Виктор Жидков (Вестник НАУФОР №1 2010)

Виктор Жидков, председатель правления инвестиционного банка «Веста»

СКУЧНЫЙ МИР НАСТОЯЩЕГО БИЗНЕСА. Интервью.

Эра энтузиастов и новаторов в сфере финансов заканчивается. Сейчас должны прийти технологии

Председатель правления инвестиционного банка «Веста» Виктор Жидков рассказывает главному редактору журнала «Вестник НАУФОР» о том, почему разработчики финансовых инхаус-программ не должны ездить на велосипедах, а также по каким причинам реструктуризировать проще, чем засудить.

- Виктор, как вы оцениваете систему рефинансирования, созданную Центральным банком в процессе кризиса?

- Природа появления в России системы банковского рефинансирования достаточно очевидна: ведь мы пока хорошо помним события осени 2008 года. Утверждать, что система создавалась целенаправленно, с глубоко продуманной структурой, четко сегментированной для разных категорий участников рынка, было бы лукавством. Ее создание стало реакцией на сложившуюся ситуацию: нужно было срочно спасать банки. Любая задержка вызывала осложнения - в части сохранения и золотовалютных резервов, и в целом доверия к банковской отрасли. Поэтому появление системы рефинансирования в таком виде можно было только приветствовать.

Но, просуществовав какое-то время в спонтанной форме, затем она, безусловно, должна трансформироваться. Стать не основой бизнеса банков, а сформировать для них возможность спокойно переживать сезонные, вообще любые локальные кризисные явления. Чтобы банки были защищены от возможных разрывов ликвидности и более эффективны в своей основной деятельности.

Сегодня в России процесс управления ликвидностью напоминает гадание на кофейной гуще. Все, что уходит за горизонт пяти дней, покрыто сплошным туманом и содержит очень много неопределенности. Здесь нельзя не сказать об онкольной, по сути дела, срочности депозитов физических лиц. Любая паника уносит процентов 20-30% пассивов. Такие события означают проблемы почти у любого финансового института. В этой ситуации все банковские decision-мейкеры (менеджеры, принимающие решения), безусловно, страдают от нехватки возможностей рефинансирования.

Другой вопрос, что возможность банкового финансирования, не обеспеченного залогом, пожалуй, тоже может быть чревата плохими последствиями.Банкам может показаться удобным перекладывание всех забот на плечи ЦБ. Когда реальный портфель кредитов коммерческого банка финансируется Центральным банком - это просто трансляция процентной ставки, а также ресурсов регулятора заемщику.

Эта операция усложняется лишь за счет проведения процедуры анализа риска заемщика, что все-таки выполняет сам коммерческий банк (далеко не всегда качественно в силу сложностей с получением качественной и своевременной отчетности по заемщику). Проблемы создания стабильной пассивной базы в этой схеме отпадают. Поэтому риторика о необходимости наличия длинных пассивов уводит в неправильную сторону, если банки пытаются искать длинные ресурсы у регулятора.

Осенью прошлого года, когда ЦБ предложил механизмы краткосрочного бланкового кредитования, он дал понять, что готов ради спасения отрасли на многое. Но сегодня система рефинансирования не является стандартным механизмом, который позволяет банкам спокойно работать в штатном режиме.

ЦБ не должен быть непосредственным участником цепочки распределения кредитного ресурса. В противном случае он становится носителем не свойственных ему кредитных рисков, только трансформированных через коммерческую структуру. Появляется соблазн активно пользоваться этим механизмом и через него вменять Центробанку не присущие ему функции.

Центральный банк - эмитент денег. Он также должен сглаживать изменения, связанные с количеством денег; контролировать состояние денег в экономике через процентную ставку и курс национальной валюты; контролировать приток валюты в страну ; следить за состоянием золотовалютных резервов. Словом, центробанк отвечает за устойчивость финансовой системы страны и ее работу на рыночных принципах.

А вот рыночный тренд он менять не должен. Да и не может.

Иллюзия относительно того, что банковскую систему можно спасти вопреки глобальному тренду, - это всего лишь иллюзия. Тренд нельзя переломить, это бессмысленно, можно лишь пытаться сгладить броски курсов. Но сам курс стабилизируется по фундаментальным причинам.

Игра в carry trade зачастую велась не осознанно, а потому, что не имелось иной возможности захеджировать курсовой риск.А как можно было убрать валютный риск созданный ранее, кроме как масштабной скупкой валюты? Ведь что происходило ранее, когда банки получили доступ к неограниченным валютным ресурсам ? Из механизмов, которые на тот момент присутствовали на рынке, хорошо работали ровно два. Банк, который занимал валюту на горизонте больше года, вынужден был либо формировать валютный портфель (перекладывая валютный риск на клиента, который уже играл в carry trade, что потом неминуемо отразилось на его платежеспособности). Либо он начинал продавать валюту и полученные рубли инвестировал в кредит в надежде что курс рубля укрепится.

Поэтому при малейшем намеке на девальвацию все бросились скупать валюту в больших объемах. Этим занимались многие банки, в том числе государственные, тоже не имевшие возможности покупать валюту в приемлемом горизонте, приблизительно равном горизонту заимствования. Самым неприятным последствием этих процессов стало формирование устойчивого тренда, и желанием купить валюту в гораздо большем объеме, чем требовалось для выравнивания баланса. Все, что происходило на валютном рынке, имело подоплекой желание получать гарантированную прибыль при нестабильных изменениях валютного курса. В результате появилось много субъектов, не желающих заниматься чем-либо, помимо валютных спекуляций.

Если на валютном рынке обозначился устойчивый тренд, то, в принципе, можно забросить любые другие банковские продукты. Зарабатывать исключительно на долголетней тенденции к укреплению курса рубля. Тем паче что технологически осуществлять валютные спекуляции очень легко. Достаточно одного торгового терминала, одного дилера - и деньги текут рекой.

Чем дольше существует тренд, тем больше желающих в коротком горизонте присоединиться к этому пирогу. Поэтому желательно присутствие на валютном рынке центрального банка. Чтобы ломались хотя бы краткосрочные тенденции, чтобы совсем уж “горячие” деньги - однодневные, двухдневные, недельные - занимали свою нишу в системе перераспределения, а не участвовали в укреплении курса рубля.

С западных рынков могут приходить огромные объемы “горячих” денег, и тогда мы становимся заложниками ситуации. Когда навес этих денег растет, он делает игру все дороже. Поэтому ЦБ следует действовать более агрессивно: никаких заведомо устойчивых постоянных трендов, без корректирующих колебаний быть не должно.

У игроков должно сложиться устойчивое мнение, что заработать совсем просто они не смогут. Что риски велики и не гарантируют постоянного дохода. Что доход надо искать там, где работать тяжелее, сложнее, а продукты формировать за периметром простых валютных операций.

- Сейчас изменилось налогообложение на рынке деривативов. Дадут ли эти инструменты альтернативу возможностям Форекса?

Абсолютно уверен в том, что так и будет: достаточно посмотреть на Запад.

Там, если возникает желание выиграть на изменении курса доллара, то никто не будет этого делать с наличностью. Все предпочтут механизм формирования открытой позиции на срочном рынке. Потому что для такого рода операций не нужно иметь больших денег, достаточно обозримой суммы для покупки возможных рисков.

Для качественного развития на рынке должны присутствовать не только хеджеры, но и спекулянты. Люди с аппетитом к риску нужны, потому что они создают ликвидность. Дают возможность в любой момент открыть/закрыть позицию.

В России сейчас доходит до смешного: когда начинает расти курс доллара, сразу дорожают и краснодарские (или воронежские) яблоки. Ссылка на курс доллар/рубль при этом делается обязательно и почему-то не воспринимается покупателем как абсурд. Хотя цена марокканских апельсинов в Европе от скачков курса евро/доллар при этом практически не зависит.

Потому что все западные контракты мощно захеджированы. В такой ситуации на цену влияет спрос, сезонность и другие экономические факторы этого ряда. Но не валютный курс. Он начинает менять стоимость только после долгосрочных устойчивых изменениях.

Новый закон, меняющий порядок налогообложения на рынке деривативов, наконец, дает возможность российским экономическим агентам перейти к цивилизованной торговле. На рынке появятся физические лица, спекулянты - это хорошо. Не думаю, правда, что они сразу дадут большую ликвидность. Хотя оценки количества денег на руках у физических лиц могут обнадеживать.

- Как вы оцениваете запуск платформы RTS standart?

Я считаю это большим успехом биржи РТС. Можно сколько угодно говорить о способах развития рынка, но все правильное на нем создается исключительно рыночными способами. Новый качественный продукт сразу же начинает пользоваться спросом. Это закон. Сегодня у РТС появился качественный продукт, и участники голосуют за него ногами.

Неважно, как именно забит гол. Надо просто смотреть счет на табло. Если команда сумела забить голов больше, чем соперник, то это - безусловный успех.

Создание такого мощного противовеса ММВБ можно только приветствовать. Бдительность монополиста может ведь и притупляться, хотя как раз ММВБ, похоже, не склонна испытывать головокружение от успехов.

Ликвидность конечна. Может происходить только ее перераспределение.

Думаю, что появление RTS standart задело ММВБ, и последняя ответит на вызов, что повлияет на развитие биржевых технологий в целом. Подобная борьба на пользу всем. Меня как потребителя она радует. Другое дело, что сейчас сами биржи начинают в каком-то смысле сближаться.

Как вы, конечно, знаете, в самом конце прошлого года ММВБ и РТС (а также НАУФОР и НФА) подписали соглашение о взаимодействии и обмене информацией. Значение этого события трудно переоценить.

Сегодня, когда все думают уже не о прибылях, а об операционной рентабельности, вопрос о том, куда и сколько посылать отчетности, имеет большое значение. В посткризисной реальности трех фронтмэнов должен обслуживать один бэк-офицер. А не наоборот! Любые шаги в правильном направлении, даже единичные, существенно лучше бездействия.

А стандартизация информации - безусловно, правильное направление. Вместо того чтобы оплачивать труд юристов, можно применять типовые договоры, и так далее.

Мир понял это достаточно давно. Нам остается присоединиться к подобным схемам работы, перейти в своем росте ту фазу, когда рынок дает регулярные возможности для арбитража. И концентрироваться на качественном обслуживании клиента.

Но пока этого не произошло. Умы специалистов загромождены мыслями об операциях, которые, при лучшем развитии технологий, можно было бы унифицировать или вообще сократить. Нельзя не сказать о том, что необходимость стандартизации назрела, в том числе, в области разработки специализированного программного обеспечения.

Можно даже сказать, что в этой сфере необходимость стандартизации ощущается наиболее настоятельно. Сообщество должно выработать общее видение того, как должна развиваться эта сфера, а в дальнейшем так же сообща реализовать свое видение.

Сейчас на рынке существует, грубо говоря, две брокерские программы: QUIK и NetInvestor.

Рынок до недавнего времени рос таким темпами, что разработчики не считали нужным инвестировать в усовершенствование этих программ. Они просто стригли золотое руно, и такое предпочтение нетрудно понять. Но реально оба продукта нуждаются в дальнейшем развитии. В частности, проблемы возникают при увеличении количества транзакций. По идее, это проблемы разработчиков софта, а никак не банков и компаний!

Однако на практике получается, что, если не нажимается нужная кнопка и в результате не заключается сделка, то в этом не виноват никто. Налицо ситуация, когда можно либо купить QUIK (или NetInvestor), либо вовсе остаться без программного обеспечения. Это не выбор! Разработчиков нужно заставлять инвестировать в развитие продукта.

Брокерские системы - частный случай.

С банковскими программами - для фронт-офиса, мидл-офиса - все еще более сложно. Разработчики готовы совершенствовать софт, но лишь за деньги заказчика, то есть банка....