Андрей Белинский (Вестник НАУФОР №1 2012)

Андрей Белинский, генеральный директор компании "ОЛМА"

"ДИВЕРСИФИЦИРОВАТЬ И ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ" Интервью.

Брокерский бизнес, связанный со сделками по акциям второго эшелона, нужно видоизменять и перестраивать

Генеральный директор компании “ОЛМА” Андрей Белинский рассказывает главному редактору “Вестника НАУФОР” Ирине Слюсаревой о том, как он оценивает перспективы наступившего года; о пяти центрах прибыли внутри компании; а также о том, какую норму прибыли могут хотеть требовательные клиенты.

- Как вы оцениваете объединение бирж?

- Честно говоря, к объединению бирж отношусь не очень хорошо.

Уверен, что успехи, которых достигла РТС за последние десять лет, в первую очередь объяснялись наличием конкуренции на российском рынке. Я (как и другие мои коллеги) напрямую участвовал в процессе принятия решений на РТС, видел его изнутри. Поэтому могу сказать, что именно конкуренция определила успехи того же рынка "FORTS" - ведь он несколько лет занимал (и занимает!) место в топ-10 ведущих деривативных площадок мира. Все эти достижения были следствием конкурентной борьбы между двумя нашими биржами. А сейчас конкуренции по факту нет, и я далеко не уверен, что у ребят останется желание такими же темпами и с такой же отдачей придумывать что-то новое. Единственный положительный момент, который мы уже получаем от объединения, это решение вопроса с центральным депозитарием. Все остальные плюсы пока под очень большим вопросом.

Мотивы для объединения были чисто рыночными: имело место классическое поглощение конкурента. Акционерам РТС была предложена хорошая цена, и мотивы сторон тут понятны. Но с точки зрения развития рынка и строительства международного финансового центра объединение бирж мне кажется, скорее, минусом. За счет конкурентной борьбы мы могли бы получать современные технологии, более развитые рынки.

Иностранные инвесторы не придут в Россию только по той причине, что здесь создана единая биржа.

- То есть вы считаете, что объединение бирж - недостаточное условие для прихода иностранных инвесторов?

- Я бы даже сказал, что объединение бирж мало повлияет на создание МФЦ. Отсутствие центрального депозитария действительно создавало проблемы, мешало созданию МФЦ в России. Но объединять для этого биржи и убивать конкуренцию - не тот путь, по моему мнению.

За счет конкурентной борьбы наши биржи могли бы предложить тем же иностранным инвесторам более качественные сервисы. Сейчас они потратят много времени для того, чтобы притереть команды, технологии. Что будет со спот-рынком ММВБ, например? Закрывать его или нет? Останется ли RTS Standard единственным рынком или он будет каким-то дополнением, довеском, как в свое время был ММВБ+?

До сих пор существуют две секции срочного рынка, одна из них создана на РТС, вторая - на ММВБ. На мой взгляд, срочный рынок можно было интегрировать гораздо быстрее и жестче. По деривативам у РТС явное преимущество, и можно было сделать все достаточно быстро именно на этой базе. Но с самого начала был выбран мягкий путь интеграции.

По споту тоже очень большие вопросы. Если мы говорим о том, что в России будет построен мировой финансовый центр, соответственно, нужно делать упор на технологии, которые приняты в других мировых финансовых центрах, - отсутствие 100%-ного преддепонирования, отсрочка по расчетам, интегральные системы гарантийного обеспечения, клиринга. Такие технологии фактически были созданы в РТС. Будут ли они взяты за базу? Следует учитывать, что спотовый рынок ММВБ тоже имеет большую хорошую историю, и бизнес многих участников завязан на этот рынок. Если б это все эти технологии продолжали развиваться в разных коммерческих структурах, тогда в результате жизнь сама показала бы, какая из них более эффективна. В рамках же одной биржи содержать два проекта неэффективно, и нужно будет делать выбор. А выбор может затянуться.

Я уже и не говорю о том, что на слияние, выкупы акций потрачено достаточно много денег, которые можно было направить на развитие рынков и технологий.

- Со стороны сторонников интеграции звучал довод, что незачем развивать конкуренцию в рамках национального рынка, если мы должны конкурировать на глобальном рынке. Фактор глобальной конкуренции сам по себе не может двигать нашу площадку к сияющим высотам?

- Да я не знаю, что мешало каждой из российских бирж конкурировать с глобальными по отдельности. И у одной, и у другой площадки была экспансия в страны СНГ, РТС открыла представительство в Лондоне. Ничто не мешало РТС врываться в международные рейтинги и конкурировать, таким образом, за ликвидность на мировых рынках.

Глобальная конкуренция, безусловно, есть. Но будет ли проще ситуация, когда работает одна биржа, которая лишена мотивации внутри? Или было лучше оставить две площадки, которые, борясь между собой, предлагали бы новые сервисы. Может быть, так легче было бы конкурировать с теми же глобальными игроками. Слияния тоже имеют пределы. Сейчас, например, NYSE и Deutsche Borse никак не могут слиться. Регулирующие органы увидели, к чему это может привести, - некоторые сегменты рынка будут полностью монополизированы. Это означает, что не будет развития, что можно столкнуться с диктатом по тарифам и так далее. И на текущий момент антимонопольные органы фактически заблокировали это слияние. Хотя аргументацией бирж в данном случае как раз и были глобальная конкуренция и внебиржевой рынок. Именно то же самое говорили и в России, агитируя за слияние. Пока те решения, которые принимаются на уровне регулирующих органов, не стимулируют глобальную конкуренцию с нашей стороны. Мы собираемся строить международный финансовый центр в России, но при этом разрешаем эмитентам размещаться там, где они хотят. Этот странный нелогичный шаг фактически поддерживает уже действующие мировые финансовые центры. Складывается впечатление, что решение принято под давлением крупных игроков рынка, которым выгодно размещать эмитентов за пределами России. Четкого понимания действий, нужных для того, чтобы построить международный финансовый центр, видимо, не выработано. А единую биржу можно преподнести как некий этап процесса построения МФЦ.

Да, за РТС были предложены хорошие деньги. Но мне кажется, что если бы ММВБ промедлила, то, возможно, через год, наоборот, уже РТС покупала бы эту биржу, - если ориентироваться на те темпы, которыми развивалась РТС, на ее намерение провести IPO. РТС быстро набирала вес. С точки зрения рыночной логики ММВБ все сделала правильно, но я не думаю, что это нужно связывать с МФЦ и глобальной конкуренцией.

- Так или иначе, слияние произошло, и нужно двигаться в том формате, который существует по факту. Как вам кажется, какие важные проекты должна продвигать объединенная биржа? На чем следует фокусироваться, для того чтобы мощно развиваться?

- Проблема все-таки не в бирже, а в самом рынке. Инвесторов на нашем рынке мало. Список эмитентов, чьи ценные бумаги можно купить или продать, узок для такой большой страны, как наша. Дивидендная политика у многих компаний непонятная. Западные инвесторы имеют возможность вкладываться в акции, а потом жить на дивиденды. У нас на это нет даже надежды.

Нужно начинать с решения этих задач, а не с объединения площадок.

Биржа играет вторичную роль. Да, она есть. На ней применяются

хорошие технологии, позволяющие проводить первичные размещения, обрабатывать миллионы сделок. И капитализации у нее хватает. И приходили крупные инвесторы сюда, и никто не задавался вопросом, что у РТС, например, мало денег в страховом фонде. Технологии РТС пережили не один кризис и уже всем все доказали. То есть возможностей биржи вполне достаточно для того, чтобы проводить действия, связанные с размещением капитала или раскруткой новых инструментов.

Вопрос в самой базе, в рынке. Возможности биржи формировать рынок ограниченны. Она не может воспитать инвесторов или повысить уровень их дохода, заставить вкладываться в ценные бумаги и так далее. Вопрос о стимулировании спроса долгосрочных инвесторов ставился уже много раз. Вопрос о налоговых льготах для них прозвучал даже на уровне первых лиц государства. Но воз и ныне там, хотя прошло уже три с половиной года.

Что касается первоочередных задач для единой биржи, то уверен, что как можно быстрее нужно завершить все организационные моменты, в том числе сделать более компактную управленческую команду, оптимизировать численность и расходы через построение единых технологий расчетов и клиринга для всех рынков ММВБ-РТС, а также начать процесс перехода на единый софт.

- Насколько я понимаю, проект МФЦ был создан для того, чтобы комплексно решать не только технологические вопросы, но и вопросы среды. То есть когда мы говорим о том, что же сдерживает развитие рынка, то возникает много внешних, нерыночных, вопросов - отсутствие платежеспособного спроса, ситуация с судебными органами, инвестиционный климат. Создана рабочая группа по созданию МФЦ, и, насколько я понимаю, у них все-таки есть достижения. Как вы оцениваете результаты работы по созданию МФЦ?

- На уровне потребителей и участников МФЦ мы пока ничего не чувствуем.

В России проводится множество конференций и прочих мероприятий, и все время там говорится об одном и том же - дайте налоговые льготы физическим лицам, дайте людям возможность становиться частными управляющими (лицензируйте этот вид деятельности). Это шаги, которые подпитывают внутреннюю базу. МФЦ - это же не просто привлечение иностранцев, это еще и рост внутреннего спроса, рост возможностей тех людей, которые формируют здесь рыночную базу. Иностранные деньги часто бывают "горячими" - они пришли на рынок и вышли из него.

- Как вы себе представляете этого внутреннего инвестора? Как вы, например, грубо оцениваете сумму средств, которую они могли бы, если б захотели, вкладывать в национальный рынок? Есть ли смысл работать с мелкими клиентами? Например, Евгений Данкевич все время повторяет: "все говорят, что у нас население неплатежеспособно, но оно достаточно платежеспособно, чтобы покупать наличные доллары".

- Буквально на днях по радио прозвучало, что сумма депозитов населения в банках составляет приблизительно около 1,5 триллионов рублей…

- Понятно, что депозитные деньги никто никогда не понесет на фондовый рынок. Но как, с вашей точки зрения, выглядит потенциал внутреннего инвестора, если бы прямо сейчас ему дали какие-то преференции по фондовому рынку?

- Вы правильно говорите, что нужно подтолкнуть инвестора к выходу на рынок, инфраструктура которого уже построена. Каждая компания готова обучить потенциального клиента и рассказать, какие риски и возможности есть на рынке. У многих компаний созданы сети филиалов по всей территории России; Интернет вошел в жизнь многих людей (Россия по числу пользователей Интернета стремится к лидерам); существуют всевозможные системы удаленного доступа, в том числе по подписанию документов. Вопрос в том, что действительно нет налогового стимулирования. Нет стимула для того, чтобы держать бумаги, чтобы создать некий уровень ценовой поддержки на рынке.

Во-вторых, очень много вопросов к самим эмитентам. Люди покупают бумагу только для того, чтобы перепродать, поскольку держать есть смысл лишь ради дивидендов. Но зачем держать, если дивидендов вообще не будет, если мажоритарные акционеры выведут деньги и на дивиденды почти ничего не останется? Дивиденды могут быть большими, если вдруг один мажоритарий продаст что-то другому. Но это, считай, повезло, потому что предсказать это невозможно. То есть, нет культуры и истории выплаты дивидендов. Соответственно, восприятие фондового рынка у значительной части населения негативное. Лучше купить квартиру. По крайней мере, в ней можно жить или сдавать ее. Или купить доллары.

Целенаправленной программы для появления внутреннего инвестора пока нет. Но мне кажется, что люди несколько по-другому взглянули бы на нашу отрасль, если бы эмитенты платили бы рыночные дивиденды (например, были бы введены обязательные минимальные выплаты в размере 5-10% от прибыли), уважительно относились к правам миноритариев, и налоговое стимулирование стало бы более дружелюбным и прозрачным, стимулирующим как долгосрочных инвесторов, так и тех, кто работает с целым набором (корзиной) инструментов. Ведь если внутренний рынок более устойчив, то на него придут и более серьезные деньги. У нас большая страна с большим потенциалом. В том числе с большим потенциалом инвесторов на фондовом рынке. И с учетом вышесказанного, я уверен, что существенная часть сбережений населения вполне может перетечь на фондовый рынок, а дальше уже начнется поступательное движение по нарастающей.

- Слияние ДКК и НРД - отдельная и очень важная вещь. Белла Златкис недавно говорила о том, что в результате возможна конкуренция между нашими депозитариями и зарубежными. Насколько это опасно, с вашей точки зрения? Какие нужно ставить цели и чего пытаться избежать в самом процессе слияния?

- На самом деле слияние ДКК и НРД - это процесс, аналогичный объединению РТС и ММВБ. Это две абсолютно разные платформы, на которых учитываются права собственности на реальные активы, там абсолютно по-разному идет тарификация. Сейчас обе компании оказались в рамках одной группы и нужно как можно быстрее определяться с базовой технологией и строить единый депозитарий. Ведь в данном случае мы как раз и говорим об этапе в строительстве МФЦ.

Не знаю, началась ли экспансия со стороны иностранных депозитариев, скорее иностранцы только уходят из нашей страны. И как раз создание единого депозитария будет большим плюсом для нашего рынка. Если мы говорим о западных фондах, то у многих из них прописано в правилах, что они не могут открыть счета в обычных российских депозитариях. Они открывают счета только в глобальных кастодианах, в том числе имеющих российские "дочки", - например, в российском ING или в российском "Ситибанке". Это вовсе не значит, что мы не будем обслуживать такой фонд как брокеры. У "Олмы" тоже есть такие клиенты, они имеют кастоди в больших депозитариях, но при этом мы как брокеры предлагаем им более гибкий и более конкурентный сервис. Фонды работают через нас, а расчеты проводят через свой кастоди.

- Это к вопросу о том, зачем брокерской компании свой собственный депозитарий?

- Собственный депозитарий - это вообще хорошо. С точки зрения российского клиента, наличие своего депозитария, помимо прочего, говорит о том, что компания солидная. Кроме того, депозитарий в структуре компании дает возможность предлагать клиенту более широкий набор услуг.

- Как вы оцениваете итоги прошлого года для вашей компании? Как выглядела "Олма" на фоне всего рынка?

- Не нужно, наверно, объяснять, каков был рынок в прошлом году. Мы видели много взлетов и падений, серьезно выросла волатильность. Кризис продолжается, деньги из страны уходят. Тем не менее итоги года для "Олмы" я считаю успешными. У нас прилично вырос оборот торгов, мы практически приблизились к цифре в два триллиона рублей. Это рекорд в истории компании. Совершено три с половиной миллиона сделок, число наших клиентов возросло, появились новые услуги. Мы стараемся использовать такие периоды, как нынешний, для того, чтобы придумать и предложить клиентам что-то принципиально новое.

Существенную лепту в итоги года внесло инвестиционно-банковское управление компании. Поэтому я говорю "спасибо" 2011 году.

- Многие годы "Олма" воспринималась преимущественно как брокер. Каким образом у вас появился инвестбанкинг?

На самом деле если посмотреть историю рынка, то именно "Олма" делала в России первые эмиссии ценных бумаг (РАО ВСМ, ЦУМ и другие). Затем был очевидный "крен" в сторону брокериджа и примерно три года назад мы вернули инвестбанкинг в "Олму". Для устойчивости бизнеса нужна диверсификация, инвестбанкинг, корпоративные финансы способны генерировать поток доходов даже в кризисные годы, когда зарабатывать на брокеридже или собственной позиции сложнее. Поэтому была набрана команда, которая каждый год усиливается и приводит новых клиентов. Эти сделки генерируют целую цепочку событий: здесь и консалтинг, и юридические услуги, и брокерские, и услуги доверительного управления деньгами тех, кто продал бизнес или крупный пакет акций через нас.

- В каких направлениях было больше бизнеса в прошлом году?

- Мы выделяем внутри компании пять центров прибыли. В прошлом году основные доходы пришлись на три центра. Первый - это брокерское обслуживание и операции с рынком акций второго эшелона. Второе - это деривативы. И третье - инвестиционно-банковское направление. Примерно поровну на каждое.

Хуже выступило доверительное управление. Я думаю, что для рынка это не новость. Доверительным управляющим тяжело дался прошлый год. Те методики, которые они использовали для принятия решений о точках входа или выхода из рынка, очень часто давали не тот результат, который ожидался.

- Что произошло с ожиданиями клиентов доверительного управления? Чего они от вас хотели?

- Характерный пример. Одному достаточно крупному клиенту мы заработали за 2011 год порядка 15% годовых в рублях чистыми (деньги у него изначально были в рублях), и при этом клиент остался не очень доволен. Он ожидал большего.

- Мне бы такая доходность понравилась!

- Управляющий ведь ориентируется на определенные сигналы, использует системы технического анализа, свой опыт и интуицию. Но не все прогнозы сбываются, от этого никуда не деться. Плюс в договоре определена стратегия, ты ограничен в возможностях использовать те или иные инструменты. Кроме того (к вопросу о регулировании), есть еще законодательные ограничения. Например, доверительный управляющий не вправе инвестировать деньги клиента в товарные и валютные деривативы в России или в любые деривативы вне России. Рынок в 2011 году был "рваный", каких-то ярко выраженных трендов было совсем немного. Соответственно возможностей заработать на доверительном управлении (равно как и на паевых фондах) было мало.

- Нас очень долго учили, что самая лучшая стратегия - это вкладываться в индексные фонды.

- Это хорошая стратегия, если у тебя есть деньги на десять лет. Но в нашей стране долгих денег крайне мало. Когда встречаешься с клиентами доверительного управления, то говоришь им, что "нужно положить свои деньги и забыть о них хотя бы года на три". Но многие настаивают, что хотят смотреть за управляющим чуть ли не в режиме реального времени. У нас есть такой сервис, когда мы даем клиенту возможность отслеживать сделки доверительного управляющего, если сам клиент этого хочет. Этот сервис появился в ответ на запрос рынка. Но это просто лишняя нервотрепка. Если есть желание совершать операции самому, то, пожалуйста, заключайте брокерский договор и торгуйте самостоятельно. Но у управляющего свое видение рынка. Если вы пришли в ДУ, то есть именно доверили эти деньги, то пусть далее управляющий совершает сделки так, как сам считает нужным.

- На кого вы больше ориентируетесь - на крупных отдельных инвесторов?

"Олма" - не розничная компания. Для того чтобы успешно продвигать розницу, нужно все-таки быть близко к клиенту. А это требует создания филиальной сети, потому что клиент хочет иметь возможность прийти и посмотреть в глаза тому, с кем он будет работать, а не взаимодействовать с компанией только удаленно.

Наш ориентир - это все-таки средний, крупный частный и институциональный клиент. "Олма" позиционирует себя как инвестиционный бутик. Мы предлагаем индивидуальные решения для людей или корпораций, сложные сделки, сделки с риском. Хотя и клиентов, работающих только через интернет, у нас тоже довольно много.

- Примерно с каких сумм для вас начинается средний клиент?

- Пару лет назад мы провели соответствующее исследование.

Получилось, что средний счет нашего клиента - пять миллионов рублей. Вот это и есть некий объективный показатель. С такой суммой мы можем предложить клиенту портфели, которые включали бы в себя не только голубые фишки, но и акции второго эшелона, которые могут вырасти на порядок. У нас осуществляется аналитическое покрытие большого количества акций второго эшелона, мы готовы это view предоставить клиентам, и многие клиенты этим пользуются. На текущий момент в компании порядка трех тысяч клиентов, и большое количество работает, в том числе, с акциями второго эшелона.

- Можно ли назвать ваш маркетинг агрессивным?

Ни в коем случае. Мы регулярно мониторим, по каким каналам к нам приходят клиенты. Процентов 50 приходит по рекомендации других клиентов. Есть, конечно, активная работа наших сейлзов, личные знакомства. Агрессивную рекламу, за исключением собственного сайта, мы почти не размещаем. Естественно, стараемся, чтоб нас цитировали в прессе, распространяем свою аналитику. Но мы ориентируемся не на розничного клиента, а на крупного. А такому клиенту нужна рекомендация. И лучшая рекомендация, когда компанию рекомендует уже работающий с ней клиент.

- То есть самая главная рекомендация - это итоги работы. Но обеспеченные люди в России стали достаточно требовательны также к уровню сервиса. Кроме того, они любят, чтобы им предлагали новые инструменты. Как у вас с этими возможностями?

- Мы регулярно проводим встречи с клиентами и узнаем, что им нравится, а что нет. У нас есть соответствующий раздел на сайте. У нас контролируется качество сервисов: независимый человек делает выборку клиентов и собирает их мнения. Очень много сил и времени мы тратим на развитие системы "личного кабинета". Мы внедрили туда электронно-цифровую подпись для того, чтобы узаконить процесс удаленного общения с клиентом. Хотим выделить в "личный кабинет" расчет налогов, чтобы клиент мог сам их посчитать онлайн. Клиент сможет также завести туда сделки другого брокера. Планируются и другие новинки. Система "личного кабинета" является одним из стратегических направлений в плане предложения новых услуг.

У нас появился модельный портфель. Это фактически розничная услуга, которая тоже будет встраиваться в "личный кабинет" и будет доступна нашим клиентам.

Мы кардинально поменяли аналитическое управление, которое стало ближе к клиентам. Если раньше мы ориентировались на специальные ситуации, и потребителями нашей аналитики являлись в первую очередь собственные трейдеры, то сейчас ввели такое понятие, как "покрытие": покрываем определенных эмитентов, определенные бумаги. Соответственно, research стали более регулярными и массовыми, ориентированными на сейлзов и клиентов. По точности прогнозов мы регулярно занимаем первые места.

Дальше будет еще лучше, потому что сейчас идет перестройка брокерской команды. Возникнет совершенно иной механизм взаимодействия между брокерами, аналитиками и клиентами. К концу года можно уже будет об этом поговорить.

- Считается, что рынок "Форекс" сильно подрывает позиции срочного рынка. Вам как руководителю инвестиционной компании "Форекс" мешает?

У нас не так много клиентов-спекулянтов, хотя и они есть (три миллиона сделок все-таки откуда-то взялись).

Сам "Форекс" рынком назвать сложно, потому что это нерегулируемый сегмент. На бизнес "Олмы" Форекс не влияет, у нас разные клиентские ниши. Наши стратегии могут включать в себя деривативы, акции, депозиты, облигации. Это дает больше возможностей, чем сделки с курсами валют.

Но с точки зрения общей ситуации в стране и на фондовом рынке я понимаю тех брокеров, которые выступают за то, чтобы для "Форекса" были бы установлены определенные правила, в том числе по капиталу, квалификации и ответственности.

- А как генерируется спрос на сложные стратегии? Вы ли их предлагаете клиентам? Или они их ждут от вас? Есть ли ситуации, когда нужны именно сложные стратегии, и простыми не обойтись?

Мы отталкиваемся от потребностей самого клиента: чего он боится, от чего хочет застраховаться, как видит ситуацию в рынке. Под эти цели подбирается набор инструментов, который предлагается клиенту в готовом виде. Этот набор инструментов мы ему можем продать. У нас есть целый департамент, который занимается анализом и разработкой таких стратегий. Там проводят анализ, просчитывают риски и предлагают затем сбалансированное решение. Потребитель этой стратегии не обязательно должен быть клиентом нашей компании. Мы являемся маркетмейкером этих стратегий, разрабатываем их и предлагаем рынку.

Это наш вклад в развитие ликвидности на рынке. Этот продукт интересен для управляющих компаний, потому что, возможно, им нужны какие-то опционы, которых нет в обращении на бирже. Есть и продвинутые частные клиенты, которые очень хорошо разбираются во всем этом.

За 2011 год численность нашего профильного департамента выросла в полтора раза.

- Можете ли вы прокомментировать структуру собственности компании? И почему произошли изменения в оперативном управлении компании?

- Олег Евгеньевич Ячник ушел от оперативного управления компанией потому, что помимо "Олмы" у него есть другие проекты, некоторые из которых находятся в ранней стадии развития и поэтому требуют к себе повышенного внимания. А "Олма" - компания с большой историей и устойчивым бизнесом, в ней сформирована команда менеджеров, которая занимается оперативным управлением. В этой ситуации один из основателей компании имеет возможность больше заниматься другими проектами.

- Менеджеров стимулируют участием в собственности?

-Такая схема пока не принята, но уже заявлена. Для того чтобы ее внедрить, нужен еще ряд организационных действий. Но они будут осуществлены.

- Какую российскую компанию ни возьми, она всегда какой-то частью сидит в офшоре. Многие считают, что это из-за недружественного налогообложения. Считаете ли вы, что причина действительно в налогах?

- Думаю, что бессмысленно с этим бороться. Это не от хорошей жизни сложилось. Люди боялись недружественного поглощения и уходили в те юрисдикции, где можно было спрятаться, получить юридическую защиту.

И это не обязательно были офшоры. Если в стране нормализуется ситуация с защитой собственности, то все вернется сюда. Существующая схема неудобна. Нужно содержать офисы в иностранных государствах, набирать местный персонал и брать перед ним определенные обязательства. Все это не очень выгодно, но так сложилось исторически.

- То есть самый тяжелый вопрос - все-таки защита собственности, а не налоги?

- Защита собственности - это очень важный момент. Сейчас появилась тенденция требовать раскрывать бенефициаров. Но пока в России раскрытие бенефициаров может закончиться тем, что потеряешь бизнес. Естественно, многие этого боятся, и система офшоров продолжает иметь место быть.

- Известно, что вы - один из людей, создававших срочный рынок. Каким образом получилось, что вы работаете в "Олме", а не, допустим, в РТС? Правдивы ли слухи, что вы номинировались на пост президента РТС?

- Да, номинировался, но взял самоотвод. История очень простая. Я перешел в "Олму" в 2004 году, а через месяц меня выдвинули кандидатом на пост президента РТС прямо на совете директоров биржи. Я был вынужден взять самоотвод, потому что уже обещал, что буду работать здесь, в "Олме".

Все что ни делается, все к лучшему. У меня в биографии всего три места работы: биржа "Санкт-Петербург", где я проработал восемь с половиной лет; РТС, где я проработал три года; и "Олма", где работаю тоже уже восемь лет. Я не мечусь в поисках работы, хотя предложений было достаточно много. В "Олме" есть куда расти. Я генеральный директор, могу сам выстраивать стратегию компании, менять команду, вводить новые бизнесы.

- В связи с новыми возможностями вы ставите себе новые задачи?

- Когда я пришел в "Олму", здесь, по сути, был только брокерский бизнес по акциям второго эшелона. Он приносил хороший доход, но был единственный. Был еще розничный бизнес, выделенный в Московский фондовый центр, но он уже не генерировал прибыль, и, считаю, мы его очень удачно продали. Теперь компания известна на рынке деривативов, есть управление активами, успешно работает инвестиционно-банковский блок, появилось несколько новых вспомогательных бизнес-единиц. Мы диверсифицировались, стали более устойчивы, не понесли существенных потерь в 2008 году. Имеем неплохой рост по итогам 2010 и 2011 годов. Теперь, имея хороший задел, мы должны перестроить брокерский бизнес. Нам необходимо создать новую модель, более современный инвестиционный бутик. Это касается и аналитического управления, которое в 2011 году почти полностью обновилось и изменило модель своей работы. Это касается и трейдинга, и блока продаж. Я думаю, что между большими иностранными, государственными и полугосударственными банками, с одной стороны, и розничными компаниями - с другой есть ниша, ниша независимой профессиональной инвестиционной компании с широким спектром возможностей, современными технологиями и возможностями индивидуального подхода к клиенту, так как клиенты средние и крупные и их, соответственно, не так много, как в рознице. Мы должны закрепиться в этой нише.

Мы обновляем команду сейлзов, в частности появился представитель компании в Лондоне, назначен новый The Head of Sales в России.

Основной задачей развития бизнеса на 2012 год станет внедрение новой модели взаимодействия трейдеров, сейлзов, аналитиков и клиентов, обновление принципов работы компании на фондовом рынке. Наш брокерский бизнес станет более современным, более динамичным и клиентоориентированным. Это одна из фундаментальных задач.

Вторая задача - технологическая. Наша учетно-расчетная система имеет большую историю своего развития. Но для более эффективной поддержки развития бизнес-направлений нам нужно ее обновление. Мы планируем в 2012-2013 годах перестроить эту систему, сделать ее более мобильной, более простой, минимизировать количество сверок между подразделениями, дать возможность более быстрого внедрения новых услуг. Ведь количество сделок растет, появляются новые рынки, на которых работают наши клиенты и, соответственно, возрастает нагрузка на учетно-расчетную систему. Понятно, что при росте бизнеса растут и издержки на его обслуживание, но этот рост должен отставать от роста самого бизнеса. И наша задача сделать это отставание как можно большим, не теряя в надежности и эффективности учетно-расчетной системы

- Каким бы примерно вам хотелось видеть рост прибыли?

- На этот год мы поставили задачу увеличить прибыль в два раза.

- Вы уже оценивали перспективы следующего года и, значит, строили прогнозы по рынку. Какой будет, по-вашему, общая рыночная ситуация?

- Думаю, что 2012 год будет не проще, чем 2011-й. И до выборов президента мы вряд ли увидим какую-то активизацию спроса на российские ценные бумаги. Они сейчас растут, но я не думаю, что это глобальный тренд, - скорее, внешняя конъюнктура. Но я все-таки рассчитываю, что вторая половина года (когда будет понятен состав нового правительства и понятно, чем оно будет заниматься) будет более успешной, чем 2011 год и первая половина 2012 года. Конечно, есть риски глобальной экономики, которые сейчас сложно просчитать до конца. Нам важно построить бизнес, который бы в меньшей степени зависел от таких вещей.

Поэтому "Олма" занимается акциями второго эшелона. Или теми же самыми деривативами, когда ты можешь зарабатывать и на падении, и на росте рынка. Инвестиционно-банковский бизнес тоже появился потому, что в рыночной экономике всегда есть денежные потоки, кредиты и так далее. Этот бизнес в меньшей степени зависит от внешней конъюнктуры. Если на фондовых рынках плохо и активные клиенты меньше торгуют, то есть эмитенты, институциональные клиенты, которым все равно всегда нужны какие-то сделки. У нас не такие большие издержки, как у большинства глобальных игроков. Это, на мой взгляд, позволяет нам более эффективно справляться со сложностями. В своей нише мы более мобильны и хорошо ориентируемся. Имеем хорошую репутацию на рынке и среди клиентов. Бизнес стал диверсифицированным, но нужно расти дальше.