Роман Горюнов (Вестник НАУФОР №6 2017)

Президент НП РТС Роман Горюнов рассказывает Ирине Слюсаревой о том, почему в нынешнее время sell side уже не отличить от buy side, а управляющего от брокера (иными словами, виды финансового посредничества размываются); а также почему доступность западных инструментов не несет угрозы ликвидности российского рынка.

ЭКСПЕРТИЗА КАК ПРОДУКТ

- Роман, в чем состоит долгосрочная стратегия развития НП РТС и как она реализуется?

- Наша миссия определяется нашим названием. НП РТС - некоммерческое партнерство, цель его деятельности - содействие развитию финансового рынка. Содействие бизнесу участников финансового рынка вообще, но главным образом, бизнесу членов партнерства. Это - главный фактор нашего развития.

Ну а если речь идет о содействии, то его следует, разумеется, соотносить с ключевыми параметрами самого финансового рынка, с теми процессами, которые на рынке происходят. И если анализировать, что там самое главное сейчас, то в перспективе нескольких лет вырисовываются две главных задачи. Во-первых, концентрироваться на появлении новых инвесторов. Это связывает все наши проекты: и «Восход», и ПАО «Санкт-Петербургская биржа», и сервисы «Бест Эффортс Банка». Все они самым прямым образом работают на приход новых инвесторов и создание новых инструментов для инвесторов. Вторая большая задача - снижение издержек профучастников - финансовых посредников.

В течение последних месяцев у меня возникло стойкое ощущение, что в ближайшие несколько лет финансовая индустрия изменится полностью. Собственно, она уже начала меняться, но дальше изменения будут еще больше радикальными. Прежде долгое время существовало классическое распределение функций: коммерческий банк - инвестиционный банк - брокерский дом - управляющая компания. Мы привыкли, что есть sell side, а есть buy side. Но уже сейчас это классическое деление активно размывается. Скажем, возьмем «Тинькофф банк» - ведь, предоставив клиентам инвестиционные инструменты, он перестал быть классическим. Мы видим симбиоз коммерческого банка и брокера. Точно так же сложно стало разграничить брокерский бизнес и бизнес управляющей компании: предоставляя услуги консультационного обслуживания, брокерская компания становится очень похожа на управляющую. К тому же управляющие компании теперь стали напрямую выходить на биржу. И кто из них теперь sell side, а кто buy side? Непонятно. То же можно сказать о накопительном страховании жизни, которое, по сути, является предложением структурных продуктов. И так далее.

Реально содержание того или иного термина, описывающего компетенции финансового посредника, сейчас определяется уже чисто регуляторными установками. Есть лицензия управляющего, есть лицензия брокера. Но с точки зрения реального функционала эти сервисы уже не отличаются по существу.

Мы в НП РТС видим это даже на примере собственных сервисов. Как уже сказано, мы концентрируемся на создании сервисов для финансовых посредников. И видим, что и брокеры, и управляющие часто пользуются одними и теми же сервисами. Пример - удаленная идентификация клиента. Сервис одинаково актуален и для брокеров, и для УК. После того как официально появится (твердо надеюсь, что уже в этом году) профессия «финансовый консультант», границы будут окончательно размыты.

Таким образом, мы видим, с одной стороны, существенное увеличение видов финансовых продуктов, с другой стороны - размывание видов финансового посредничества. Исходя из этого, НП РТС и определяет свою роль на рынке. Одна из ее составляющих - поддержание и развитие конкурентного рынка. Это предполагает создание соответствующих сервисов - для профучастников и финансовых посредников, в целом. Клиринговый банк как институт доступа и фондирования участников - очень важная составляющая бизнеса. С одной стороны, растут требования к доступу на различные российские торговые площадки; соответственно, все меньше профучастников в состоянии оставаться прямыми членами торговых систем, у них появляется потребность выхода через посредников. С другой стороны, востребовано расширение торговых площадок для доступа; в том числе, доступ к инструментам, обращающимся на международных рынках. Возрастают и требования к инфраструктуре посредников: часть этих требований диктует регулирование, а часть - собственно бизнес.

Вот, например, как повлияла на бизнес возможность удаленного открытия счетов, появившаяся совсем недавно? С одной стороны, это прорыв: мы видим резкое увеличение открываемых клиентами счетов. С другой стороны, предоставить удаленный доступ - для среднестатистического профучастника операция не бесплатная и даже довольно дорогая. Он должен создать и поддерживать соответствующую инфраструктуру (притом каналы регулярно модифицируются, протоколы меняются и так далее), приобрести (или произвести) определенное количество недешевого софта. В то же время упрощенная идентификация стала уже неотъемлемой частью бизнеса, обязательной частью брокерского предложения. Получается, что предлагать брокеридж без удаленного доступа - уже не актуально. Наличие такого доступа даже не является конкурентным преимуществом, он просто должен быть как часть стандартного решения. Но если нет серьезного потока клиентов, то поддерживать эту инфраструктуру может быть нерентабельно.

Возникает спрос на аутсорсинг этой услуги. Такой аутсорсинг расширяет возможности большого числа финансовых посредников; в то же время они платят не за всю разработку, а только за результат. И то же самое можно сказать о целой линейке предлагаемых НП РТС сервисов. Причем наши сервисы складываются в единый пазл, который обеспечивает значительную часть операционно-технологических процессов компании - финансового посредника. У финпосредника есть ключевые задачи: 1) привлечение клиентов, 2) инвестиционные идеи и экспертиза, 3) риск-менеджмент, 4) аналитика. Есть прямой смысл на них сосредоточиться. А мониторинг требований регулирования и своевременное приведение инфраструктуры в соответствие с ними, а также технологические процессы разумно отдавать на аутсорсинг.

- Не всеми. Разным игрокам нужны разные вещи. Кто-то может аутсорсить упрощенную идентификацию, а все прочее иметь у себя. Кто-то - аутсорсить только ИТ-составляющую. Тем более что по факту многие финансовые организации не разрабатывают ИТ-продукты инхаус, а работают с контрагентом соответствующего профиля. Причем такое сотрудничество может быть правильным и полезным только в том случае, когда софтверный контрагент хорошо понимает финансовый бизнес заказчика. Это упрощает взаимодействие, выстраивает его.

- Я бы не был так категоричен. Если посмотреть на то, что сейчас происходит в мире, то большинство глобальных банков сейчас сильно озадачено как раз аутсорсингом своих бэк-офисов и некоторых других внутренних направлений, их выводом на внешние структуры. Понятно, что западное регулирование более продвинуто по сравнению с российским. Но у нас сейчас тоже появилась возможность аутсорсить бэк-офис. Российские крупные финансовые структуры сейчас пока не готовы вывести свой бэк-офис наружу. Проблему у этих структур в следующем: постановка определенных задач на аутсорсинг займет больше времени, чем переход. Просто сформулировать задачу - экономический эффект от этого прямо сейчас неочевиден. Но если посмотреть вперед, если предположить, что бизнес вырастет в 10 раз, то в этом условном будущем перевод на аутсорсинг каких-то внутренних процессов уже будет иметь смысл.

В мире это нормальный тренд. У любой аутсорсинговой схемы есть очевидный плюс - она, как правило, дешевле собственной разработки, за счет эффекта масштаба. Плюс внедрение всех новшеств со стороны регулятора. Если каждый игрок будет тратить на это собственные деньги - это означает огромные затраты со стороны всего рынка, которые могли бы быть направлены на развитие и маркетинг. Мы видим это на примере перехода на единый план счетов (ЕПС). Стандартные решения уменьшают издержки на формирование экспертизы в этой области. Главная сложность нововведений состоит именно в том, что должна сформироваться экспертиза в части их имплементации.

- Мы видим свое конкурентное преимущество в том, что НП РТС знает финансовый бизнес интегрировано. И может поставлять для финансовой компании именно интегрированные сервисы: именно потому, что мы не аудитор, не спецдеп и не ИТ-компания. Мы обладаем навыками во всех названных сегментах и притом понимаем, в каком именно ракурсе они нужны игроку, работающему на финансовом поле. Наш основной бизнес - экспертиза на финансовом рынке. Мы глубоко понимаем потребности именно финансовой компании и говорим с ней на одном языке. Кроме того, мы стремимся к тому, чтобы предлагать интегрированное решение. Грубо говоря, это - «брокер под ключ».

Причем, покупая у нас, скажем, услуги клирингового банка, можно иметь другие сервисы существенно дешевле. Получается комплексно и дешево. А снижение издержек ведет к увеличению объема бизнеса: деньги, сэкономленные на поддержке бизнеса, можно направить на его развитие. На маркетинг, на привлечение клиентов. Количество структур, способных оказывать услуги такого типа, в принципе невелико.

Как я уже отметил, все наши проекты, реализуемые в рамках НП РТС - и ПАО «Санкт-Петербургская биржа», и журнал «Financial One», и система «Восход» - направлены на достижение двух главных целей: на снижение издержек профучастников и появление на рынке новых инвесторов.

- Есть несколько поводов похвастаться. Во-первых, число торгуемых на СПБ инструментов за год увеличилось в 8,5 раз. Во-вторых, объемы торгов выросли в 5,3 раза. Все это стало возможным благодаря тому, что в прошлом году нами была реализована революционная для российского рынка технология доступа к оригинальной ликвидности (рутинг), которая предполагает, что «Санкт-Петербургская биржа» на текущий момент предлагает не просто возможность листинга ценных бумаг, но дает клиентам возможность совершать сделки по ликвидности, эквивалентной ликвидности на оригинальных площадках.

- Например, одна акция компании «Apple» сейчас стоит 146,28 долларов (на 23.06.2017) и клиент биржи хочет купить эту бумагу по этой цене. Если внутренней ликвидности на Санкт-Петербургской бирже для этого не хватает (то есть, там нет такой цены), то биржа обеспечивает клиенту возможность совершить сделку по наилучшей цене через центрального контрагента. Фактически это означает, что клиенту, имеющему желание торговать иностранными ценными бумагами, нет необходимости подключаться к иностранной биржевой площадке: он имеет возможность совершить операцию с теми же параметрами на СПБ. В рамках российского регулирования, по привычным процедурам, с привычным интерфейсом, по привычным тарифам.

- В большинстве случаев это будет даже дешевле, чем если бы человек пошел на оригинальную площадку. По той простой причине, что на международной площадке ему дадут разовый тариф. А на Питерской бирже будет действовать эффект масштаба за счет концентрации ликвидности.

Второй момент - международным площадкам не очень интересны клиенты с маленькими лотами. Фактически для таких сделок существуют заградительные тарифы, это делает торговлю экономически невыгодной для «разового» клиента. А на СПБ тарифы привычные для российского клиента. При этом на текущий момент большинство клиентов хочет попробовать разные инструменты. На питерской площадке сейчас уже можно торговать почти всеми акциями из индекса S&P-500. Без малого пятьсот ликвидных инструментов - огромное количество.

Прошлый год был для нас очень важным в плане нового осмысления того, как строятся биржевые системы. Когда мы запустили технологию доступа к оригинальной ликвидности (рутинг), на питерской бирже было 55 иностранных бумаг. И в первый же день мы увидели 55 абсолютно ликвидных стаканов, спред по большинству из которых составлял 1-2-3 пипса, это было удивительно. Особенно если понимать, сколько ликвидных инструментов существует в России вообще. А потом мы начали расширять линейку. И сначала появилось 100 ликвидных стаканов, потом 200, потом их количество увеличилось до 300 - и все 300 тоже были ликвидны. А сейчас их у нас уже 477, что для российского рынка беспрецедентно.

Соответственно, мы почти сразу увидели достаточно серьезный рост оборота торгов. Потому что невозможно обеспечить локальную ликвидность по такому количеству инструментов. Маркетмейкеры могут сделать ликвидность по 1-2-3 инструментам. Возможно, по 10. Но не по 100, даже с учетом развития технологий и размаха алгоритмической торговли. Робот, конечно, свое дело делает. Но не в контексте американских бумаг …

Ни один маркетмейкер не в состоянии встать так, чтобы получить на себя всех желающих купить конкретную бумагу. В ситуации, когда сформировался явный тренд, невозможно мотивировать маркетмейкера стоять против рынка. Стоять против рынка не может никто. А мировой рынок двигается и на новостях, и на корпоративных событиях, которых, к слову сказать, в Америке огромное количество. Так что движение на самых главных и самых интересных бумагах происходит постоянно.

Ключевое преимущество нашей технологии состоит в том, что она обеспечивает ликвидность всегда.

- Уже влияет! Количество инвесторов выросло в 4 раза. И очень серьезно, практически на порядок, выросли объемы торгов. Думаю, что возрастающий тренд продолжится.

- На самом деле по этому поводу идет достаточно широкая дискуссия. В том числе, среди профучастников. С одной стороны, рынок сейчас действительно глобален, а инвестору все равно, откуда пришли покупаемые активы: его интересует только прибыль. С другой стороны, опыт всех стран показывает, что инвесторы в большинстве все-таки покупают локальные инструменты. И физлица, и даже институциональные инвесторы. Все-таки для обычного русского инвестора «Газпром» более предпочтителен, нежели «Эппл». При том, что «Эппл» ликвиднее на два порядка - на два, подчеркну.

- Это я к тому, что доступность западных инструментов никакой угрозы ликвидности российского рынка реально не несет. Более того, она эту ликвидность в известном смысле стимулирует, потому что появляется много возможностей для арбитражных операций, для комплексных стратегий, и все это снижает риски участников, с одной стороны.

А с другой стороны, российский рынок сейчас получает оттуда, с западных рынков, неоценимый опыт - например, в части корпоративных событий; или в части практик работы эмитентов с инвесторами. На развитых рынках есть эмитенты, бумаги которых пользуются стабильным спросом, потому что они платят хорошие дивиденды. Есть эмитенты, бумаги которых пользуются стабильным спросом, потому что дивиденды они не платят вообще, но при этом акции этих компаний очень быстро растут. И так далее. То есть, там очень много эмитентов, очень разных. До старта нашего проекта мы никогда не осознавали, насколько интенсивно течет в США корпоративная жизнь: постоянно происходят различные слияния/поглощения, сплиты, спин-оффы. И все это сопровождается изменением цены на акции, а значит, возможностью заработать. Кроме того, некоторые корпоративные события влекут за собой обязательные в рамках российского законодательства действия по остановке торгов бумагами и листинг новых бумаг. И мы сейчас получаем уникальную возможность научиться жить в этой среде. Причем тренироваться можно, что называется, на кошках.

Это огромный и очень важный опыт. На этой почве мы сейчас постоянно взаимодействуем с регулятором, прорабатываем большое количество кейсов. С одной стороны, мы получаем уникальный опыт в области корпоративного управления. С другой стороны, работаем над тем, чтобы корпоративные события в иностранных компаниях были «правильно» реализованы на российском рынке.

- Журналом мы гордимся. Фактически в России это сейчас единственный специализированный журнал, посвященный биржевой торговле и инвестициям. Мы очень любим «Вестник НАУФОР» и с интересом его читаем, но ваш журнал имеет совсем другое наполнение и ценность. Журнал «FO» - это издание про инвесторов и финансистов, про новые инвестиционные возможности, стратегии, инструменты, про биржевые технологии и финтех. Про истории успеха финансистов.

Мир вокруг сейчас быстро меняется, мир СМИ - в том числе. Мы считаем журнал успешным, планируем всячески его развивать. За последние пару лет посещаемость сайта журнала выросла кратно, растут сообщества журнала в социальных сетях, многие темы на финансовом рынке сначала появлялись на страницах FO, а потом в крупнейших деловых СМИ. Обсуждая будущее, мы сделали вывод, что в ближайшем будущем придем к персонализации средств массовой информации. Условно говоря, журналист станет средством массовой информации сам - ведь если раньше читали газету/журнал или смотрели определенную передачу, то сейчас читают/смотрят определенного журналиста. Это первое. Второй важный тренд: контент все больше зависит от времени; все важнее становятся онлайн форматы. Особенно на финансовом рынке. Поэтому мы видим в качестве стратегических направлений для журнала, во-первых, развитие экспертного контента; во-вторых, сильный уход в сторону онлайн каналов. И в-третьих, развитие вокруг журнала сообщества. Ведь финансовый рынок - это всегда конкретные истории конкретных людей. Всегда люди, только люди. Истории успеха у них - исключительно персональные, похожих не бывает. Мы все знаем историю успеха людей, сделавших компанию «Тройка Диалог». После того, как ее купил «Сбербанк CIB», прежняя история закончилась, и началась новая. Ведь «Сбербанк CIB» нисколько не похож на «Тройку». И так можно сказать про каждую без исключения компанию, работающую на фондовом рынке.

Для журнала такая персонализация историй - ключевая вещь.

- Хотя профессионалам как раз интересно читать о том, что делает другой профессионал. Это важно. В результате на выходе у нас сейчас получается журнал, не похожий ни на один ресурс сходного профиля. Точно так же, как РТС, в любой реинкарнации, не похожа на любую другую финансовую компанию.

Журнал «FO» - это очень индивидуальная история. И мы не хотим быть похожими ни на кого.

- Мы вообще ставим вопрос не в этой плоскости. Мы бы хотели получить эффективный канал связи с инвесторами. Финансовый рынок очень изменчив. И понимание интересов инвестора - один из залогов успеха. Хотя есть и другие, особенно в России. Журнал для нас - канал общения с потребителем. При этом мы исходим из того, что редакционная политика формируется абсолютно независимо. Я не могу позвонить главному редактору и сказать ему, о чем писать можно, а о чем - не хотелось бы.

Стоит вопрос о том, чтобы сделать журнал коммерчески состоятельным; но это не в фокусе, это не самоцель, не ключевой KPI. Тем паче, сейчас в России успешное специализированное издание и коммерческий успех очень плохо сочетаются. Особенно на финансовом рынке.