Юрий Данилов (Вестник №7-8/2009)

ПЕСО-ЮАНЕ-РУБЛЬ

Глобальный капитал распределяется не в пользу развивающихся стран. Но сами эти страны такое положение не устраивает

Юрий Данилов директор Фонда "Центр развития фондового рынка", старший советник по макроэкономике Руководителя Федеральной службы по финансовым рынкам, председатель попечительского совета Института посткризисного мира, заведующий кафедрой финансов Международного университета в Москве, рассказывает Ирине Слюсаревой о мире после кризиса

Что сейчас является наиболее важным в вашей повестке дня?

Наверное, деятельность в качестве советника руководителя ФСФР и директора Центра развития фондового рынка. Сейчас я также довольно много занимаюсь делами Института посткризисного мира, где являюсь председателем попечительского совета. Институт посткризисного мира создан, в том числе, по инициативе ЦРФР.
Но сначала о ЦРФР. После того как Центр развития фондового рынка перестал быть, условно говоря, оператором тех средств, которые поступали от Мирового банка на финансирование программы "Развитие рынка капитала" в России, он вышел в "свободное плавание" и стал независимым научным центром. В этом качестве мы существуем уже второй год. За это время закончили несколько научно-исследовательских работ, ежегодно (начиная с 2007 года) выпускаем аналитический отчет по рынку IPO. В дальнейшем предполагаем расширять направления исследования рынка первичных размещений. И видимо, в дальнейшем будем также входить в различные коалиции научных центров, которые занимаются реализацией крупных исследовательских проектов.

О каких проектах идет речь?

Сейчас появилась глобальная потребность осознать то состояние, в котором находится финансовый мир в период кризиса, а также то, каким он будет после кризиса. И, как оказалось, отдельной научной организации для реализации таких проектов не хватает. Да, кстати же, не хватает и сил отдельного заказчика! Поэтому сейчас идут переговоры по объединению ресурсов, и финансовых, и интеллектуальных. В частности, мы предполагаем разработать рейтинг инвестиционной привлекательности стран, альтернативный по отношению к рейтингам, формируемым в развитых странах. На этом направлениимы уже взаимодействуем с китайскими и казахскими заказчиками, и неизбежно будем взаимодействовать с другими. Здесь необходима международная координация усилий.
Необъективность рейтинговых оценок, которые выставляют структуры, находящиеся в Америке и Великобритании - это один из двух-трех самых острых вопросов, вставших перед странами развивающегося мира.
Можно привести два наиболее ярких примера подобной необъективности. Это, во-первых, рейтинг конкурентоспособности финансовых рынков, которые подготовил Всемирный экономический форум (и презентовал в Москве в сентябре прошлого года). Там позиция страны в рейтинге очень сильно зависит от тесноты ее экономических связей с Соединенными Штатами Америки. Кроме того, совершенно необъяснима благосклонность составителей к странам Персидского залива, которые оказались в названном рейтинге выше всех стран БРИК, а также Кореи, Италии и других европейских стран. А во-вторых, это индекс финансовых центров (его разработал Лондонский Сити), где очень высоки позиции стран, которые принадлежат либо принадлежали британской короне, а также оффшорных центров.
Такая необъективность ведет к перераспределению глобального капитала не в пользу развивающихся рынков. (Чуть позже я скажу об этом подробнее). В свою очередь, перераспределение глобального капитала в обход развивающихся рынков сформировалось, по данным Банка международных расчетов, в последние десять лет, что стало противоречить и экономической теории, и, скажем так, здравому смыслу. Если все предыдущее время сальдо потоков капитала было направлено из развитых стран в развивающиеся, то последние десять лет ситуация поменялась. Капитал перемещается из стран с развивающимися рынками в развитые страны.

Может, дело в том, что капитализм в его классической модели развивался за счет экстенсивного осваивания чужих территорий, приспосабливая так называемые развивающиеся страны под свои нужды, а теперь географически весь земной шар освоен, и некуда стало идти экстенсивно?

Последние лет 20 развивающийся мир развивается очень динамично. Это дало возможность некоторым, в частности российским, экспертам предложить новую трактовку термина "развивающийся мир", в которой акцент смещается в сторону именно динамики развития. Если 20 лет назад под "развивающимся" рынком подразумевался недоразвитый, то сейчас этот эпитет все больше и больше означает рынок, развивающийся динамично, более активно, чем рынки развитых стран. И в ситуации, когда развивающийся мир показывает более высокие темпы экономического роста, именно там все увеличивающимися темпами растет число высокорентабельных инвестиционных проектов. Растет рентабельность проектов, их количество, обогащается отраслевая и региональная структура инвестиционных предложений. И создаются все условия для того, чтобы поток капитала из развитых стран в развивающиеся усиливался. Но на практике мы видим обратную ситуацию.
Это приводит к тому, что в Америке, в странах Европы начинает не хватать инструментов для вложений. Капитал уже идет в откровенно мусорные инструменты.
Кризис ипотеки 2007 года в США это наглядно продемонстрировал. Собственно говоря, покупали уже не просто мусор, а абсолютный воздух, потому что некуда было вкладывать деньги, которые все поступали, поступали и поступали. Некоторые эксперты говорят, что во всем виноват Гринспен с его дешевыми деньгами. Но если бы не было разворота потока глобального капитала, тот объем дешевых денег, который породила либеральная политика ФРС, никогда не привел бы к столь катастрофическим последствиям. Гринспен все делал правильно, но правильно для той ситуации, которая должна была существовать в соответствии с теоретическими концепциями и здравым смыслом. А на самом деле ситуация изменилась - усилилась глобализация и одновременно сломался механизм, перераспределяющий капитал в глобальном масштабе. После кризиса 1997-98 гг. так и не произошло полноценного возвращения капитала в развивающийся мир. Развитые страны, особенно США, стали избыточно привлекательны для всемирного инвестора, за что и поплатились.
В итоге получалась парадоксальная ситуация: деньги идут в развитые рынки, но надежность этих инвестиций падает, причем падает гораздо больше, чем если бы эти деньги шли в инвестиционные проекты развивающихся стран.

По факту, в критической ситуации инвесторы шарахаются в US-бонды. Не значит ли, что это супернадежные инструменты?

Есть такая точка зрения.
Но, во-первых, далеко не все инструменты, которые имеют рейтинг ААА, действительно обладают надежностью именно на этом уровне, то есть, абсолютной надежностью в системе координат кредитных рейтинговых агентств.
Во-вторых, наряду с наличием инструментов с рейтингом ААА, АА и так далее, в последние семь-восемь лет активно росла доля тех инструментов, которые имели низкую степень надежности. И в структуре инвестиций доля таких мусорных инструментов на развитых рынках росла. Поэтому в совокупности надежность вложений на финансовых рынках развитых стран снижалась.
Это привело к формированию очень серьезного глобального инвестиционного дисбаланса, который, на мой взгляд, гораздо более серьезен, чем дисбаланс, который экономисты и политики называют неэквивалентным обменом между развитым и развивающимся миром. Насчет обмена вполне можно спорить, потому что развитый мир предлагает в структуре своего экспорта значительную долю инноваций. А вот в части обмена инвестициями дисбаланс налицо, то есть движение капитала противоречит существующей экономической теории и здравому смыслу.
Инвестиционный дисбаланс, постоянно накапливаясь (наряду с другими дисбалансами, например, политическим), является потенциальной причиной будущего глобального цивилизационного кризиса. Этот кризис будет гораздо более сильным, чем наблюдаемый сейчас. Он может быть просто разрушительным по своим последствиям! Если его не предотвратить, если не начать решать проблемы дисбалансов, то последствия, наверно, будут сравнимы с последствиями мировой войны.
Теперь немного подробнее об Институте посткризисного мира, поскольку те идеи, о которых я сейчас рассказывал, содержатся в докладе "Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность решений", который мы недавно презентовали широкой публике. Институт посткризисного мира создан весной 2009 года с целью ответа на вызовы того нового времени, в которое мы сейчас вступили (точкой вхождения можно считать идущий сейчас кризис).
Каким будет мир после кризиса? Потребности в ответе на этот вопрос огромны. Мы уже получили полномочия по организации в феврале-марте следующего года очередного заседания "нового бреттон-вудского комитета" (Reinventing Bretton Woods Committee). Это международная организация, которая объединяет центральные банки всех стран мира и ведущих экспертов в области финансовых рынков и валютных систем.
В любом случае, встреча пройдет на территории СНГ. Мы предполагаем стать одним из интеллектуальных центров институциализирующегося объединения БРИК, документы которого подписаны в Екатеринбурге. Судя по некоторым контактам, заинтересованность в наличии такого научного центра у стран БРИК есть. Мы надеемся стать институтом выработки решений, которые будут соответствовать интересам стран БРИК.

Почему следующий глобальный кризис будет цивилизационным?

Потому что это будет кризис в форме конфликта между американско-еверопейской христианской цивилизацией "золотого миллиарда" (и примкнувшей к ней Японией) и другими цивилизациями. Есть арабская цивилизация, есть китайская, российская… Выступят ли эти цивилизации единым фронтом или по отдельности, еще непонятно. Китай сейчас предпочитает выступать самостоятельно, потому что чувствует свою силу.
Но все равно это кризис цивилизационный, потому что "золотой миллиард" имеет одни интересы, а прочие цивилизации - другие.

Полная версия данной статьи доступна только для подписчиков журнала.