Анатолий Гавриленко (Вестник №10/2008)

ВРЕМЯ ПОКУПАТЬ РОССИЙСКИЕ БУМАГИ

В первую очередь надо развиваться за счет собственных ресурсов и привлекать средства населения страны, в которой живешь

Председатель совета директоров группы компаний “Алор” Анатолий Гавриленко рассказывает главному редактору журнала “Вестник НАУФОР” Ирине Слюсаревой о том, почему у финансов имеются национальные особенности, и каким образом брокеру следует это учитывать.

- Анатолий Григорьевич, в чем состоит сегодняшняя стратегия группы компаний “Алор” и по каким соображениям она вырабатывалась?

- Мы в России знаем, что иностранный инвестор весьма привлекателен. Но дефолтный 98-й год очень убедительно показал нам, что одновременно он очень опасен! Тогда мы это хорошо почувствовали, но с тех пор уже успели забыть. Именно поэтому сейчас кризис повторяется.

Лично я для себя сделал из событий того времени вывод: развивать наш рынок за счет денег иностранных трудящихся, наверное, можно, но это очень рискованно. В первую очередь надо развиваться за счет собственных ресурсов и привлекать средства населения страны, в которой ты живешь.

- В масштабах не вашей компании, а страны эта задача после 1998 года в какой степени выполнена?

- Ни в какой! Как только собирается больше двух отечественных финансистов, они сразу начинают говорить о том, что именно в устройстве российского рынка надо менять для того, чтобы сильнее понравиться иностранному инвестору. Но когда на рынке начинает доминировать масса чужих денег, когда она становится критически большой, то локальный рынок становится ее заложником.

Это, как мне кажется, простая идея. Из нее самоочевидно строилась и наша стратегия: мы пошли в регионы. Не я ведь придумал, что Россия сильна Сибирью, Уралом, Поволжьем, Черноземьем... Москва без регионов - ничто. Вся мощь страны находится в провинции.

Поэтому в каждом городе-миллионнике мы создали свою компанию. Причем ставку делали на создание не филиалов, а самостоятельных региональных компаний.

- Почему?

- Во-первых, это решает проблему финансовой безопасности: по делам самостоятельной компании я отвечаю только репутацией, но не капиталом “Алора”. Бесконечные иски к материнской компании никому не нужны. Во-вторых, я не верю в то, что московская компания, в том числе филиал, может эффективно работать в регионе (за исключением разве что филиала Сбербанка).

В регионах не хватает собственных сильных, крупных, хороших компаний, которые могли бы пользоваться самыми передовыми технологиями, транслируемыми из Москвы, обладая в то же время всей полнотой региональных возможностей. Сейчас, усиливаясь, региональные компании уходят из регионов, пытаются переместиться в Москву.

Это происходит потому, что региональной компании сложно вырасти, не имея поддержки из центра. И в то же время выстроить такую связь непросто. Вот и получается, что, вырастая, они уходят в столицу, а должны были бы оставаться и расти на местных ресурсах, решая местные проблемы. Регионам нужны собственные сильные финансовые центры.

По моему мнению, делать это следует так: московская компания должна придумать сильную региональную компанию и помочь ей вырасти, стать полноценным игроком финансового рынка. Что такое полноценный игрок? Он входит во все влиятельные общественные организации, в том числе саморегулируемые, получает все необходимые лицензии, учится самостоятельно зарабатывать деньги. Именно такими проектами я сейчас и занимаюсь.

А потом, когда региональная компания начинает зарабатывать деньги, ей становится суперудобно жить под моей крышей. Им требуется менять мозги, чтоб они поняли, чего же я от них хочу.

- Чего же вы от них хотите?

- Я хочу, чтоб возникла сильная и самостоятельная региональная компания, которая стала бы на региональном рынке надежной опорой региональных властей, создавала новые рабочие места, платила в полном объеме налоги в региональный бюджет, привлекала деньги из Москвы в регионы, являлась финансовым консультантом региональных компаний. Которая воспринималась бы в регионе как своя, а не московская.

Таких компаний я хочу сделать как минимум семь - в каждом федеральном округе. Дальше такая компания должна будет создавать “дочек” во всех точках своего региона. А я оснащаю ее всеми технологиями, ввожу во все общественные организации, даю все ресурсы.

Кстати, мы живем в многоконфессиональной стране: региональная компания должна учитывать в своей работе и такие вещи. Мы должны во все документы вписать положение о том, что следует развивать фондовый рынок с учетом национальных и религиозных особенностей населения страны.

- Вы действительно считаете, что у денег есть национальные особенности?

- Простой пример: у мусульман существует обычай совершать хадж. Но рядовой небогатый мусульманин не может просто вынуть деньги на хадж из кармана, это значительные средства. Поэтому надо дать ему возможность накопить, аккумулировать нужную сумму, то есть создать соответственные финансовые структуры. Это один из элементов исламского финансирования. По шариату мусульманам нельзя вкладывать деньги в процентные бумаги. У нас в стране 30 миллионов мусульман. Теперь вопрос: в 2020 году в России будет 30 миллионов мусульман или сорок?

- Сорок.

- Этот тренд легко угадать! Но программа развития финансового рынка до 2020 года пишется без учета этого фактора.

Мусульманское финансирование - реальность. Поэтому компания, скажем, в Татарии должна уважать и учитывать национальные особенности региона, в котором она работает.

Региональные особенности имеют значение. Возьмем, например, Сибирь, Дальний Восток. Там практически нет управляющих компаний. А мы говорим о том, что пенсионные деньги “молчунов” надо передавать управляющим. Кому же их передавать? Получается, московским компаниям. И вот пенсионные деньги тихо уходят из региона. А это неправильно: они должны оставаться и работать в регионе. Даже, наоборот, московские деньги должны частично идти в регионы.

Кроме того, пенсионная тема политически взрывоопасна. Это тоже надо объяснять региональному руководству. Допустим, управляющая компания инвестировала неудачно, потерпела убытки. Но какие инструменты влияния на нее имеют рядовые региональные клиенты, если компания московская? Ведь она все делала по закону. А если УК региональная, то тут все просто. Местные пенсионеры идут к местным представителям исполнительной власти, те, в свою очередь, начинают задавать вопросы управляющим. Консенсус в таком раскладе вырабатывается очень активно. Эта ситуация более комфортна для людей, вложивших свои пенсионные накопления в негосударственный пенсионный фонд.

Вот так я понимаю суть дела: с населением собственной страны российские финансисты должны работать в первую очередь. И только во вторую очередь (третью, пятую, шестую) - с гражданами других стран. Соответственно, такова наша стратегия.

Поэтому рядом появляется следующая тема - важность деловой репутации.

Репутация для меня важнее, чем любые деньги, которые можно заработать.

Но сейчас на нашем рынке такого понятия, как репутация, нет вообще. Некоторые брокеры заботятся о соблюдении законов, но не норм этики. Такая позиция цинична. Причем, с моей точки зрения, западному стилю ведения бизнеса цинизм присущ больше, нежели нашему. Вот, скажем, Ник Лисон разорил старейший британский банк “Бэрингс”, отсидел в тюрьме - и поехал по свету читать лекции на тему о том, как он разорил банк и сидел в тюрьме. На этом он зарабатывает, для него это просто бизнес, не хуже любого другого.

- Я хочу в мелких деталях понять: что сотрудничество с компанией “Алор” может дать региональной компании, и чего вы хотите от нее? Даете вы им кадры, ресурсы?

- Я хочу, чтобы в регионах появились самостоятельные, сильные компании, обслуживающие население региона. После того как появятся семь таких компаний, по одной в каждом федеральном округе, они могут быть сведены в единый холдинг. Сотрудничество с “Алором” - залог их свободы. Кадры они найдут сами, деньги привлекут сами. А я им даю поддержку Москвы по всем позициям: участие в Forts, доступ к информации, выход на биржи, все свои ресурсы. Они получают возможность стать самостоятельными полноценными крупными игроками. А станут или нет - покажет время.

- Должны ли региональные компании сотрудничать с региональными властями?

- Региональные финансовые компании должны сотрудничать с местной властью в самом широком диапазоне. Они могут входить в выборные органы местной законодательной власти, в структуры Торгово-промышленной палаты (в Омске, например, наш представитель организовал в местном отделении ТПП комитет по фондовому рынку: это правильная инициатива). Региональные финансовые компании должны давать властям предложения по региональному законодательству, входить во все экспертные структуры, быть советниками регионального правительства по финансовым вопросам. Все, что я делаю в Москве, они должны делать в своем регионе.

Я недавно выступал в СВАО города Москвы. Представители местной власти скромно рассказывали аудитории об ограниченности своих возможностей, о том, что берут пример с Зеленограда. Я стал оппонировать. Северо-восточный административный округ - огромный район, в нем живет 1 миллион 300 тысяч населения, это же крупный город-миллионник. Власти округа вполне в состоянии реализовать любые цели. Мы как финансисты тоже готовы помогать: например, можем приехать на конкретное предприятие, объяснить населению округа, как спасти деньги в кризисной ситуации, как завести их в паи, как работать на бирже. Можем устроить постоянный консультационный пункт. Интересно это местной власти? Так давайте сотрудничать, работать вместе!

Мы будем рассказывать нашим людям о нашем же рынке, привлекать их на этот рынок: это нужно и нам, и им. Сейчас кризис, населению надо объяснять, что делать в такой ситуации.

Надо работать с населением активно и постоянно.

Все то же самое следует делать в регионах. Наши представители в Татарии говорят мне: наши люди и так покупают акции. Не сомневаюсь в этом. Но что такое настоящая активность населения на фондовом рынке, в Татарии по-настоящему поймут, боюсь, лишь тогда, когда у них начнут работать фонды из Саудовской Аравии.

Недавно мы с удовольствием узнали, что Лондон, оказывается, сдает свои позиции. Прекрасно, но давайте разберемся, кому именно он их сдает? А сдает он их Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам. Вовсе не России. Чему же мы радовались? При их деньгах арабские финансисты легко создадут нужную инфраструктуру, а после этого начнут распространять свое влияние. И делать это будут в первую очередь за счет мусульманского населения России. Нам же будет нечего противопоставить их влиянию, потому что мы ничего не делаем.

Сейчас российский фондовый рынок должен поставить стратегическую цель - организовать свою работу по 24-часовому циклу, круглосуточно. Это относится и к рынку спот, и рынку FORTS. Потому что в стране девять часовых поясов. Если мы продолжим работать так, как работаем, то для части регионов такой режим станет фактическим запретом на профессию.

Дискриминация исламского населения на фондовом рынке, запретительный режим на профессию для удаленных от Москвы регионов - отрадная получается картина.

Недавно я получил поддержку от нашего президента. Дмитрий Медведев после поездки во Владивосток тоже говорил о том, что если мы не изменим свои подходы, то потеряем этот регион. Регионы - ключевая тема. Но со времен кризиса 98 года никто ими не занимается, никто не работает над повышением финансовой грамотности населения. В результате у населения нет никакого доверия к финансовому рынку. И это служит питательной средой для следующих кризисов. Частные инвесторы сейчас выводят свои деньги с рынка и могут на него больше не вернуться.

- Был бы сейчас смысл сделать buy-back акций ВТБ?

- Конечно. Но государство не видит фондовый рынок, не слышит его и не понимает. Оно видит только банки и занимается только банковскими проблемами, что в корне неправильно.

Недавно на общественных слушаниях журнала “Эксперт” мы имели возможность выслушать несколько докладов серьезных специалистов. Из них следовало, что никакого фондового рынка в России нет: есть лишь слабая банковская система. Таким образом, фондовому рынку помогать незачем: его ведь не существует. Но с такой оценкой невозможно согласиться, и данные других экспертных сообществ опровергают эту точку зрения. (Здесь можно сослаться, например, на доклад по конкурентоспособности финансовых рынков, подготовленный компанией "Бауман Инновейшн" к Всемирному экономическому форуму.)

Нельзя заниматься проблемами только банковской системы. Финансы, имеющие лишь одну точку опоры, - это неустойчивая система. Но российские банки, нельзя не признать, отстроили отличную структуру лоббирования. У фондового рынка такой структуры нет.

В результате сейчас идет полномасштабный кризис на рынке ценных бумаг, на рынке бондов предкризисное состояние, фондовые индексы рушатся, прогнозы самые негативные, а государственные деньги опять получили крупные банки. Цена акций ВТБ в результате выросла на 60% - к гадалке не ходи, чтоб узнать, по каким причинам произошел этот рост.

Все решения принимаются, исходя из идеи, что фондового рынка в России не существует. Ведь в нашем правительстве не так много финансистов. Действие финансовых механизмов, взаимосвязь, скажем, между рынком бондов и реальным сектором для человека, не имеющего соответствующего опыта деятельности, не очевидны. И тут начинают работать схемы влияния: кто раньше объяснит эту связь президенту или премьеру, в чью пользу объяснит. А лоббисты лоббируют те структуры, которые им ближе.

- Отсюда классический вопрос: что же делать?

- Делать что-то надо в любом положении. Но меры бывают как системными, так и оперативными.

Системные меры непременно нужны, но они уже многократно обсуждались, и, кроме того, эффект они дадут далеко не завтра. В качестве мер оперативных можно предложить многое.

Месяц тому назад я предложил следующее: государство должно дать гарантии на выкуп определенных акций, купленных в определенный срок. Предположим, акции куплены инвестором сейчас. В этом случае через три года государство гарантированно откупит у него эти бумаги по цене его покупки плюс 10% годовых.

Это ведь практически почти так же надежно, как депозит!

- Да, и притом государству не придется тратить никаких денег.

- А выкупать обязательно? Или можно взять 30% премии, а бумаги оставить?

- Это уже детали, их можно продумать по ходу дела. Можно в такую схему загнать все пенсионные деньги. А через три года акции с большой вероятностью подорожают, потому что сейчас все бумаги очевидно недооценены в два-три раза. Наверняка в течение этих трех лет будут периоды, когда государство сможет предложить досрочное погашение. В любом случае, осуществлять обратный выкуп надо будет только через три года. Государство ничем не рискует! И при этом работает рыночными методами.

Я бы сам с удовольствием сыграл в эту игру.

Это может завести рынок.

Есть масса других технических мер, которые сейчас могли бы вывести рынок из ступора. Имело бы смысл определить порог отсечения по величине уставного капитала для компаний, предоставляющих услуги маржинальной торговли. Тогда плечи смогут давать только серьезные компании.

Большая проблема нашего рынка - отсутствие правильной системы национальных рейтингов. Я считаю это одной из причин текущего кризиса. У нас ведь есть сильные российские аудиторские компании. Но в области рейтингования правят бал лишь Moodys, Fitch и S&P. Все прочие рейтинги - доморощенные. Это имеет определенные последствия. Вот сейчас, например, Центральный банк будет давать необеспеченные кредиты тем банкам, которые соответствуют определенным международным рейтингам. То есть мы опять развиваем западные структуры. Это чревато рисками. Зачем же становиться заложниками такой ситуации? Любое государство обеспечивает безопасность в первую очередь собственного рынка и собственной инфраструктуры.

Уж не говоря о том, что рейтинги отражают всего лишь прошедшую реальность. Бушует буря, гремит гром, молния убила человека, рейтинговое агентство констатирует: ставим минус. А человека-то уже нет. Предприятие обанкротилось, а его ставят в список рассмотрения на понижение рейтинга.

Надо создавать свою систему рейтингования. Это одна из системных мер, без которых у нас не будет нормального рынка.

То есть я опять о том же, с чего начал: надо заниматься развитием собственного рынка, работать с собственным инвестором.

Распространено мнение, что у наших инвесторов нет средств для инвестирования. Но у очень многих людей существуют “заначки”, отложенные, но не инвестированные деньги: это непреложный факт. Допустим, заначка в среднем составляет 2 тысячи долларов, и такие заначки имеют 20 миллионов человек. В итоге получается, что под матрасами лежит 40 миллиардов долларов! А реально там находится, полагаю, и больше. Если бы на российский фондовый рынок вышли 100 миллиардов внутренних инвестиций, наши западные друзья не смогли бы повалить его так просто, как сейчас. Математика простая.

А население из России никуда не убежит!

- Прогноз на то, как будет развиваться кризис, можете дать?

- Чем человек профессиональнее, тем осторожнее он дает прогнозы. В том числе потому, что прогнозы тоже могут двигать рынок. Это эффект Вороньей слободки: все говорили, что она сгорит, и она сгорела. А я люблю наш рынок. Хочу, чтоб он развивался. Поэтому я лучше скажу так: сейчас время покупать российские бумаги. Победа будет за нами.

Полная версия данной статьи доступна только для подписчиков журнала.