Рубен Варданян (Вестник НАУФОР №7-8)

Рубен Варданян, председатель Совета директоров "Тройки Диалог" .

ДИАЛОГ О ТРОЙКЕ. Интервью.

Председатель Совета директоров "Тройки Диалог" Рубен Варданян объясняет главному редактору "Вестника НАУФОР" Ирине Слюсаревой, в чем состоит сходство между кризисом суверенного долга и осадой Константинополя и почему все бизнесы "Тройки" имеют одну цель.

- Рубен Карленович, считается, что в начальную эпоху существования некоторые компании обладают чем-то вроде собственной индивидуальности. Потом, по мере развития они могут унифицироваться (часто так и происходит). Но само возникновение новой деловой модели - иной раз не только бизнес, но еще и креатив. Поэтому мне хотелось бы поговорить о компании "Тройка Диалог", делая акцент именно на ее внутреннее устройство, пытаясь понять ее индивидуальность, тип "креативности", то, как она устроена и работает изнутри. Ведь "снаружи" мы эту яркую компанию-лидера вроде бы представляем неплохо.

- Давайте поговорим об этом.

- Как "Тройка" прошла кризис; какие задачи стоят перед ней в краткосрочном и среднесрочном планах?

- Кризис, как все мы прекрасно знаем, несет в себе большие угрозы, но и предлагает большие возможности. Он не только разрушает, но также открывает новые перспективы. А еще "очищает поляну" - убирает мусор, шелуху.
С этой точки зрения в условиях кризиса работать даже хорошо. В благополучные времена сложно что-то менять. В плохие перемены осуществить легче.
В этом плане нынешний кризис ничем не отличается от других. Однако, похоже, одно фундаментальное отличие все-таки есть: текущий кризис глобален. Он случился не в одной стране, а во всем мире. Причем вся мировая [финансовая] индустрия столкнулась не только с экономическими, но также и репутационно-эмоциональными угрозами. Их последствия еще не полностью изжиты, индустрия до сих пор переживает их очень болезненно. Шок ведь действительно имел гигантские масштабы: рынок останавливался, обанкротился крупнейший банк [Lehman Brothers]. Все это имело серьезные последствия. Что касается "Тройки Диалог", то она всегда вела себя достаточно консервативно и осторожно. Кризис мы прошли мягче, чем многие наши конкуренты.

- Почему так получилось?

- Так получилось во многом благодаря тому, что при основании компании [в ее бизнес-модель] были заложены правильные принципы. Хотя нельзя сказать, что у нас совсем не было ошибок и потерь, да и сделать нам удалось меньше, чем мы планировали.
Так получилось именно в силу тех причин, которые я назвал. Во-первых, кризис еще не прошел. Во-вторых, он был сильным и болезненным для всех. В-третьих, как я уже сказал, индустрия еще не полностью восстановилась. Нам всем еще предстоит осмыслить, что будет с ней дальше.
Замечу, что для себя мы сделали выводы уже по ходу кризиса. Во-первых, нам стало ясно, что "Тройка" должна дополнить свою структуру коммерческим банком. Это был действительно важный, принципиальный для нас вывод.
Второй принципиальный вывод был таков: мы поняли (опять же для себя), что очень важно диверсифицировать страновые риски. Эти выводы в совокупности привели к решению о создании стратегического альянса с ведущей банковской группой Африки - Standard Bank. Таким образом, "Тройка" получила поддержку и в виде ликвидности, и в виде структуры, работающей как транснациональный бизнес.

- Мне кажется, разговоры о том, что вы ищете партнеров или инвесторов, активно шли еще до кризиса?

- Действительно, несколько вариантов потенциального партнерства мы обсуждали еще до кризиса (средства массовой информации достаточно подробно писали об этом). Но в декабре 2008 года [как я уже рассказывал газете "Коммерсант"] остался лишь один кандидат - Standard Bank. Мы хотели развиваться, расширив свои возможности за счет коммерческого банковского бизнеса, а Standard Bank ставил целью улучшить свои позиции на развивающихся рынках, в том числе в России.
У нас было два сценария: или пережидать кризис, или использовать открывающиеся возможности для расширения. Оба сценария мы, в принципе, могли реализовать самостоятельно. Однако мы в любом случае хотели все-таки сохранить и свою независимость, и свое лидерство. Мы понимали, что компания, которая сумеет сберечь специалистов, репутацию и структуру и к тому же найдет источник дополнительного достаточного финансирования, получит уникальный шанс на развитие и успех. Работая вместе со Standard Bank, мы обретали возможность консолидировать наши бизнесы, достигнуть синергии для работы на развивающихся рынках. Поэтому мы согласились на сделку именно с этим партнером, хотя кризис, очевидно, не лучшее время для продажи бизнеса.
В результате стратегического альянса у "Тройки" теперь появляется коммерческий банковский бизнес. Кроме того, Standard Bank успешно работает на рынке синдицированных кредитов, на сырьевых рынках. И к тому же это хорошо капитализированная компания. В результате сделки мы можем использовать их колоссальный опыт и вдобавок получаем дополнительный "запас прочности", дополнительный источник ликвидности - на случай ухудшения ситуации на рынке. Таким образом, мы реализовали перспективную концепцию кросс-бизнеса, транснационального бизнеса. Наверное, это основной итог кризиса для нашей компании.

- Все так и задумывалось? Многие российские крупные брокеры в какой-то момент покупали (или создавали) классические банки, затем интегрируя их в свою структуру. Так поступила и компания "Открытие", и "Финам", и "Метрополь"…

- До кризиса мы не планировали построить под нашим брендом финансовый институт, соединяющий в себе инвестиционный бизнес и бизнес классического коммерческого банка. Однако в условиях глобального экономического кризиса, осложненного утратой доверия к финансовым институтам, такое решение имеет веские основания.

- Что ждет в ближайшем будущем индустрию в целом?

- Полагаю, что индустрия еще достаточно долго будет восстанавливаться после кризиса.
Регулирование будет меняться, причем главным образом в сторону ужесточения и глобализации. Кроме того, в нем появятся, скажем так, популистские моменты.
Как я уже сказал, в кризис возникло и частично реализовалось достаточно много репутационно-эмоциональных угроз. Поэтому регулирование будет направлено на смягчение моментов, которые можно считать чисто психологическими.
Так что, возможно, новые времена в существенных чертах станут возвратом к 1930-м годам, какими они были в США. Первая примета времени, которая приходит в голову в этой связи - закон Гласса-Стигалла. Скорее всего, регуляторы существенно ограничат возможности работы традиционных коммерческих банков на поле инвестиционного банкинга.
Причем уже видно, что регулирование будет ужесточаться и на национальном, и на глобальном уровне. Скажем, об операциях с большим кредитным плечом игрокам точно придется забыть.
И поскольку изменения будут оформлены в виде соответствующих нормативных актов, подобный откат от либеральных правил произойдет надолго. Думаю, нас ждет некоторый период реакции на прошедшие события. И реакция выразится прежде всего во введении серьезных ограничений на риски финансовых институтов и даже нефинансовых корпораций.