Мария Иванова (Вестник НАУФОР №4 2012)

Мария Иванова, руководитель Депозитарного управления Дойче Банка

"КАСТОДИ В РОССИИ" Интервью.

Все нужные структурные звенья задекларированы. Теперь нужно еще, чтобы заявленная система заработала

Руководитель Депозитарного управления Дойче Банка Мария Иванова рассказывает главному редактору журнала "Вестник НАУФОР" Ирине Слюсаревой о том, почему кастодиан в России меньше, чем кастодиан; что продает кастоди своим клиентам и на каких ногах он идет в светлое завтра.

- Мария, чем отличается профиль работы на российском рынке депозитария иностранного банка сравнительно, скажем, с "чисто" российскими депозитариями? Отличаются ли ваши клиенты? Отличаются ли сервисы? Кстати, есть ли на самом рынке какой-то сильный общий тренд?

- Ситуация в российской инфраструктуре напоминает мне сейчас перестройку. То есть события, которые происходили в стране после прихода к власти Горбачева. До этого, как известно, все ночами сидели на кухнях и рассказывали друг другу, как обустроить Россию, но ничего не происходило. А потом резко начались перемены - и размах у них был невероятный!

Так сейчас и у нас в инфраструктуре.

- Мы опять живем в эпоху перемен?

- Да, очень глубоких перемен, которые значительно изменят наш тихий бизнес. Учитывая, что мы являемся частью глобального банка, мы работаем по очень четким и жестким правилам, и велосипед здесь изобрести практически невозможно. Происходящая перестройка окажет влияние и на нас.

Что касается вашего вопроса, то здесь я бы выделила два аспекта. Во-первых, чем отличается работа депозитарной структуры в составе глобального банка от работы чисто российской компании; а во-вторых, чем отличается работа иностранной компании от российской.

Начну с первого аспекта. Мы - часть глобальной структуры (то есть Дойче банка) и обязаны действовать по утвержденным стандартам, которые установлены материнской компанией. В этом есть четкая логика, потому что клиент общается с ДБ на глобальном уровне и уже оттуда смотрит, на какие локальные рынки может зайти. Соответственно, основная наша ориентация - иностранный клиент, который работает с глобальной франшизой. Исторически Дойче банк Москва обслуживает также и локальных клиентов, у него достаточно сильное присутствие в России. Локальным клиентам мы всегда рады, но все же наша основная цель - продвижение российского рынка на Запад.

Российские депозитарии работают иначе, они больше нацелены на локального клиента или обслуживают сами себя. Хотя один из крупнейших чисто российских депозитариев - ВТБ сейчас, как мне кажется, ориентируется на иностранных клиентов и открыто конкурирует с зарубежными кастодианами, присутствующими на российском рынке. У ВТБ есть на это большие внутренние ресурсы. С остальными российскими депозитариями у нас совсем разное поле игры.

Мои коллеги, Алексей Федотов из Ситибанка и Наталья Сидорова из банка ING, в свое время уже говорили в интервью вашему изданию, что понятие "депозитарная деятельность" или "кастоди" в России отличается от понятия кастоди на западных рынках. Полностью подписываюсь под этим постулатом. На западе кастодиальный бизнес является частью инвестиционного процесса. В России сфера депозитарных услуг - это учет и хранение ценных бумаг, а также осуществление операций по счету депо.

Исключительно учетный процесс, то есть изначально достаточно ограниченное и сильно зарегулированное занятие.

Мы, являясь частью глобальной франшизы, пытаемся эти рамки расширить. Стараемся в интересах клиентов максимально приблизить наши российские реалии к реалиям, привычным для них. А к чему привыкли иностранцы? К тому, например, что кастодиальные счета открываются вместе с денежными. Тогда как в России это разный учет, и даже открытие денежных и ценнобумажных счетов происходит в разные сроки. На западных рынках процедуры сравнительно просты, а в России они громоздкие. Иностранные клиенты также привыкли к максимальному использованию сервиса "поставка против платежа" в том числе при внебиржевых расчетах, тогда как в России это либо свободная поставка, либо расчеты в долларах США с открытием денежного счета за рубежом

Разумеется, иностранные инвесторы привыкли также к Центральному депозитарию. К счастью, этот вопрос наконец-то смогли решить. Я говорила, что 2012 год стал годом решительных перемен, именно потому, что в самом конце предыдущего года был принят закон о ЦД, и сейчас мы находимся накануне внедрения концепции иностранного номинального держания, что значительно снизит риски как инвесторов, так и обслуживающих инвесторов банков-кастодианов.

Если вернуться к вопросу взаимодействия с иностранным клиентом, то вот еще такой простой человеческий аспект: иностранный инвестор привык, что с ним общаются по-английски. Причем на любом уровне: разговаривая со специалистами бэк-офиса, налогового отдела и так далее. Поэтому для нас источником дополнительных хлопот является стремление найти не просто хорошего специалиста, но еще и с хорошим английским языком. И плюс способного учесть человеческие особенности каждого клиента, подстроиться под его менталитет. Обладание такими качествами - дополнительный критерий при найме в иностранный банк сравнительно с российским финансовым учреждением.

Немного отвлекаясь от темы, замечу, что у нас сейчас сложилась прекрасная команда. Удержать ее непросто, именно в силу востребованности специалистов такого качества. И мотивировать ребят исключительно финансово тоже не получается. Понятно, что зарплаты должны быть конкурентными, но это не единственный стимул. Работать в иностранном банке действительно интересно, мы общаемся с людьми из разных точек мира, нашу практику с полным правом можно назвать мультикультурной, и это делает нашу профессиональную жизнь насыщенной.

Вот что мы предлагаем иностранным клиентам. И вот чем мы отличаемся от российских депозитариев. Сформулирую это так: мы знаем, чего хотят западные инвесторы, и у нас есть возможность, используя ресурсы глобального ДБ, предложить им сервис, по максимуму похожий на западный.

- А с кем вы конкурируете?

- Я считаю, самые крупные конкуренты - депозитарии банка ING и Ситибанка. В меньшей степени банк Юникредит и недавно начавший работу на российском рынке депозитарий Джи Пи Морган. Ну и еще я готова к тому, что могу оказаться в ситуации конкуренции со стороны депозитария ВТБ или Сбербанка

В принципе все эти процессы можно оценить лишь положительно: хорошо, когда появляется свежая кровь, свежие люди и свежие идеи.Why not?

- Что можно сказать о доходности ваших сервисов?

- У нас сервисная линейка достаточно простая, даже сравнительно с сервисами, которые могут предложить коллеги по Дойче банку, работающие в других странах. Потому что, как я уже говорила, мы зарегулированы. Да, мы стараемся быть креативными и максимально облегчить жизнь иностранного инвестора. Но у нас все равно до сих пор нет услуги кредитования ценными бумагами, нет особо широких возможностей финансирования, мы по определению не можем заниматься клирингом. Потому что на всех этих направлениях упираемся в регуляторные барьеры. Но это реалии нашей работы, мы обязаны с ними жить.

Итак, главные наши сервисы, которые я бы рассматривала в данном контексте, это хранение ценных бумаг и расчеты по ним. Вот те две ноги, на которых мы пытаемся не просто стоять, но еще и идти в светлое будущее.

Для того, чтобы получить активы на хранение, надо постараться. То есть клиента надо привлечь не только надежностью сервиса и его ценой (кстати, в перспективе появления Центрального депозитария все кастодианы, насколько мне известно, готовятся к снижению доходов). Надо предлагать также дополнительные услуги, а это в основном услуги информационные. Корпоративные действия в России до сих пор остаются достаточно увлекательной авантюрой, потому что у нас нет единого источника информации о корпоративных действиях. Соответственно, каждый кастодиан обязан постоянно следить за событиями на рынке, отлавливать эту информацию, чтобы вовремя предупредить клиента. Мы также должны взаимодействовать с эмитентом при проведении корпоративных действий, в которых участвует наш клиент. При этом при прохождении процедуры принятия документов клиента эмитентом и клиент, и депозитарий могут совершенно неожиданно получить совершенно ненужный адреналин, так как у каждого эмитента свои требования к документации.

Так вот, чтобы привлечь клиента, надо ему доказать и нашу надежность, и наличие нужных сервисов, и оптимальное соотношение этих сервисов по критерию цена-качество и хороший уровень информационных услуг.

Также мы должны показать клиенту, что имеем возможность активно лоббировать его интересы. Причем у него нет каких-то опасных целей или неправильных интересов - все пожелания совершенно прозрачные, четкие и нацелены главным образом на совершенствование инфраструктуры.

Именно поэтому кастодианы единым фронтом выступали за создание центрального депозитария. Мы хотим, чтобы рынок стал более простым и дешевым. И поэтому мы поддерживаем НРД, у которого есть все шансы стать центральным депозитарием.

Так что, если резюмировать вопрос о структуре доходов, то мы живем хранением и расчетами. По соотношению это примерно 60% хранение и 40% - расчеты.

- Доходы за хранение у вас теперь уменьшатся?

- Думаю, что прогрессивно уменьшатся все доходы, а их соотношение останется таким же. С другой стороны, ожидается, что появление на рынке центрального депозитария привлечет новых инвесторов, да и к тому же для нас работа через ЦД должна привести к сокращению наших собственных расходов. Я точно знаю структуру доходов и расходов департамента. Наши собственные расходы должны сократиться, мы готовы инвестировать в автоматизацию наших сервисов. И мы надеемся, что более дешевая и прозрачная инфраструктура поможет иностранным инвесторам вернуться в Россию.

Хотя начало года было достаточно трудным, но это общемировая тенденция. Пока что, как известно, иностранные инвесторы потихоньку уходят со всех развивающихся рынков.

- Такое бегство случается в истории финансов далеко не впервые. Некоторые специалисты даже считают, что вторая мировая война началась во многом потому, что инвесторы "рванули" из австрийских и чешских банков, за ними рухнули немецкие банки, а на следующей стадии уже начал реализоваться принцип домино.

- Сейчас грядут достаточно интересные времена. Участники рынка радовались появлению центрального депозитария. Но, с другой стороны, мы все являемся частью глобальной системы, так что, если сейчас начнется затяжной кризис, то мало нам всем не покажется, несмотря на совершенствование инфраструктуры.

Тем не менее, ЦД все равно был правильным решением, конечно!

Закон долго не могли принять, существовали множественные конфликты интересов. Слияние двух расчетных депозитариев, как следствие слияния ММВБ и РТС, во многом ускорило принятие решения. Но теперь наступил новый этап, и он предъявляет новые сложные задачи.

После того как все нужные структурные звенья задекларированы, нужно еще, чтобы все заявленное заработало.

Меня немного беспокоит ситуация, которая существует на данный момент. Например, критически важны сроки. 1 июля должна вступить в силу концепция иностранного номинального держания. Ожидалось, что к апрелю ФСФР подготовит соответствующие документы, которые бы позволили банкам-кастодианам понять, как дальше работать с иностранными клиентами.

Дьявол, как известно, кроется в деталях. И вот мы доходим до деталей, а мы работаем с очень дотошными клиентами, которые подвергают любой рынок очень серьезному анализу. Потому что любое изменение на рынке может повлечь за собой серьезные изменения - документации, базы IT. В свою очередь, то же самое изменение софта - это соответствующий бюджет, который нужно планировать заранее.

Поэтому клиенты хотят четкого понимания, как теперь, в новых условиях, будет выглядеть договор, потребуется ли вносить изменения в программное обеспечение, как технически будет происходить раскрытие информации. А ведь количество информации огромное, и мы должны ее за пять рабочих дней донести, к примеру, из Америки и перенести в реестр. Каким языком, каким техническими средствами мы должны будем пользоваться? - это пока открытые на данный момент вопросы.

Есть еще одна - более глобальная - проблема. В законе написано, что концепция иностранного номинального держания может быть применена только к тем бумагам, которые лежат на счетах центрального депозитария в реестрах. Что это означает?

Это означает, что, скажем, 1 июля встанет вопрос об иностранном номинальном держании. А центрального депозитария у нас пока нет. Чтобы он появился, НРД должен получить соответствующий статус, а порядок получения статуса ЦД пока не одобрен, а на получение статуса ЦД у НРД по закону может уйти до четырех месяцев. Это означает, что мы говорим иностранцам примерно такой текст: "Счета мы открывать сможем, хотя сама процедура открытия счетов еще не известна, но не волнуйтесь, соответствующий документ вот-вот будет готов. А еще, извините, у нас пока центрального депозитария нет". А когда центральный депозитарий появится, он еще должен открыть во всех реестрах специальные счета центрального депозитария; либо конвертировать существующие счета в счета центрального депозитария. И начать с ними электронное взаимодействие и ежедневные сверки. Когда мы соберем вместе всю эту мозаику, то вожделенные счета центрального депозитария в реестрах появятся, но работать они начнут только к концу года.

То есть всем нам приходится импровизировать, а наш бизнес не любит импровизаций. Мы должны быть людьми дотошными, должны заранее получать документы, иметь четкое понимание концепции и передавать ее клиентам.

В такого рода масштабных проектах задержки прогнозируемы, но, возможно, имело смысл закрепить в законе более длительный переходный период. С другой стороны, спешка могла быть оправдана тем, что компромисс достигнут, и надо его закрепить.

- Насколько можно понять, вам как кастодиану сейчас приходится постоянно входить в контакт с НРД?

- Мы очень тесно взаимодействуем с НРД, на котором сейчас лежит огромный груз ответственности, а план работ абсолютно необъятен. Я очень благодарна команде НРД за постоянную готовность к диалогу.

Но все равно все непросто. Когда НРД получит статус ЦД, начнется массовый переход ценных бумаг из реестров на счета центрального депозитария, плюс переход бумаг со счетов ДКК на счета НРД. Это сродни великому переселению народов по сложности и масштабу. На данный момент НРД планирует сделать это постепенно. А мы пытаемся убедить их, что так нельзя, поскольку операционный риск будет огромным. И непонятно к тому же, насколько велика будет стоимость таких переводов для клиентов. Расходы могут оказаться слишком высоки.

Важно, чтобы и со стороны НРД, и со стороны ФСФР было понимание, что в этот переходный момент нам нужно также действовать сообща. Надо позволить нам действовать на основании одной общей инструкции и переводить бумаги не отдельно по поручению каждого клиента, а, что называется, одним траншем. То есть надо очень дотошно подойти к деталям. Серьезно, скрупулезно. Жду информации от НРД, когда начнет действовать рабочая группа (в которую войдут специалисты ФСФР и НРД), которая будет заниматься всеми обозначенными вопросами.

- Вы считаете, что организационно основной удар должна принять на себя НРД?

По сути, получается так. Они становятся центральной инфраструктурой, и я думаю, что они к этому морально готовы. Но и нам нужно суетиться - вовремя информировать клиентов, взаимодействовать с НРД. И очень важный момент состоит в том, что мы, профессионалы этого рынка, теперь гораздо больше разговариваем друг с другом, постоянно делимся информацией. Надеюсь, что все пройдет с минимальной долей дискомфорта для клиентов.

Нам надо пройти переходный период! У меня сейчас пока нет четкого понимания, как это произойдет. В связи с тем, что регулятор не подготовил документы, неизвестно, когда это произойдет. А поскольку сроки начинают поджимать, то доля беспокойства увеличивается.

Однако все эти вопросы решаемы. Главное сейчас - не снижать скорость и продолжать вместе прорабатывать все детали. Замечательно, что ФСФР приглашает нас на обсуждения, показывает документы, которые готовит. Например, сейчас вместе обсуждаем порядок ведения счетов, чтобы сделать его как можно более практичным и удобным для пользователей.

- Каковы бизнес-цели депозитария ДБ в кратко- и среднесрочной перспективе?

- Наша цель проста - сделать рынок максимально простым и удобным. А если рынок уже прост и удобен, то наша цель - отражать эти простоту и удобство для клиента. А также давать ему максимум правильной и достоверной информации. Это наш вклад в процесс приведения инвестора на национальный рынок. Причем такая цель органично сочетает интересы рынка и наши собственные бизнес-интересы.

Краткосрочная перспектива - пережить становление центрального депозитария. Но замечу, что на этом этапе едва ли не большее значение имеет слияние НРД и ДКК. Например, у ДКК была политика минимальных тарифов, и к ней привыкли многие.

- Но хороший сервис не может быть бесплатным.

- Тарифы надо будет обсуждать. Инфраструктура должна зарабатывать деньги, но здесь должен сохраняться разумный баланс. Денег должно быть достаточно, депозитарий должен жить хорошо, но в меру. Соблюдать принцип золотой середины.

- Имеет ли для депозитария значение качество платежной системы России и как вы его оцениваете? К чему приведут происходящие сейчас изменения в этой сфере?

- Вполне уместный вопрос. В разговорах о рынке ценных бумаг мы обычно забываем о нашей платежной системе. Но при работе с иностранцами это имеет огромное значение. Допустим, иностранные клиенты используют долларовый DVP (Delivery Versus Payment) и не переходят на рубль, несмотря на пожелания. Почему это так? Потому что в России приняты расчеты в формате Т+0, при котором действует рейсовая система платежей. А рейсовая система иностранцам неудобна. Им нужны валовые расчеты в реальном времени, те, которые в России предоставляет система БЭСП. Это позволяет иностранным клиентам сокращать свои издержки. Но пользователями БЭСП являются не все российские банки, для них она не обязательна для использования. Людей в нее надо привлекать, но административные решения не приведут ни к чему хорошему.

Возможно, имело бы смысл воздействовать на участников рынка экономическими стимулами. Плюс дать возможность взаимодействовать с БЭСП через СВИФТ. Тем более что соответствующий шлюз уже создан.

- Но почему не все банки пользуются БЭСП, если это такая хорошая система?

- Все упирается в деньги, в стоимость сервиса. Валовая система крупных платежей в реальном времени для многих российских банков экономически неинтересна. Иностранцам она подходит в целом, но они ведь хотят встретить там российского контрагента. А российский контрагент ушел в рейс.

Но в целом все происходящее в российской платежной системе я оцениваю как безусловно положительный тренд. Просто не надо ждать мгновенных изменений к лучшему. Пока имеем ту систему, которую заслуживаем.

- Как вы оцениваете состояние проекта по созданию в России международного финансового центра?

- Идея о строительстве МФЦ родилась в тот момент, когда кризис нас еще не достиг, и в обществе существовала идея России как тихой гавани. Потом пришел кризис, из которого мы, кстати, вышли достойно. А идея осталась.

Я этой идее очень благодарна, потому что именно благодаря ей у нас появился центральный депозитарий.

- Как вы оцениваете нынешнее состояние объединенной биржи, ее инфраструктуру?

- Вопрос во многом политический. Я как кастодиан с биржей напрямую не взаимодействую. Но, безусловно, должна понимать ее состояние, потому что это интересует наших клиентов.

Объединение бирж для нас было исключительно положительным моментом, поскольку способствовало созданию центрального депозитарий. Единая структура - это во всех смыслах правильно.

Поэтому не хочу критиковать нашу единственную теперь биржу за те чрезвычайные ситуации, которые там сейчас иногда случаются. Лучше выражу радость по поводу того, что в НРД ничего подобного не происходит. Я знаю, какое внимание уделяет НРД проблеме риск-менеджмента, и это обнадеживает.

- В профсообществе существуют разные позиции относительно того, когда следует давать компаниям Евроклир и Клирстрим возможность открыть счета в центральном депозитарии. Что можете сказать по этому поводу?

- Я уже говорила в начале, что сама моя должность обязывает меня быть лоббистом иностранных клиентов. Российские клиенты сами могут зайти в российский расчетный депозитарий или в реестр, они обращаются к нам за таким сервисом, исключительно имея в виду надежность ДБ как провайдера. И, как я уже говорила, здесь все очень прозрачно: я могу действовать лишь в интересах всей совокупности наших клиентов

Эта логика сейчас приводит нас к вопросу о допуске Клирстрима и Евроклира напрямую в НРД. Мы ждем соответствующего решения ФСФР. В вопросе о ЦД профсообщество было единым. В вопросе прямого доступа у каждого игрока, присутствующего на локальном российском рынке, есть свои глобальные интересы. Банки-кастодианы зачастую конкурируют с Евроклиром и Клирстримом.

Поэтому ситуация неоднозначная, и я здесь скорее прислушалась бы не к голосу коллег (ведь каждый из них будет лоббировать свои интересы), а к решению регулятора. В конце концов, регулятор руководствуется идеей защиты интересов рынка в целом.