. Уровень суверенного рейтинга влияет и на корпоративный рейтинг, особенно в случае синдицированных кредитов. Но и здесь нужно смотреть на каждый случай отдельно. И еще надо понимать, что происходящее сейчас в очень большой степениявляется форс-мажорной ситуацией. В частности, ни в каких ковенантах не прописано, что следует делать, если против страны введены санкции на суверенном уровне. И здесь ситуация для компании-заемщика, с одной стороны, плохая,потому что банки-кредиторы могут ее попросить досрочно погасить синдицированные займы. С другой стороны, эта же ситуациядля заемщика является также окошком возможностей,потому что в условиях форс-мажора он может позволить себе дефолт.

- Можно надеяться, что последнее соображение примет во внимание "большая тройка" рейтинговых агентств.

- Бизнес максимально прагматичен. Несмотря на то, что санкции введены, мы пока не увидели ни одного случая ухода бизнеса из России."Мерседес-Бенц"не закрыл свое российское представительство,BayerischeMotorenWerkeне перестал продавать здесь автомобили BMW. То есть налицо очень серьезное противоречие между интересами бизнеса и, скажем так, политическими тенденциями. И пока мы видим, что здравый смысл побеждает.Большой бизнес, возможно, сократил инвестиционную программу в России, но он продолжает текущую деятельность.

Думаю, что санкции будут иметь деструктивный характер, если они проникнут уже в область корпоративных интересов,если будут закрываться бизнесы. Если дойдет до такого, то да, будет катастрофа. Но ударение здесь на слове "если". А пока все происходит главным образом на уровне политики.Наши возможности (и России как страны, и корпоративные) ограничены сейчас тем, что нет возможности на относительно коротком промежутке времени занимать за рубежом. Это тоже плохо, но не так трагично.

- Получается, что 2014 и 2015 годы очень разные?

- А это мы посмотрим. Конец 2014 года пока что очень похож на начало 2015.

- Какиетем не менее были удачи в ушедшем году и какие вы строите планы на этот год? Как вам видится ситуация с ликвидностью?

- В 2014 году "Сбербанк Управление Активами" запустил два фонда жилой недвижимости. Это очень успешный продукт:мы привлекли в него больше трех миллиардов рублей. Я считаю, что это - наше самое большое достижение за год. При этом, если сначала мы декларировали доходность для пайщиков в районе 16%, то в результате она оказалась больше 20%. Хотя нам очень сильно пришлось переосмыслить концепцию этого продукта. При запуске проекта мы считали его долгосрочным: ведь надо было вначале покупать блоки квартир на стадии котлована, потом ждать ввода в эксплуатацию. Но в конце года люди стали внепланово, стремительно сниматьденьги с депозитов и покупать квартиры. Так совпало, что мы проинвестировалиэти фонды до начала сентября, пока движения валютного курса еще не начались, - и, по сути, 30%-ная доходность образовалась в фонде за полтора-два месяца.Настолько сильно выросли цены на недвижимость экономкласса в ближайшем Подмосковье и на окраинах Москвы.

По этим фондам мы уже выплатили пайщикам очень серьезные дивиденды.

Что будет с ликвидностью,опять же очень сильно зависит от нашего регулятора. Если в ближайшее время ставка ЦБ не пойдет вниз и не дойдет до относительно нормализованных значений (для нашего бизнеса такие значения ограничены ипотекой не дороже 15%;это значит, что учетная ставка должна быть в интервале 12-13%), то мы увидим остановку определенных секторов экономики. Встанет стройка; остановится все, что было завязано на проектном финансировании и на спросе населения. Мы увидим резкое падение доходов населения. Население ведь не способно жить на потребительские кредиты с реальной стоимостью 40%. Да, ставка 40%по потребкредитамимела место прежде,но это была другая ситуация, когда кредитное проникновение составляло 5%, а риски были куда реальнее. А сейчас проникновение - более 20%.Это совсем другая глубина рынка. При такой глубине ставка должна быть другой. Кроме того, еще недавно реальные доходы населения росли, а сейчас они падают. То есть, подытожим, если мы не хотим, чтобы встала стройка, встали автодилеры (а после строителей и автодилеров встанут банки, потому что производители кредитуются через проектное финансирование банков, другие малые и средние бизнесы), то ставка должна быть другой. Текущая ставка ЦБ делает экономику нежизнеспособной. Если она будет действовать больше двух-трех месяцев, то негативные процессы в экономике станут необратимыми, и потребуется очень много времени и усилий, чтобы их перезапустить.

"Сбербанк Управление Активами" как бизнес находится в этой ситуации на самом острие процесса. Ведьуправление активами как бизнес ориентируется не только на платежеспособный спрос населения, но и на динамику реальных доходов, а главное, на динамику сбережений. Мы же не претендуем на ежедневную часть потребительской корзины - мы в определенной степени работаем с сегментомluxury. Наш продукт не является жизненно необходимым, он полезный, нужный, но кушать его не будешь. Это дополнительная возможность, потребность в ней возникает в стабильном обществ

е.

Сейчас я говорю именно про коллективные инвестиции, про ПИФы. Они очень чувствительны к стабильности, к спокойной жизни. Для нас золотой порой в этом плане были 2005-2007 годы. А сейчас мы видим, что сбережения расходуются.

- Нет ли у вас ощущения, что должна быть переосмыслена вся наша денежно-кредитная политика? В частности,единственным ориентиром, который принимается во внимание, является сейчас уровень инфляции. Должно ли все строиться только вокруг этого показателя?

- Похоже, в стране вообще нет последовательной и ясной денежно-кредитной политики. Вот в чем проблема. Поэтому начнем с того, что денежно-кредитная политика должна, во-первых, существовать, и она должна быть, во-вторых, понятной и прагматичной. В-третьих, она должна быть гибкой, потому что ситуация меняется и меняется очень резко. Денежно-кредитная политика в ситуации, когда нефть стоит 110 долларов и в ситуации, когда нефть упала до уровня 45 долларов - это две разные вещи.

Не нужно жить пятилетними планами вне зависимости от конкретных обстоятельств. Надо каждый день смотреть на градусник и одеваться по погоде.

- Были разговоры, что Центробанк, возможно, пересмотрит ставку и снизит ее через пару месяцев на два-три пункта. Это вселяет надежду?

- Это разговоры ни о чем. А если через два-три месяца нефть будет стоить 30 долларов? Центральный банк при этом все равно снизит ставку на два пункта?

Я искренне считаю, что ставку можно снизить даже сейчас, просто нужно завязать это с другими мерами - снова нужен системный подход.

Задача ведь понятная. Требуется стабильность на внутреннем рынке.Для того чтобы ее обеспечить, нужно в день продавать на рынкех миллиардов долларов. Потому что есть естественная ликвидность и естественный спрос. Средний дневной объем торгов на бирже известен. Поэтому, чтобы сгладить колебания валюты, надо обеспечить стабильное предложение. Оно может быть обеспечено из двух источников. Первое - из Фонда национального благосостояния. Но этот каналможно использовать только в критических случаях. Второй источник валюты - компании-экспортеры.Известен объем их выручки, известно, где на каких счетах она находится и сколько ее можно продать для того, чтобы экспортер(твердо зная, что у него потом будет доступ к кредитным ресурсам по адекватной ставке) смог в нужный момент прийти и адресно занять денег для погашения внутри страны (потому что снаружи он занять не может).

Просто нужно, чтобы договорились все участники процесса.Ничего сложного здесь нет, нотем не менее этого не происходит. Причем не происходит уже на протяжении полугода (а ведь мы живем в ситуации серьезного кризиса!).

Поэтому говорить про будущее в этом году я считаю бесполезным упражнением.Либо нам повезет - и цена нефти не будет сильно падать. Либо нам не повезет.

-На фоне столь резко изменившейся ситуации как вы планируетеменять стратегию инвестиций?

- У нас стратегия настолько гибкая, что дальше просто некуда. Мы живем в режиме чуть ли не месячного бизнес-плана.

Что мы делали, что делаем и будем делать? Во-первых, мы намерены поддерживать конкретный проект: это финансовая грамотность населения и индивидуальные инвестиционные счета.

ИИСы - правильный продукт. Спрос на него, к сожалению, сейчас меньше, чем заслуживает эта опция. По той простой причине, что потенциального капитала, который мог быть инвестирован в данный продукт, сейчас крайне недостаточно. Но запускать проект все равно надо. Потребитель покупает результаты прошлого управления. Так что, запустив ИИСы сейчас, мы - надеюсь - построим качественный продукт с красивымperformance. И возможно, это будет первый хороший опыт фондового рынка, который сможет отложиться в памяти потребителя.

На текущий момент российский фондовый рынок настолько перепродан, настолько упал, и ликвидность на нем настолько сжалась, что даже того небольшого капитала, который может прийти из матрасов розничного потребителя, будет достаточно, чтобы оказать рынку определенную поддержку.

Сейчас, когда текущая доходность евробондов составляет 10-12% в валюте, я просто обязан предложить населению эту возможность. Мы будем давать людям максимально простые и максимально защищенные продукты, пользуясь тем, что сейчас доходности настолько привлекательны.

Кто-то может сказать, что возможны дефолты госструктур по внешним обязательствам. Но альтернатива продуктам на базе евробондов в данной ситуации лишь одна - не делать ничего.

Так получилось, что возможность появления индивидуальных инвестиционных счетов инвестиционное сообщество обсуждало очень долго. Наконец,обсуждаемый ребенок родился.Как всегда, это произошло не вовремя, но несвоевременность - нормальна для нашей страны, мы уже привыкли так жить.

- У компании "Сбербанк Управление Активами" на базе ИИС заявлены две стратегии - рублевые облигации и долларовые облигации. Почему именно эти стратегии? На какой доход они ориентированы?

- Мы считаем, что сейчас не надо пытаться запустить мегасложный продукт. Даже доходности рублевых облигаций с В-рейтингом интересны и потенциально перекрывают инфляцию. Поэтому будем предлагать инструменты с низкой волатильностью, относительно короткой дюрацией (год-полтора).И будем стараться заработать для клиентов около 17%доходности в рублях и около 10%в долларах. Это в определенной степени альтернатива депозитам.

- Как будет организована работа с ИИСами внутри структуры самого Сбербанка?

- Уже сейчас продавать индивидуальные инвестиционные счета готовы все подразделения Сбербанка. Программа отлажена, маркетинговая стратегия есть. Куда бы клиент ни пришел - в банк ли, в управляющую ли компанию и так далее, он везде сможет открыть индивидуальный инвестиционный счет. Но мы все-таки ориентируемся на уровень начиная с нижней части бизнес-класса.

Следует сказать, что население уже много раз обожглось на инвестиционных продуктах прежде. Так что теперь, в ситуации с ИИСами, нужно постараться, наконец, сделать все правильно. Поэтому мы будем заниматься финансовой грамотностью, индивидуальными инвестиционными счетами, будем стараться максимально развивать продукты с защитой капитала, будем давать географическую диверсификацию. У нас сейчас все фонды предлагают продукты, в которых ценные бумаги нероссийских эмитентов составляют более 50% объема. Мы нарабатываем внутреннюю инвестиционную экспертизу. При этом резко сокращаем свои операционные расходы, - ведь бизнес должен быть эффективным.

Бизнес управления активами, если он правильно сформирован, очень сильно масштабируем "вверх" по части объема активов, которыми мы можем управлять. Что у меня 1,5 млрд рублей под управлением, что у меня 150 млрд рублей, - мой штат поддержки бизнеса справится. А вот "вниз" мы масштабируемы не очень сильно. Если у компании качественный бэк-офис, качественный мидл-офис, качественные отношения со спецдепозитарием, качественная система риск-менеджмента и ИТ-систем, а также качественное все остальное, то существует некий минимум активов (и рентабельность этих активов), которые необходимы для выживания управляющего. Мы сейчас сократили свои операционные затраты, у нас работает 125 человек. Но меньше их не может быть, иначе это отразится на качестве управления.

Бизнес должен выжить в этом цикле, который на текущий момент видится очень тяжелым.

- В ситуации глобальной неопределенности ставите ли по ПИФам конкретные показатели доходности или роста?

- Обязательно. Для нас основное - это сохранение и приращение объемов активов под управлением. Поэтому для управляющих, для продавцов, помимо результатов управления, важны также объемы активов под управлением. Мы должны быть лучше конкурентов. Даже в самых тяжелых условиях мы должны показывать качество управления.

- Вас устраивает позиция компании на рынке?

-Не везде.

- Какова роль пенсионных денег в нынешней ситуации для компании?

-Я прекрасно понимаю: если мы все сделаем правильно и выживем, то поле перед нами очистится настолько, что новый цикл уцелевшие управляющие компании будут начинать чуть ли не с чистого листа. И краеугольным камнем для всех нас, естественно, остается пенсионная реформа. А точнее, вопрос: придут ли к нам в конце мая деньги ПФР или нет, и если придут, то в каком виде.

Пока что обещано, что деньги придут 31 мая.На текущий момент наша стратегия размещения как пенсионных накоплений, так и пенсионных резервов максимально консервативна. Это либо бонды уровня суверенного рейтинга с короткойдюрацией, либо депозиты. Посмотрим, каков будет уровеньгодовой инфляции. Этот год еще раз показал, что пока от управляющего пенсионными деньгами требуют безубыточности на конец года, до тех пори длинные деньги, которые должны работать на экономику, в очередной раз превращаются в короткие консервативные средства.

- Каков, по-вашему,разумный период для смены пенсионного фонда?

- Раз в пять лет. И это минимум.

- А что вы думаете о переходе на добровольный принцип пенсионного накопления?

- Если я, профессиональный финансист, еще хоть как-то в состоянии осознать, куда движется пенсионная система, то средний потребитель вообще не понимает, что за реформа проводится в этом сегменте в очередной раз.

Я считаю, что все должно быть максимально прагматичным. Изначально существовала программа обязательных отчислений. На основе этой программы родилась и функционирует достаточно серьезная индустрия пенсионных фондов. Менять в ней правила прямо на ходу, с моей точки зрения, совсем неправильно.

У человека всегда должен быть выбор. Есть определенная накопительная часть, причем относительно небольшая, в реалиях рынка. Ну пускай она дальше будет жить так, как уже живет. Если человек захочет открывать себе дополнительные пенсионные программы, дополнительные инвестиционные программы, - он сделает это сам, без помощи регулятора и государства. Индустрия сама будет развиваться в нужном направлении.

Сейчас из рынка выпали колоссальные объемы капитала, из российских ценных бумаг ушло колоссальное количество капитала зарубежных инвесторов. Его надо чем-то заменить, причем достаточно быстро. Единственное, чем можно заменить сейчас, - пенсионные средства. Не для того, чтобы позволить спекулянтам сделать на них прибыль, а для того, чтобы эти средства поддержали рынки.

И что очень важно, приход этих средств на рынок послужит снижению доходности. И в результате очень сильно поможет и банковской системе, ирегулятору, и экономике, потому что тогда будет легче снизить ставку.

Это проблема, которую снова надо решать комплексно. А когда чиновнику надо закрывать баланс на каждый год и когда от годовых результатов работы зависит его личное благосостояние, он перестает думать о перспективе.

- Вы - представитель большой финансовой компании. Есть ли у вас возможность как-то доносить свое мнение на уровень принятия реальных государственных решений?

- Мы достаточно активно участвуем в работе НАУФОР и НЛУ. Через их рабочие группы пытаемся доносить нашу позицию до регулятора. Но пока что у меня возникает ощущение, что в этом году я кричу в глубокий колодец.

- В отношениях с регулятором многие глобальные проблемы распадаются на мелочи. И если удается решить какую-то мелочь, то это уже успех. Например, в отношении ИИС планировали запретить инвестировать в иностранные ценные бумаги, которые не обращаются на российском рынке. И запрет не прошел.

- Что не мешает его ввести. Но очень хорошо, что этот запрет не прошел. Нам на самом деле нужно, чтобы нам разрешили вкладывать деньги клиентов в наши паевые инвестиционные фонды.

Почему я для своего клиента не могу купить с ИИСа пай собственного паевого инвестиционного фонда, которым я же и управляю, а должен изобретать сложнейший десятиколесный велосипед?

Эту проблему давно обсуждают, решения нет. Но почему этот ясный вопрос надо обсуждать так долго?

- Удобно листроить стратегии и продавать те же ИИС, если вы до конца не знаете, будут введены ограничения по инвестированию?

- А что остается делать? Мы же должнызапустить продукт. Мы должны быть в авангарде. И "Сбербанк Управление активами" не может себе позволить запустить ИИСы последним на рынке. У нас уже есть текущие клиенты, и мы обязаны предложить им новые продукты,особенно такие, которые считаем правильными и интересными.

Поэтому строим стратегию на основании здравого смысла.Если я считаю это правильным, я должен это делать. Если в результате найдется высшая сила, которая подвергнет наши логичные умозаключения сомнению, то будем как-то реагировать на это.

Если я всякий раз буду сидеть и ждать, что я запущу продукт, когда снимутся все регуляторные риски, то есть риск не запустить его вообще никогда в жизни.

- ЦБ обещал снять также ограничение по инвестированию через ИИС в валютные активы.

- Если мы говорим о продуктах, которые обращаются только на российской бирже, то этим сразу колоссально ограничивает потенциальную гибкость продукта.Вот этого нельзя делать. Не надо бояться, что деньги убегут из страны, посколькууправляющие будут инвестировать неизвестно во что. Управляющие тоже думают об общем состоянии рынка - и еще как думают. Рынок коллективных инвестиций жив только потому, что мы в свое время пролоббировали разрешение инвестировать в ПИФы иностранных эмитентов. А иначе в этом году индустрия коллективных инвестиций не просто была бы в плохом состоянии - ей пришел бы конец.

- Вы считаете, что направление эндаумент-фондов может быть перспективным, хотя пока оно приносит не очень много денег. То есть сейчас конкуренции на этом рынке нет?

- Даже самого рынка-то пока нет. Он находится в стадии зачаточного формирования.

- В связи с этим есть ли у вашей компании необходимость формировать новые компетенции?

- Да нет. Там пока все очень просто, никаких новых компетенций не нужно.

- Последуют ли за МГУ (с которым вы заключили эндаумент-соглашение) конкретные другие клиенты?

- Да, конечно. Подчас мы сами являемся инициатором этого процесса. Люди сами еще не задумываются, что им надо что-то сделать в области создания долгосрочной инвестиционной базы, а мы приходим и предлагаем: "Если вы работаетевдолгую, то для правильного функционирования нужно бы сделать вот такую штуку - энадаумент. Давайте мы вам поможем, и наше сотрудничество будет взаимовыгодным".

- И география у вас не только московская?

- География нашего бизнеса - это география всего Сбербанка.

- Побочный вопрос про ИТ. В нынешней ситуации вы переключаетесь на российских поставщиков?

- Вы удивитесь ответу, но наша компания изначально работает на российской продукции. Весь фронт-, мидл- и бэк-офисный продукт мы сами писали и делали. Риск-менеджмент система тоже своя. Мы ничего не покупали у западныхсторонних вендоров.

- Сбербанк не всегда отличала гибкость в отношениях с клиентами. Сейчас ситуация очевидно меняется. Насколько важно это для управляющей компании?

-Очень важно. Мне было страшно, когда Сбербанк купил "Тройку Диалог". Я думал, что шансов работать по стандартам "Тройки" здесь не будет. На самом деле это не так. И это стало для меня самым большим позитивным сюрпризом. Есть, конечно, определенные проблемы, но средней температурой по больнице я, скорее, приятно удивлен. И главное, я вижу, в каком направлении движется весь институт. Направление именно то, какое нужно. И с моей точки зрения, это весьма похвально.

- Какими мерами это достигается?

- Крайне самоотверженными мерами могучего и жесточайшего менеджмента. Развернуть такой танкер и сделать его подвижным - это, мягко говоря, нетривиальное упражнение.

Я сам клиент Сбербанка и всегда им был. Если посмотреть на эволюцию Сбербанка-онлайн, всех цифровых каналов продаж, то это колоссальный прорыв. А главное, сделать прогресс на таком масштабе - это далеко не то же самое, что добиться результата в 10-15 филиалах. Сбербанк - огромная инерционная машина, но в этом и ее сила. Это системообразующий институт российской экономики. Это артерия, по которой течет кровь российской хозяйственной системы. Поэтому в определенной степени косность и стабильность полезна, но она должна быть управляемой.

Справка о компании:

Под управлением "Сбербанк Управление активами находятся" 22 паевых фонда, из них 19 открытых с объемом активов под управлением более 20 млрд рублей.